/nginx/o/2023/08/21/15537499t1h5eb7.jpg)
C 15 по 19 августа нарвский филиал «Свободной сцены» (Vaba Lava) принимал «Фестиваль свободы» (Vabaduse Festival). Это театральное биеннале неслучайно проходит в пограничном городе, где начинается территория Евросоюза. Говорить языком театра о свободе и правах угнетенных нужно именно здесь – на расстоянии крика от самой опасной диктатуры в этой части света. Даже если пока ставится задача докричаться хотя бы до местного зрителя.
Хотя фонд интеграции и отказал Vaba Lava в поддержке, организаторы все равно проявили настойчивость и привезли всех, кого обещали. Наряду с жесткими, если не шокирующими постановками из Украины и Чили, в фокусе фестиваля оказались почти не известные в Эстонии труппы из Центральной Азии. Их работы объединились в цикл о борьбе за права женщин – особенно драматичной с учетом автократических режимов и патриархальных порядков.
По словам куратора «Фестиваля свободы», литовского драматурга Марюса Ивашкявичуса, первая поездка с эстонскими коллегами в Центральную Азию состоялась еще в 2019 году. Они начали с наиболее закрытой и экзотичной даже для восточных европейцев страны – Туркменистана. Затем началась пандемия, и экспедиции встали на паузу. Поездки возобновились после начала массированного вторжения России в Украину и увенчались нынешними показами.
/nginx/o/2023/08/21/15537500t1h111b.jpg)
Однако еще раньше, на первом «Фестивале свободы» 2021 года, продюсер легендарного театра «Ильхом» (Ташкент) Ирина Бхарат познакомилась с польским режиссером Якубом Скрживанеком, который привез в Нарву спектакль со скандальным названием Mein Kampf. Именно в те августовские дни власть в Афганистане захватили талибы, и гостям фестиваля из Узбекистана пришлось отвечать на вопросы, далекие от искусства. Тогда и возникла идея альянса польского постановщика и узбекского театра, чтобы перенести на сцену книгу Дженни Нордберг «Подпольные девочки Кабула», созданную на основе интервью с афганскими беженками и теми, кто остался в стране после того кровавого августа.
/nginx/o/2023/08/21/15538810t1h68f0.jpg)
На сцене надувается и опадает мягкая белая клетка, в которой соединились образы больничной палаты и супружеской спальни. Перед ней модельным шагом расхаживает женщина-доктор, убеждающая своих подопечных, что их единственная функция – родить сына. Все прочее – лишь сбой программы, которую нужно «починить» и вновь двигаться к цели. Доктор Ф. иногда превращается в настоящего, уже не ироничного комментатора тех форм рабства, которые воплощают на сцене девять актрис в облегающих трико. Они соответствуют стереотипам сексуальности, издеваются над ними и вызывают огонь на себя.
/nginx/o/2023/08/21/15537502t1h68b9.jpg)
Индикатор важности спектакля – попытка его запрета в 2022 году государственными органами Узбекистана. Страна вынуждена сотрудничать с соседним Афганистаном и даже учитывать его вкусы – мягко говоря, консервативные. Тем не менее, как подчеркивает Ирина Бхарат, суд светской республики встал на сторону театра, и спектакль удалось отстоять. Теперь на его показах зал стабильно переполнен, а «Ильхом» остается островком свободы в современном Узбекистане.
/nginx/o/2023/08/21/15537501t1hbdbd.jpg)
Вот только в Нарве на показах основной программы было много свободных мест. И это не просчет организаторов фестиваля. Такова цена его проведения в городе, который пока со скрипом принимает язык прогрессивного театра. Здесь те, кто с энтузиазмом пойдут на спектакль из Центральной Азии и тем более из Чили, составляют радикальное меньшинство. Тогда как из столицы и других регионов и стран приехали в основном эксперты и прочие зрители с бейджиками. Половина, если не большая часть зала, составляли различные «свои», что делало фестиваль больше похожим на лабораторию, чем на городское событие.
Хотя нет, иногда полный зал набирался. Происходило это на кинопоказах, где мест было заведомо немного. А еще на спектакле «Лавина», который вместе с временными рядами скамеек целиком поместился на сцене концертного зала «Женева». Эта удивительная история почти вся играется шепотом и в полумраке – для нее необходимо камерное пространство.
/nginx/o/2023/08/21/15537503t1h4b2c.jpg)
Легенда таджикского театра, режиссер-диссидент Барзу Абдураззаков (Rus.Postimees общался с ним в преддверии лета) поставил пьесу турецкого драматурга Тунджера Дюдженолу в казахском театре «Жас Сахна». Азиатский интернационал на фестивале дополнился балтийским. Спектаклем открытия, вернее, эскизом постановки, которую впервые показали публике 15 августа, была пьеса Марюса Ивашкявичуса «Тоталитарный роман», разыгранная актерами Эстонского драмтеатра, режиссером Андресом Пуустусмаа в роли самого Марюса и Гундарсом Аболиньшем (Новый Рижский театр) в роли Барзу, рассказывающего историю своих мытарств.
/nginx/o/2023/08/21/15537505t1h2506.jpg)
Настоящий Барзу привык к запретам на родине. Последний раз его спектакль «Манкурт. Реквием» по пьесе советского (!) классика Чингиза Айтматова не просто закрыли в 2022 году, но упекли на 10 лет в тюрьму исполнителя главной роли. «Фестиваль свободы» включил в программу видеоверсию спектакля, который, кстати, нашел отражение в пьесе Ивашкявичуса. Это отвлеченная и очень аскетичная постановка, в которой нужно старательно искать причину запрета. Таджикским властям найти ее удалось.
«Лавина», поставленная в алматинском театре «Жас Сахна» в 2016 году, также выглядит очень скупо. По сравнению с гротескным гламуром «Подпольных девочек» это буквально театр старого тряпья. В глухом горном селе веками действует абсурдный запрет. Люди могут говорить в полный голос только в определенное время года, когда нет опасности схода лавины. В остальное время даже дети не могут рождаться, ибо крик младенца нельзя унять ничем. Поэтому, если родители не рассчитали время зачатия, или ребенок рождается раньше срока, его маму хоронят заживо, чтобы обезопасить село от лавины.
:format(webp)/nginx/o/2023/08/21/15537506t1h1eb4.jpg)
В финале жители села кричат во весь голос, потому что один из них сумел пойти против вековых традиций. Лавина оказалась фантомом, присвоенным властью. «Это притча об освобождении, которое переживает на моих глазах народ Казахстана и которое, увы, все менее возможно для моего народа, - печально комментирует режиссер. – Наше время упущено, мы слишком долго живем в страхе, и конца этому не видно. И чем абсурднее, чем нелепее запреты, тем сильнее они действуют, и тем слабее шанс, что кто-то возвысит голос, как это показано в нашем спектакле».
/nginx/o/2023/08/21/15537507t1hd095.jpg)
Третья центральноазиатская постановка – наиболее передовая в идеологическом смысле. Драма «В моем мире устроено так» состоит из рассказов четырех кыргызских феминисток на площадке экспериментального «Театра 705» в Бишкеке. Театр был основан современными художниками, а не профессиональными актерами, а в случае с этой историей произошло еще большее отдаление от привычной модели театра. Более всего это похоже на дискуссионный клуб в формате исповеди. Участницы пытаются вообразить, могут ли юноша из ультраправой группировки и девушка с радикально-феминистскими взглядами разыграть сюжет «Ромео и Джульетты», и что из этого может выйти.
/nginx/o/2023/08/21/15537508t1hddbc.jpg)
Не менее радикален, хотя и по другим причинам, проект киевского Театра Драматургов. Он заработал после 24 февраля 2022 года как остроактуальный театр, деятели которого считают его своим оружием и формой помощи фронту. Первый показ спектакля «Вибери кращу версiю» по пьесе драматурга Наталки Блок в исполнении четырех украинских актеров под началом латвийского режиссера Вальтерса Силиса, состоялся еще до официального открытия фестиваля.
Пьеса составлена из историй реальных людей, которые уехали из Украины от войны или остались, чтобы воевать и жить под обстрелами. Это живой материал о тех, кто гибнет или спасается, делая выбор и лишь потом сознавая, что за него придется отвечать. Вставными сценами в современные реалии вплетается сюжет об инвалидах Второй мировой войны, с которыми расправились при Сталине, выселив их в концентрационные лагеря.
/nginx/o/2023/08/21/15537509t1h0b79.jpg)
Вряд ли можно ожидать от работы, созданной во время войны и посвященной этой войне, какого-то другого настроения, кроме ненависти к врагу. Это был единственный спектакль фестиваля, где не было места русскому языку ни в каком виде. Перенос вины на язык получился сам собой, но пока возражения неуместны, дискуссии возобновятся по окончании войны. Сейчас русскоязычный зритель, как и герои пьесы, делает выбор самостоятельно. Либо замкнуться в зоне комфорта и твердить, что ни в чем не виноват. Либо расширить границы своего мира и встать на точку зрения тех, кто сейчас бьется за свободу. Причем не только свою.
Это принципиально документальный театр, избегающей признаков «художественности». Наталка Блок считает, что «метафора – не про эстетику, она про тоталитарную травму. Метафора позволяет сказать: ой, я не о том, то есть юлить и прятаться. А я, – добавляет Блок, – как раз о том, и я говорю прямо. Зачем мне прятаться?». Из риторических приемов, как признается драматург, ей близок тот юмор, который позволяет высмеять врага. Она избегает иносказаний, которые могут маскировать пропагандистскую ложь.
/nginx/o/2023/08/21/15537510t1h02cf.jpg)
На одной из дискуссий с участием украинских артистов прозвучал яркий пример такого юмора. «Если жители Краснодара захотят присоединиться к Украине, мы не будем против. Там тоже нужно провести референдум, как в Крыму, например», - невозмутимо сказала Блок под смех в зале. Бить врага его же оружием – распространенный ход, и здесь он срабатывает безошибочно. Пусть даже те, кто совершенно уверены в том, «чей Крым», и не способны вообразить это переворачивание. Иначе бы их уверенности – как не бывало.
Совершенно иное, а именно телесное понимание юмора продемонстрировали державшиеся в программе особняком чилийские перформеры из труппы La Resentida с постановкой «Оазис безнаказанности» о полицейском насилии. Правда, в прямом смысле смешного, в отличие от украинского спектакля, у гостей из Южной Америки не было. Это был густо-черный сарказм, способный вселить в неподготовленных зрителей ужас. И если «Лавина» мягко вовлекала зал в крик об освобождении, то вопли истязаемых танцем людей в последней картине чилийского перформанса обернулись потрясенной тишиной.
/nginx/o/2023/08/21/15537511t1h50bb.jpg)
Такой финал фестиваля символичен на фоне войны. Те немногие зрители, что отважились пойти на чилийскую провокацию, увидели, что она того стоит. Провокация - необходимый рычаг развития и двигатель перемен. Сначала публика реагирует на что-то непривычное с тревогой, потом признает, что в нем что-то есть, а потом не может понять, как жила без этого раньше. Люди, которые делают «Свободную сцену», хорошо помнят этот закон. Даже если для наблюдения за тем, как он работает, приходится запастись терпением.
:format(webp)/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)