Репортаж из Калласте ⟩ Город, не попавший на карту: здесь тоже хотят развития, но устали верить власти

Последние лучи зимнего солнца на Чудском берегу. Калласте, январь 2024. Фото: Ян Левченко

Староверские деревни вдоль Чудского озера – перспективный музейный маршрут. Кажется, он до последнего времени обходил расположенный поблизости город Калласте, хранящий следы былой зажиточности. Здесь лучшие в округе пляжи и красивейшие береговые обрывы, а зимой проходит парад транспорта для подледного лова. Последнее время волость начала обращать внимание и на эти места, хотя и в одностороннем порядке. Rus.Postimees съездил пообщаться с местнымм, которые хотели бы напомнить, что они существуют.

Можно не волноваться: с географических карт Калласте никуда не делся. Речь идет о тех картах, которые рисуют организаторы «Лукового пути» (Sibulatee) – так называется НКО из Тарту, c 2008 году занимающееся туристическим развитием чудского побережья. Столица южной Эстонии, каковой принято считать Тарту, отсюда в получасе езды, если с легким превышением. Я ехал 45 минут из-за непривычной дороги в зимних условиях. Тарту – ближайший город, куда утекает местное население. И брендинг насыщенного культурой Причудья разрабатывается тоже там.

На карте инстаграм-точек «лукового пути», девиз которого ставит на соблазнение, просматривается, что оно сконцентировано для влогеров южнее Калласте. Фото: Sibulatee.ee / коллаж Rus.Postimees

Господствующий экономический порядок таков, что города то быстрее, то медленнее «пылесосят» сельскую местность. Маленьким, в прошлом аграрным поселениям приходится придумывать себе профиль заново. Старообрядческие деревни по соседству с Калласте активно втянуты в процесс туристической перезагрузки региона, а Калласте с его рыбными традициями и промыслами вокруг подледного лова вроде кустарного производства машин-каракатиц пустеет с каждым годом. Его особенности упираются в «боязливые» европейские нормы, которыми уж скоро 20 лет как любят козырять чиновники.

Когда город праздновал сам по себе

«Иностранцы больше интересуются нашей жизнью, чем свои», - говорит Леонид Шлендухов, поясняя, почему не очень хотел сначала общаться с прессой. Живущий близ Калласте механик, изобретатель и байкер знаменит своей «Мастерской Леонида»: уже почти полвека он делает «каракатицы» и другие уникальные машины. По его словам, мастерит для себя и друзей, может и продать. О бизнесе как таковом речи не идет – это чтобы окупить инвестиции или хотя бы место в гараже освободить. Себе Леонид оставил три любимых агрегата – мотоцикл-трайк, аскетичный багги и хорошо прокачанный под зимний сезон УАЗ-469.

Леонид и Галина около багги, построенного как игрушка и оставленного для внуков. Фото: Ян Левченко

Легкая каракатица на базе трицикла (трайка). Фото: личный архив

Каракат, или каракатица – самодельный вездеход с простой технической базой, поставленный на шины низкого давления, иногда на гусеницы; встречаются оснащенные передней лыжей по типу снегохода, приделанной к мотоблоку. Предназначены для перемещения по таким поверхностям, как тундра (не повреждает ее хрупкую растительность) или замерзший водоем (большая площадь касания распределяет вес и снижает риск ухода под лед). Каракатица намного легче легкового автомобиля – от кузова остается только передняя часть, остальное чаще всего заменяется дугами, на которые натягивается тент.

Я приехал к Леониду и его жене Галине не наугад. Человек он известный и вызывающий у медиа объяснимый интерес. Но нельзя сказать, что он погружен в одни лишь инженерно-технические тонкости. Перво-наперво я слышу историю, как приезжали «немцы с Deutsche Welle» и снимали один из каракат-парадов, что проходят в городе в конце февраля. Их привлекли слухи, что мастер из Калласте гусеничную машину сделал.

«Я тогда как раз каракатицу на "гусянки" поставил, - рассказывает Леонид. - Они приехали, чопорные сидели, слова не добиться. Но тут как раз Галина обед приготовила, я говорю – пообедаем. Ну, давай. Потом говорю: а может… - Леонид касается горла. – Так мы скоро такими друзьями стали! Они и тут снимали, и праздник сам. Кстати, в этом году его почему-то сделали в воскресенье. А кто ж на него пойдет, когда надо по домам разъезжаться?».

Леонид считает, что праздником занимались с отдачей, пока Калласте был отдельным городом. В 2017 году он вошел в состав новой волости Пейпсияэре, что было связано с депопуляцией региона. Раньше самоуправление устраивало парад «каракатиц» на день города. Интерес местной власти к празднику укреплял его репутацию, тогда как укрупнение волости переставило приоритеты. В этом году в субботу 24 февраля пройдет «Отвязный ужин в полнолуние» на «Луковом пути». Заведения общепита будут работать до полуночи. А на «каракатицы» – уже по остаточному принципу.

Каракатица на базе «Нивы», изготовленная в мастерской. Фото: Мастерская Леонида

Торжество сторонних интересов

«А сейчас праздник превратился…» , - начинает было Галина, но густой голос Леонида заглушает жену: «Первую свою каракатицу я отцу на день рождения сделал еще в 1972 году, и у нее лыжа впереди была! А потом пошло уже вовсю, потому что лед на озере начал делаться все тоньше – на тракторе не выедешь. Раньше-то на тракторах за рыбой выходили. А сейчас даже на каракатицах проваливаются. Я сам лично трижды плавал», - разговор аккуратно затрагивает последствия глобального потепления. Лояльность соблюдена.

И все равно мы сворачиваем с магистрали, по которой мягко едется в светлое будущее. «Раньше квоты на лов были не в пример больше, с этого можно было жить. Сейчас квоты в разы снизились, и что это значит для маленькой фирмы?», - восклицает Леонид. Разменяв восьмой десяток, он впервые наблюдает, чтобы государство так откровенно занималось даже не уничтожением промысла (как осенью 2022 года тревожились чудские рыбаки), а перераспределением прибыли в пользу крупных компаний. В той же неумолимой логике, в какой укрупняются волости.

Да и не только волости. «Ничего удивительного: Европейский союз был создан большими европейскими странами. А для чего? Для рынков. Чтобы свою продукцию можно было как можно легче реализовать. Зачем ты тут будешь выращивать свое, когда они не собираются сбавлять обороты? Это жесткий экономический механизм, разве не так?», - рассуждает Леонид, пока мы ходим и разглядываем его чудесные изделия. Видно, что уж они-то согревают его сердце, в отличие от накопленного жизненного опыта.

Любимый УАЗ Леонида с радиатором по кличке «Злюка». Фото: Ян Левченко

«Я этим занимаюсь всю жизнь, и вот почему, - поясняет хозяин. – Ты живешь, пока у тебя есть планы на завтра. Ложишься спать и думаешь: вот это хорошо сделал, а теперь то надо, а значит –встать пораньше, все успеть. Мы ведь и с женой как встретились, так нет, чтобы со свадьбы стиральную машину купить, решили копить на мотоцикл. 45 лет назад села Галина ко мне в коляску, как я ее на своем старом мотоцикле до дому подвозил, так и сидит», - Леонид радостно хохочет, показывая свой трайк, на котором и сейчас выбирается по округе.

Леонид Шлендухов на трайке, о котором часто на улице спрашивают: Ameerika oma? - на что хозяин радостно кивает, а потом показывает на бензобак от старенького советского ИЖ-56. Фото: личный архив

Такая машина у него одна – больше не зарегистрируешь. Очень много препонов, снова нормы и стандарты. Мастер говорит, что самоделки все еще стоят во многих домах в Калласте. Это и такси для зимней рыбалки, и экзотический промысел, который стоит интегрировать в общую схему туристического развития региона. Хотя бы туристического, если массовой рыбной ловле и правда скоро конец. Ведь именно так выглядят экономические меры в отношении секторов, которые из Таллинна могут показаться «отживающими» на фоне ИТ-стартапов.

Русский – еще не значит «красный»

В самом городе Калласте – зимняя тишина, работает пара лавок с рыбой. Люди держат коптильни, у кого-то объемы меньше, то есть для себя, у кого-то больше, и это как бы бизнес. Это и есть тот самый отживающий сектор, в отношении которого начался обратный отсчет, если все останется, как есть. При этом волость приняла перспективный план развития центральной части города. В нем, разумеется, уже нет следов «токсичных» монументов, до недавнего времени сохранявшихся в городском пространстве в качестве следов советского периода.

Зимняя идиллия пустынного городка. Фото: Ян Левченко

У местного депутата и предпринимателя Ирины Орловой голова болит не только за рабочие места, но и за локальную идентичность. Несколько лет она боролась за школу, которую все-таки закрыли. А последний год Ирина не может надивиться на то, как волость выполняет предписание избавиться от советской символики, следы которой в регионе с большим числом русскоязычных жителей оставались в избытке. Речь идет не только о двух городских монументах, но и о могильной плите на местном кладбище.

Ирина Орлова - предприниматель и волостной депутат из Калласте. Фото: личный архив

Минувшим летом туда въехала строительная техника и произвела замену плиты с пятиконечной звездой на плиту со словом punakaartlased, то есть «красногвардейцы». Орлову не устраивает ни само решение, ни, тем более, стиль этой замены. «У нас менталитет не русский вообще-то, - депутат напоминает, что русские староверы живут в Причудье более 300 лет. - Мы всегда жили дружно, было не важно, кто есть кто. Мне странно, когда нас приравнивают к каким-то красным, которых никто здесь никогда не держал за своих».

Надпись на плите: «Красногвардейцы, павшие в Освободительную войну». Калласте, январь 2024. Фото: Ян Левченко

На старой плите были фамилии местных жителей, расстрелянных в 1919 году после победы эстонской армии в Освободительной войне. В тартуском Postimees от 19 августа 2023 года можно прочитать справку о памятнике, открытом на кладбище в Калласте в 1973 году. Вне зависимости от поворотов истории и ее трактовок дело обстоит так, что был убран «красный монумент» (как принято называть в Эстонии памятники советской эпохи), а на его место водружен «более нейтральный». Но на старом памятнике были фамилии, а на новом их нет.

Два других памятника были удалены из городского пространства еще раньше как советские идеологические сооружения. Они были поставлены в честь местных жителей, павших во время Второй Мировой, в советской риторике – Великой Отечественной войны. Один стоял на братской могиле на улице Ранна, другой – на набережной. Второй, который жители отстаивали всерьез, был демонтирован в марте 2023 года - решение было вынесено за два месяца до этого советом волости Пейпсияэре.

Памятники, снесенные в Калласте в рамках борьбы с нежелательной символикой. Фото: Wikimedia Commons

Заровнять без следа и покрасить поверх

Как отмечалось тогда в публикации Tartu Postimees, еще год назад никакого внятного плана по переносу, замене и развитию территории на момент принятия решения не было. Он появился уже скоро – в октябре прошлого года, и полностью преображает пространство. И чтобы никаких ассоциаций с прошлым, которое сейчас переосмыслено без остатка.

Проект, победивший в конкурсе преобразования калластеского центра, отдает неуловимо знакомой стерильностью. Фото: Управа волости Пейпсияэре.

Скульптура, венчавшая памятник на набережной, передана в Эстонский Художественный Музей. В модернистской фигуре, которую в 1981 году создал скульптор Юло Ыун, угадывается скорее распятие, чем военный героизм, типичный для монументальной пропаганды. Существует мнение, что памятник среди местных жителей понимания не нашел. С этим, правда, не очень вяжутся фамилии, дотошно перечисленные на постаменте. Уж они-то лучше всего говорят о местных связях.

Многие фамилии на постаменте демонтированого памятника можно без труда найти на кладбище Калласте. Фото: Wikimedia Commons

«У нас стоял этот "безрукий" памятник, - рассказывает Орлова. – Так на этом месте уже через месяц был устроен праздник, поставили палатку. Но ведь на памятнике были фамилии горожан! И люди рыдали, что исчезли имена их родных! Я и по поводу удаления обелиска на братской могиле, что стоял на улице Ранна, говорила: давайте сделаем красиво, заменим, позовем нашего батюшку староверского. Нет – убрали без следа и сравняли все с землей. Зато есть проект, как облагородить наш центр», - Орлову коробит бесцеремонность и неучет локальной специфики.

Советский памятник, не похожий на советские памятники. Лето 2022. Фото: Martin Siplane

Получается неожиданный эффект. Советская оккупация, несомненно, принесла много горя эстонскому народу, не говоря уже о староверах. Само их наличие шло вразрез с официальной атеистической идеологией, господствовавшей в СССР. Но почему сейчас европейская демократия, по умолчанию стоящая на страже прав меньшинств, уничтожает памятники, которые не столько прославляли старые порядки, сколько обеспечивали связь поколенний в этом конкретном месте?

Летом после визита техники кладбище выглядело вот так. Фото: личный архив

«Если сейчас всех грести под одну гребенку, - говорит Орлова взволнованно, - выходит, что ропот о репрессиях, который я слышу у себя в Калласте, объясним. Неразборчивость царит полная – уж не знаю, насколько случайная. Я вижу, что староверы оттеснены от принятия решений, нет у них лобби. Волостная управа – в Алатскиви, даже из Муствеэ рано или поздно уберут гимназию, будет в Авинурме. Оставят музеи, где декорация одна. И ведь даже воскресной школы староверской не будет, чтобы эту культуру поддерживать хоть чуть-чуть», - после этой фразы голос моей собеседницы прерывается.

Мэр волости Пейпсияэре Пийбе Коэметс в своем комментарии к перспективному плану развития центра Калласте подчеркнула, что видит потенциал развития города в притоке сезонных жителей. «Во время летних отпусков количество жителей Калласте удваивается, да и во время школьных каникул в городе становится больше людей. Зимой в городе много рыбаков-любителей», - сказала чиновница. Это заявление недвусмысленно указывает направление развития города через его максимальное обновление. Не исключено, что здесь будет город-сад.