/nginx/o/2022/07/05/14674728t1hf236.jpg)
Залог позитивных перемен в любой стране – активное думающее новое поколение. Российская молодежь рассказала, как долго длился шок после 24 февраля, как война разделяет их собственные семьи, лишает дела и бизнеса, меняет смысл термина «русский». И, наконец, что будет со страной через год.
После 24 февраля многие молодые люди, давно выбросившие или вовсе не имевшие дома телевизор, поняли, что происходящее даже усилием воли не укладывается у них в голове.
«Состояние полного шока длилось недели две-три. Часто ум пытался на секунду подсунуть мысль, что это приснилось или придумалось. Было чувство неверия в происходящее, – рассказывает Елена Волновая, 36-летняя сотрудница одной из крупных международных компаний Санкт-Петербурга, оказывающих услуги в сфере коммерческой недвижимости. – Стадия принятия наступила спустя два месяца».
«Постоянно думал, что это какой-то злой прикол. Сил что-то делать не было: только зацикленное чтение телеграм-каналов и новостей. Потом это стало рутиной», – говорит 24-летний петербуржец Денис Ноли, инвалид-колясочник, создатель гитары для людей с ограниченными возможностями.
«Весь март выпал из жизни точно, – вспоминает псковский частный кондитер, 37-летняя Александра Малова. – Это без преувеличения было время, когда просто останавливаешься и плачешь».
Молодой оперный певец Влас Карпин до сих пор при разговорах о войне впадает в ступор. «Не могу это принять, не могу оценить или прокомментировать, – это ужас, беззаконие. Наверное, это все еще шоковое состояние», – пытается разобраться в своих ощущениях 22-летний студент из Саратова.
Состояние «как обухом по голове» пережили, впрочем, не все. Многие россияне жили в Украине до этого и были в курсе надвигающейся катастрофы более, чем жители страны-агрессора.
«Весь 2021 год в Украине шла речь о начале войны со стороны России, так что ко времени начала полномасштабного вторжения у меня уже шока не было, – утверждает актриса и блогер Ася Рылова, которая переехала из Москвы в Украину два года назад, но перед самым началом войны вернулась в Россию, чтобы уехать в Грузию. – Шок был до этого, когда я видела в центре Киева памятник погибшим на русско-украинской войне, где последняя смерть датировалась предыдущим месяцем. Периодически был шок от того, что люди в России, мои друзья в Москве, живут в каком-то вакууме, изолированно от этой информации».
После начала войны был поставлен крест на многих необычных бизнесах и креативных начинаниях молодежи. «Я делал стартап – умная гитара с синтезатором для начинающих музыкантов и людей с ограниченными возможностями. У меня у самого миодистрофия Дюшена, когда мышцы не могут расти, – говорит Денис Ноли. – Чтобы играть на нашей гитаре, не нужны усилия для зажимания струн. Стартап был американский, и 24 февраля все рухнуло. Мы месяца два не могли вывести деньги, чтобы команде заплатить зарплату. Американцы от нас открестились, пока мы в России, хотя в марте мы должны были получить от них 200 тысяч долларов. Меня пригласили на Петербургский экономический форум до войны. Потом сказали, что я должен заплатить миллион за участие. Потом отказали без объяснения причин», – резюмирует Ноли.
«Мы продавали деревянные игрушки собственного производства для детей трех-пяти лет маленьким онлайн-магазинам в США, Канаде, Азии. 90 процентов продаж было оптом за границу. В месяц оборот бывал около 1 миллиона рублей, – вспоминает совладелец производства авторских игрушек из Рязани, 32-летний Иван Пушкин. – Сейчас ищем альтернативные способы заработка. Нашли партнера в Чехии, но он берет себе 10 процентов от цены за транзакции. Плюс подорожание расходников. В итоге продавать товар приходится на 30 процентов дешевле. Сократили штат почти в половину. Отказались от аренды. Каждый месяц я стабильно улетаю в минус».
Что делать? Из пяти известных стадий принятия страшных событий активные россияне до сорока по каким-то причинам перешли сразу из состояния шока в стадии депрессии и принятия, не испытав ярко выраженных стадий гнева и торга.
«Самое трудное и страшное, когда подходит дочь, ей 14, со словами: "Мама, надо же что-то делать!" Невыносимое чувство бессилия», – сокрушается псковский кондитер, которая перестала делать сладости на заказ из-за войны.
«У меня нет рычагов влияния для остановки кровопролития, а то, что эта война, как и любая другая, преступна, – это понимает любой человек, умеющий отличить правую руку от левой, – говорит Влас Карпин. – Если я буду замечен на акциях протеста против войны, меня вышвырнут из учебного заведения, так как те три человека в моем окружении, которые позитивно смотрят на происходящие события, – представители администрации».
Петербурженка Елена Волновая признается: «За пару дней до начала войны я писала в соцсетях, что я против. Как и в день начала войны. После выхода закона о фейках я стала гораздо осторожнее, практически замолчала. Через месяц решила делать, что могу, – помогать беженцам. Сейчас активно занимаюсь волонтерством. Открыто высказываться пока боюсь, чтобы не закрыть для себя возможность отъезда из страны в будущем», – заключает Волновая.
Зато рязанский предприниматель Иван Пушкин считает, что у него есть право на человечный маркетинг: «Мы логотип переделали на пацифистский,» – поясняет Пушкин.
А вот журналист и книгоиздатель из Петербурга, 34-летний Павел Никулин в принципе не считает, что его профессия обязывает что-то заявлять. «Мир воюет все время. Кровь льется каждый день. Это очень цинично, невежественно и нелепо – выделять эту войну из какого-то другого количества войн, которые происходили и происходят, – уверен он. – Либо журналист критикует войны, либо делает свою работу».
Денис Ноли констатирует, что условный Запад в этом плане не понимает Россию. «Там кажется, что, если в РФ нет протестов, значит, люди поддерживают войну. Они не понимают, что тут людей просто превратили в скот, который не имеет мнения. Исторически так сложилось, что инициативных людей в России уничтожали и истребляли веками. Осталось то, что осталось», – считает он.
Поддержка войны россиянами
| Возраст | За войну | Против войны |
| Старше 55 лет | 57% | 12% |
| От 18 до 24 лет | 33% | 25% |
Протестные настроения
| Февраль 2022 | Май 2022 | |
| Протесты возможны | 29% | 16% |
| Готовы участвовать в протестах | 18% | 9% |
Источник: Левада-центр, июнь 2022
Те, кто помоложе, разумно не пытаются переделать старших родственников. Хотя часто общение с ними дается тяжело. Главный инструмент разлома – пропаганда. «С дедушкой, который все время смотрит телевизор, мы почти сразу решили, что эта тема – табу, чтобы не переругаться. Причем это предложил он сам», – рассказывает Елена Волновая. «У меня родители воспитаны телевизором… Я старюсь с ними в полемику не вступать. Была пара попыток, и мы решили больше об этом не разговаривать, чтобы вовсе не утратить возможность общения. И это при том, что у нас есть родственники в той же Одессе. Это защитная реакция, надеюсь…», – с трудом подбирает слова Иван Пушкин.
«20 февраля у нас с бабушкой был диалог, где она уверяла, что стрелять никто не будет и ракетами бить по Киеву тоже. Но потом, когда я лично показывала ей дом моего знакомого, куда попала ракета, она твердо заявляла: это они сами бьют по себе, это фейки, это ложь. Потом я поняла: ей больше 80 лет, она всю жизнь верила партии и правительству, ее муж – в старческой деменции. Если она сейчас поймет, как обстоит дело, она больше не сможет вывозить его на своем энтузиазме и быстро загнется. Я этого не хочу. Незнание как будто помогает ей держаться на плаву», – делится своим семейным опытом Ася Рылова.
«Дед стал оправдывать поступки Гитлера. Я ему напомнил, что Гитлер говорил и делал примерно то же самое, что сейчас говорят и делают в России. И дед сказал: „Значит, Гитлер понимал, что он делает. У него больше информации было“. И это говорит мой дед, который ненавидит фашистов! Отец его против них воевал… Бабушка с Украины родом, из Полтавы. Для нее те, кто не поддерживает Путина, – бандеровцы и нацисты. Бабушка сначала успокаивала нас, что ничего никто захватывать не будет. А теперь говорит, что это наши земли и все правильно», – расстраивается Денис Ноли.
Почти все понимают, что мировое восприятие слов «Россия» и «русский» изменилось. «Русские на долгие годы в понимании иностранцев теперь агрессоры, которые мало того, что допустили эту войну, но в большинстве своем ее еще и поддерживают», – уверена Елена Волновая.
«До начала войны была договоренность предварительная с русским чуваком из Лондона об оптовых закупках. Он написал, что пока не будет нового Нюрнберга, он не хочет с нами работать», – говорит производитель рязанских игрушек.
«На днях младшая дочь сказала: „Я ненавижу Россию, здесь нет никаких перспектив». Я однозначно не хочу, чтобы действия конкретных людей заставляли моего ребенка ненавидеть свою страну“», – делится эмоциями кондитер Александра.
Что будет с Россией через год, молодые и самостоятельные россияне прогнозировать опасаются.
«Будет больше бездомных и голодающих. Люди обозлятся, но винить будут Запад. Ура-патриотизм будет транслироваться везде, где только можно», – делает грустный анонс Елена Волновая.
«Как на фронте будут дела, какую еще жуть устроят...», – с тревогой думает Денис Ноли.
«Все будет еще хуже», – лаконично звучит из Саратова бас студента Власа.
«Мне очень грустно от этого, но я мало верю в русскую революцию, учитывая, что все адекватные либо уезжают, либо садятся в тюрьму, либо молчат, так как страшно… Остается надежда, что хотя бы через год одного человека уже не будет на этой планете», – пытается найти хоть какой-то позитив в будущем Ася Рылова.
:format(webp)/nginx/o/2023/11/07/15704510t1he5df.png)