Эксклюзивное интервью ⟩ «Эвакуация» Херсона – прикрытие позора России

Жители Херсона стоят перед российскими войсками в центре города во время митинга против российской оккупации, 14 марта 2022 года. Фото: AP Photo/Olexandr Chornyi

Что означают заявления российских оккупационных властей о «временном перемещении гражданских» в Херсоне. Кого на самом деле эвакуируют московские ставленники. Почему невозможно сказать о скором освобождении Херсона от ВС РФ. Об этом Rus.Postimees рассказал генерал-майор запаса СБУ, заместитель председателя СБУ в 2014-2015 годах, директор Агентства по реформированию сектора безопасности, эксперт по национальной безопасности Виктор Ягун.

Утром 19 октября российская пропаганда показала сотни жителей Херсона, рассказывая об эвакуации населения. Накануне главный российский генерал, отвечающий за войну Путина с Украиной, заявлял о неминуемых «непростых» решениях по Херсону.

Что означает эвакуация их Херсона, которую 19 октября начали оккупационные власти, Rus.Postimees объяснил генерал-майор запаса СБУ, заместитель председателя СБУ в 2014-2015 годах, директор Агентства по реформированию сектора безопасности, эксперт по национальной безопасности Виктор Ягун. Фото: из личного архива Виктора Ягуна

– Виктор Николаевич, с самого утра российская пропаганда показывает очереди гражданских в Херсоне перед погрузкой на корабли. Заявляется о перемещении людей на левый берег Днепра из города, расположенного на правом берегу. Накануне командующий оккупационными войсками генерал Суровикин анонсировал «принятие непростых решений». Что на самом деле происходит?

– Во-первых, они используют людей для прикрытия отступления своих войск. И для перекидывания боезапаса и необходимых материально-технических вещей на плацдарм на правый берег. Вывозят в первую очередь семьи коллаборантов (в сюжетах российский ТВ-пропаганды сообщалось, что эвакуируемых на левом берегу ждут автобусы на 1000 человек – прим.ред.). Причем у нас уже есть их списки. И даже районы, где они будут размещены в РФ, в случае чего.

– У нас – это у кого? Спецслужбы, ВСУ?

– У нас – у Украины (улыбается). Они пытаются заставить уйти и часть населения, фактически изымая детей из семей. Вроде как везут детей на отдых, но таким образом подталкивают родителей ехать следом.

– То есть по факту это не тотальная эвакуация?

– Это 50-60 тысяч человек из четырех районов.

– Какая это доля от того количества гражданских, которые там остаются?

– Не знаю. Тяжело сказать, но я не думаю, что это критическая масса. У нас уже очень много населенных пунктов, которые опустели после отступления. Было село на 4000 человек. Наши освободили. Прошли все необходимые стабилизирующие мероприятия, а там осталось 200 человек всего. И в данном конкретном случае гражданские им нужны для прикрытия, если бы не было такого прикрытия, понтоны и переправы там можно было бы накрыть артиллерией. Но переправы используют одновременно для военных целей, заезжает техника и для эвакуации мирного населения.

– То есть риторика российской стороны о перемещении мирного населения – попытка скрыть позор?

– Да. И при этом они активно поднимают два момента: что вот буквально прямо сейчас будет обстрел украинской стороной Херсона., и что Украина какими-то ракетами, не понятно, какими, начнет стрелять по Каховскому водохранилищу, чтобы взорвать дамбу. Зачем это нужно делать Украине, никто не может понять. Но стоит учитывать опыт Красной армии по взрыву Запорожской дамбы в 1941 году, когда было уничтожено и мирное население, и бойцы обеих армий. Зачем это нужно было делать, тоже не очень понятно. Немцы очень быстро дамбу восстановили тогда. И получали электричество в необходимых объемах.

– Быть может, идет подготовка общества к тому, что дамба может быть взорвана? Ее возможное разрушение потом нужно ВС РФ для военных задач? Удержания хотя бы левого берега за собой?

– Они уже дважды это делали. Они подрывали дамбу на Ингульце. Стреляли по дамбе ракетами в Кировограде. Был подъем воды в Ингульце. И они это делали в Харьковской области. Для них это не в первой даже в эту войну. С военной точки зрения это ничего не даст. Это будет просто экологическая катастрофа.

– Как минимум это позволит генералам ВС РФ отчитаться перед начальством, что они работают.

– Но эти генералы должны понять, что уровень воды, который будет после этого в Днепре, не позволит получать Крыму их долгожданную воду. Они это не просчитывают. Уровень канала в Крым сохранен с тем уровнем Днепра, который есть в Каховском водохранилище. Откуда они и берут воду. Если вода опустится, Крым останется без воды. Но они не могут на 2-3 шага посмотреть вперед.

– Так ведь люди для них всего лишь цифры, как говорят выжившие солдатики ВС РФ…

– Ну да. И, если они это учудят, исчезнет вода возле Запорожской АЭС. Очень серьезный фактор. Там водозабор тоже из Днепра и зависит от его уровня. И два канала, «холодный» и «горячий», которые заходят на ЗАЭС – это очень серьезно. Если оставить станцию без воды, произойдет Фукусима. Я к тому, что они вообще ни о чем не думают. Утверждать, что Украина хочет разрушить такую дамбу на своей территории, это… Очень железная логика.

– Суровикин говорит, что ВС РФ бережет каждого солдата, методично «перемалывая» украинских военных, за которыми идут заградотряды. Вы когда это слышите, что думаете?

– Ну, а что тут можно ответить? Ему когда этот текст писали, просто плюс с минусом поменяли. Это описание действий оккупантов. Явка с повинной. Но меня вчера больше всего удивило, когда он заявил про использование ВСУ неких неподготовленных мобилизационных резервов теробороны. Что это? Он вообще знает, что такое тероборона? Тероборона – это вооруженные силы Украины. На самом деле, он даже не подозревает, что у нас есть и добровольческие подразделения, которые объединились по селам и населенным пунктам. Они никакого отношения к территориальной обороне не имеют. Просто название похожее. А тероборона – очень далекий аналог Кайтселийта в Эстонии. Но если у вас это резервисты, то у нас это реальные бойцы ВСУ. Если Суровикин этого не понимает, ну, что я могу сделать.

Российский генерал Суровикин 18 октября читает с суфлера «интервью», в котором анонсирует отступление их Херсона.

– Я знаю, что ВСУ не любит рассказывать о положении на фронтах, но я не могу не спросить. Насколько далеко ВСУ сейчас от Херсона?

– От границы города примерно в 10 километрах. От центра города – 15 километров.

– Как скоро может быть освобожден Херсон?

– Трудно сказать. Вчера ВСУ показали, что они уже в селе Александровка. Это уже даже не Днепр, а, фактически, море.

Проблема с ответом на вопрос о сроках освобождения Херсона очень простая: тактика наших вооруженных сил. Мы не берем врага в лоб. Мы выдавливаем противника. Мы делаем все, чтобы противник сам ушел. Поэтому у нас и нет котлов с кучей пленных. Их солдаты сами сдаются в плен, потому что выбор идти назад, или вперед. А назад – это риск быть расстрелянным. Вперед – есть гарантия, что они больше не будут воевать, когда сдадутся. Ставить задачу захвата тысяч пленных… Они нам просто не нужны. Наша задача – сохранение местного населения, своих бойцов и инфраструктуры. И поэтому нет штурмовых операций, как делают русские. Как они Северодонецк брали, или берут Бахмут. Закидывая трупами. Наши пытаются обходить, перерезать логистические пути, в том числе с помощью артиллерии и РСЗО. И, таким образом, дают понять противнику, что у него нет другого выхода, кроме как уходить. Поэтому они все кидают и уходят.

И по Херсону они поняли, что надо уходить им, поэтому и начались все их заявления. И действия. Но этого следовало ожидать после того, как они восемь месяцев назад на правый берег Днепра пошли. Если бы они взяли Николаев и пошли на Одессу, то это было бы понятно. Но когда они остались на этом маленьком плацдарме, а мы с августа месяца перекрыли им логистику, решение уходить надо было принимать еще тогда. Затягивали. Им нужна была картинка, что они хотя бы один областной центр захватили за этот период.

– Насколько может затянуться освобождение Херсона?

– Это точно не ближайшая неделя. Кто-то из западных партнеров закидывает информацию, что неделю освободят. Нет такого. Никто не собирается формировать движение. Все идет по плану, продвигаемся постепенно. Где-то километр забрали, где-то село. Вообще ситуация там простая, потому что там чистое поле. В чистом поле закрепиться очень тяжело. Поэтому русские закрепляются в селах. Чтобы село освободить, его надо обойти, перекрыть дорогу. Дальше они либо пытаются уйти, либо сдаются в плен. Кто-то не успевает уйти. Схема прикрытия гражданскими для них стандартная. Они это еще использовали в чеченской войне, когда перед танками пускали женщин с детьми. Уже никто не удивляется.

Владимир Путин еще в 2014 году заявил, что ВС РФ будет применять тактику прикрытия гражданским населением, как живым щитом.

Мы имеем дело с монстрами, которые просто не понимают, что такое ведение войны, как она должна разделяться. Самый яркий случай – случай с самолетом в Ейске, когда летчик, вместо того, чтобы отвести ценой своей жизни самолет от жилых домов, катапультировался прямо над домами.

Читайте на Rus.Postimees интервью с одним из создателей упавшего на жилой дом бомбардировщика Су-34 Вадимом Лукашевичем, который уверен, что все разговоры про возможности пилотов уводить дома от жилых районов в случае крушения самолете это ахинея.

– Последний вопрос. Действия оккупационных войск по Херсону могут быть связаны с подготовкой применения тактического ядерного оружия ВС РФ? Когда Суровикин заявил про «непростые решения», многие напряглись именно в этом смысле.

– Вероятность такого рода провокации, конечно, учитывается. С одной стороны, это один из самых малозаселенных районов. С другой, применение ТЯО здесь приведет к тому, что зараженная вода придет в Крым.

– То есть вероятность применения ТЯО не нулевая?

– Это бессмысленно. Нет там того количества людей, которое можно этим оружием уничтожить. Я всегда говорю, что для понимания ситуации стоит посмотреть на расстояние от границы с РФ до так называемой «линии Путина» в районе Кременная-Сватово. Там сотни километров. Сколько человек надо, чтобы они там сидели на расстоянии хотя бы 10 метров друг от друга? У них просто нет этих войск уже! Они способны охранять отдельные точки на карте. Ту же Кременную, то же Сватово. Все. Это не Вторая мировая война. Это не подходит для концепции применения тактического ядерного оружия. У нас нет многомиллионных группировок с танками, по которым может работать ТЯО. У нас мобильные группы в составе роты атакуют. Даже не батальон. Против роты применять ТЯО? Чтобы тебя потом сделали изгоем раз и навсегда вообще все в мире? Абсурд же. Ни в одну голову такое не влезет.

– Пока мы говорили, Путин объявил военное положение на оккупированных территориях. Вы как понимаете смысл такого решения? Что оно меняет в той же Херсонской области для Москвы?

– Оно ничего не меняет для нас, а это главное. А что принял Путин, это его личное дело. Он может ввести военное положение на Луне, по-моему, это где-то то же самое...