/nginx/o/2023/11/07/15704510t1he5df.png)
Кто ударил по Ирану в минувшие выходные, за что, и как это повлияет на войну России в Украине. Об этом Rus.Postimees рассказали эксперты, которые много лет анализируют жизнь в Исламской республике и вокруг нее, лично бывая в одной из самых опасных стран мира.
В ночь на воскресенье в Иране прогремела серия взрывов, в том числе на военных объектах, которая, по сообщениям СМИ, могла походить на начало крупномасштабного военного вторжения. Одна из популярных версий минувших суток – месть за теракт около синагоги в Тель-Авиве, который 27 января унес жизни семерых человек.
Кремль и МИД России осудили атаку. «Подобные деструктивные действия могут иметь непредсказуемые последствия для мира и стабильности на Ближнем Востоке. Это должны понимать как организаторы дерзкой вылазки и их покровители, так и те, кто злорадствует по этому поводу, тщетно надеясь на ослабление Ирана», - заявила 30 января официальный представитель внешнеполитического ведомства Кремля Мария Захарова. При этом в российском МИД уточнили, что Тегеран не обращался к Москве с просьбами о содействии в расследовании атак.
«Мы призываем все стороны избегать любых действий, которые могли бы усугубить ситуацию и усилить существующую в регионе напряженность», - заявил, в свою очередь, в понедельник официальный представитель главы дипломатии ЕС Жозепа Борреля Петер Стано.
Rus.Postimees узнал у профессора Катарского Университета, ираниста Николая Кожанова, и независимого журналиста, который много лет проработал в Иране, автора Telegram-канала «Дежурный по Ирану» Никиты Смагина, обо всех доступных и верифицированных данных на текущий момент. А главное - о перспективах сдерживания Тегерана и Москвы в их агрессивной внешней политике.
Что было атаковано на самом деле
Никита Смагин: «Без сомнений подтверждается одна цель. Военный объект в Исфахане (город в центральном Иране, который находится в 400 километрах к югу от Тегерана и в полутора тысячах километров от Израиля – прим.ред.). Но не совсем понятно, что там было. Видимо, складское помещение, где хранились то ли беспилотники, то ли баллистические ракеты, то ли другие боеприпасы. Но там точно была диверсия. Все остальные удары по Ирану, о чем написали СМИ, не имеют пока никаких подтверждений.
Уже можно опровергнуть версию о том, что крупное землетрясение на юге Ирана якобы было вызвано подземными взрывами (СМИ сообщали о магнитуде около 6 баллов из 12 используемых для описания силы землетрясений – прим.ред.). Там нет инфраструктуры, которую можно так взрывать. Да и взрывы, которые вызовут такие колебания, невозможно себе представить. При этом вчера же был еще удар на границе Ирака и Сирии по колонне проиранских сил. Это тоже верифицируемая история. Но этот удар был за территорией Ирана. Это касается региональной политики Ирана, а не ситуации внутри страны».
Николай Кожанов: «У меня чувство дежавю. Одна сторона сообщает, что "все сбито". Другая говорит о "существенных потерях от ракетного удара". И все это уже какой-то паттерн информационной войны. Действительно, была попытка удара по неким складам вооружений, которая, судя по всему, была не совсем эффективна. Я склоняюсь к тому, что мы пока имеем дело с неким сигналом, который был послан иранцам.
Кто его мог послать? Этот сигнал могли послать американцы, потому что сейчас Иран ведет себя в регионе весьма агрессивно по отношению к соседям. Несмотря на все известные внутренние проблемы, Тегеран бряцает оружием активно. Иран увеличил свое присутствие в Сирии. А у США сейчас риторика снова достаточно жесткая. Помимо агрессивной региональной политики Ирана в Вашингтоне обеспокоены и отсутствием прогресса по вопросу иранской ядерной программы. Допускаю, что это может быть и запоздалая «ответка» за прежние атаки дронов на экономическую инфраструктуру арабских государств».
Удар по Ирану как ответ за теракт в Тель-Авиве 27 января возле синагоги «Атерет Авраам».
Смагин: «Это почти наверняка никак не связано с терактом в Тель-Авиве. Хотя бы потому, что теракт в Тель-Авиве устроил боец-одиночка, который даже не факт, что был связан с палестинскими организациями, не то, что с Ираном. Это несвязанные вещи. Меньше суток произошло с момента теракта. Вряд ли Израиль так быстро готовит такие операции. Если был не Израиль, то в атаке могли участвовать США. В теории еще могла участвовать Саудовская Аравия. Но, скорее всего, это был Израиль. Есть косвенные признаки».
Кожанов: «Действительно, возможен израильский след, потому что израильтяне очень обеспокоены выходом сотрудничества Ирана и России в военной области на новый уровень. Израиль опасается большей агрессивности Ирана, развития ядерной программы с выходом ее на военный аспект. Ответ на теракт исключать нельзя, но я думаю, что все-таки причины более масштабные».
Может ли Израиль, или его союзники, действовать в Иране с целью сдерживания России, в том числе в Украине
Смагин: «Сдерживать Россию на территории Ирана в плане войны в Украине Израиль не будет. Для Израиля его собственные интересы всегда превыше всего. Очень сомневаюсь, что Израиль готов воевать за интересы Украины, проводить операции, рискуя своими бойцами или ресурсами. Это практически исключено. Другое дело, что если говорить о поставках Су-35 (в середине января власти Ирана анонсировали поставку уже в марте 2023 года партии российских истребителей и других вооружений от Москвы – прим.ред.), то тут Израиль может вмешаться, разбомбить конвои, ангары. Это вполне возможно. Потому что это угроза безопасности Израиля. Сейчас нет признаков связи с Украиной».
Кожанов: «По анонсированным Ираном поставкам из Москвы, речь идет не только о Су-35. Там куда большая номенклатура современных вооружений. Чего раньше не происходило. Иран раньше получал не столь продвинутое и современное оружие от России. Извините, но в ирано-израильских отношениях Украина - это дело даже не десятое. Фактор Украины тут идет во втором десятке после местных причин.
Но пока речь про удар, который можно назвать ласковым и даже нежным. Точка кипения не достигла того уровня, когда будут действительно наносить удары по инфраструктуре Ирана. Конечно, случившееся не повлияет на планы поставок из России. Никого этот показательный жест не остановит. Сейчас ставки на международной арене очень высоки, и участники загнали себя в угол со всех сторон. Кроме как продолжать этот путь по эскалации конфронтации, вариантов ни у кого нет. Ирано-российское сотрудничество продолжится. И продолжится, мягко говоря, не в самом позитивном для Запада ключе».
Степень влияния ударов по Ирану на успешное противодействие агрессии России в Украине
Смагин: «Атака, которую мы обсуждаем, никак не повлияет на действия России в Украине. Рельсы, на которые поставлено военно-техническое сотрудничество Ирана и России, достаточно прочные. Сотрудничество будет развиваться и дальше. Тем более, что нам не известно пока о том, что удары по объектам на территории Ирана произвели какой-то ошеломляющий эффект, или были очень мощными. Атаки можно назвать относительно спешными. Понятно, что израильская пресса сообщает про "огромный ущерб", но у нас есть спутниковые снимки, которые говорят о том, что если ущерб и есть, то он не большой».
Кожанов: «Что касается иранских дронов. Их производство уже частично перенесено в Россию. То есть, можно разбомбить что-нибудь связанное с производством этих дронов-камикадзе в самом в Иране, но чтобы решить проблему, нужно атаковать производства и в Таджикистане, и на территории России. И по неподтвержденным данным, еще в паре-тройке стран».
/nginx/o/2022/08/23/14781064t1h24d7.jpg)
Как новые военные поставки России защитят Иран от повторных ударов
Смагин: «Понятно, что обретение Су-35 несколько увеличивает возможности иранских ВВС, но не надо это переоценивать. Иранская авиация – одно из самых слабых звеньев оборонной политики страны. Тех самых Су-35, которые планируют поставить, явно не хватит, чтобы Тегеран мог решить здесь все дисбалансы и проблемы. Эти поставки лишь немного улучшат ситуацию. Для эффективности использования такой техники нужно еще научиться нормально на ней летать, а это вопрос не одного года. Что касается ПВО и всего остального, нужно посмотреть, что конкретно будет поставляться Россией Ирану, и будет ли вообще поставляться на самом деле. И это тоже вопрос не ближайшей перспективы. Это нужно освоить, научиться этим пользоваться.
Более того, мы понимаем, что сегодняшние методы борьбы с использованием тех же беспилотников традиционными средствами ПВО не очень то и купируются. Так что, я думаю, что в текущем году ситуация вокруг Ирана не изменится серьезно, если поставки из России состоятся. Если же брать более длительную перспективу, то усиление защиты Ирана возможно. Но не думаю, что даже с помощью России Иран сможет закрыть себя таким же куполом, как это сделал Израиль у себя на территории. Защищенность может стать большей, но это далекая перспектива. Сложно предсказывать».
Кожанов: «Атаки на Иран продолжатся. Я не военный эксперт, но, насколько показывает опыт жизни в заливе, те же системы Patriot не сильно помогли саудитам отбивать атаки дронов на их нефтеносную инфраструктуру в 2019 году. А потом в 2021. И в 2022 не помогли. На данный момент не существует ни одного оборудования, которое стопроцентно гарантирует защиту от атаки беспилотниками. Дроны летят низко. Очень сложно поймать. К сожалению, нас ждет продолжение нынешней тенденции, продолжение эскалации».
Чиатйте на Rus.Postimees материалы с участием Николая Кожанова и Никиты Смагина, которыйе выходили в 2022 году