/nginx/o/2023/05/26/15346617t1he0ce.png)
Журналистика - занятие нервное и небезопасное. В одной до боли близкой к Эстонии стране на протяжении недели завершалось наложение штрафных санкций на одно русскоязычное медиа, в эфире которого было неосторожно сказано слово, задним числом оказавшееся табуированным. Что это за прецедент обращения со свободой слова в европейской стране, с предельной осторожностью выяснял Ян Левченко.
В начале этой недели из Латвии пришла новость о том, что медиагруппе TVNET назначен штраф в размере 8500 евро по решению национального совета по электронным СМИ (NEPLP). Причина – прозвучавшее 29 марта в прямом эфире RUS TVNET (передача «Кто вам платит?») слово «депортация». Как все было, доходчиво описано у Артема Липина в рубрике «Липину интересно». Еще раньше протест против решения NEPLP по пунктам выразил главный редактор TVNET GRUPA Том Островскис.
Rus.Postimees обращает внимание на детали фрагмента передачи (см. видео ниже), который послужил основанием для штрафа. Гостем студии в тот день был депутат латвийского сейма, лидер оппозиционной партии «Стабильности!» Алексей Росликов. На 27-й минуте эфира он первым произнес слово «депортация», и ведущая Эрика Сташкевич повторила его – и это чистая цитата. Затем на 29-й минуте Росликов выдает то же самое слово несколько раз подряд, на что ведущая реагирует: «Мы сейчас тоже очень спекулируем. Сегодня это горячая новость из обсуждений – не сказать, что случившийся факт». Конец цитаты.
Медиагруппа TVNET получила уведомление об административном деле 6 апреля. К 20 апреля организация подготовила ответ, и 18 мая, как уточнила в разговоре с Rus.Postimees Эрика Сташкевич, являющаяся также главным редактором RUS TVNET, состоялись слушания с участием сторон и юриста, который комментировал действия ведущих программы. Затем NEPLP в трехдневный срок вынес решение, и 22 мая пришло извещение о штрафе за непрофессионализм, который журналисты, по заключению совета, допустили в прямом эфире. Как стало известно 25 мая, решение о штрафе пересматриваться не будет.
Председатель NEPLP Иварc Аболиньш сказал информационному агентству LETA, что штраф назначен за нарушение закона об электронных СМИ. Согласно закону, «комментарии и мнения отделяются от новостей, указывается автор мнения или комментария». Тогда как экспертиза передачи, проделанная сотрудниками Музея оккупации Латвии, Государственного архива и организации «Центр общественной памяти», показала, что журналисты присоединились к мнению оппозиционного депутата сейма, повторив «его слова как свои собственные».
Как явствует из этого беглого обзора, проблема сводится к слову «депортация». Это, по признанию NEPLP на основании экспертизы, исторически обусловленное понятие, относится к сталинской депортации латвийского народа в 1940-е годы. Тогда как поправки к закону об иммиграции предусматривают не «депортацию», а «выдворение в страну гражданства в случае несоблюдения ими закона о запросе статуса постоянного жителя ЕС».
/nginx/o/2023/05/26/15346609t1h95ea.jpg)
Получается, «выдворение» - совсем не «депортация», имеющая в понимании экспертов из Музея оккупации Латвии и их коллег узкое, конкретное, национально закрепленное значение. Депортированы были в прошлом латыши. Тогда как граждане РФ будут выдворены. Это, как по другому поводу писал известный певец колониализма, афро-россиянин Александр Пушкин, «дьявольская разница»!
Мария Кугель, рижский корреспондент Радио Свобода, не скрывает удивления по поводу этой аргументации. «Я специализируюсь на теме миграции и беженства в Латвии, - говорит Кугель. - По отношению к людям, о которых я пишу, - иракцам, нигерийцам, ланкийцам и прочим - слово «депортация» используется совершенно легитимно. Всякий раз этот термин применяется к конкретному индивиду. То есть кого-то миграционная служба решает депортировать из Латвии. Такое случается».
Кугель также напоминает, что слово deportācija определяется словарем латышского языка как «принудительная высылка, перемещение, выдворение (по политическим или уголовным мотивам на основании закона или решения учреждений государственной власти)». В статье о возможных последствиях законодательных поправок, предписывающих гражданам РФ, живущим в Латвии, сдавать экзамен по языку, Кугель, по ее словам, «девять раз без тени сомнения употребила этот термин, поскольку официальные лица на открытых заседаниях Сейма обсуждали "принудительное выдворение". «Поэтому увидев новость о штрафе за этот термин, наложенный на вполне лояльный государству интернет-портал, я, говоря культурно, была поражена» - признается Кугель.
/nginx/o/2023/05/26/15346611t1h9c23.jpg)
Поражена была и Эрика Сташкевич с коллегами. Никто не ожидал такого жесткого решения. Максимальный штраф, предусмотренный правилами NEPLP, составляет 10 тысяч евро, компания не дотянула каких-то 1500. Удивлены были не только работники портала. Совет по медиаэтике ассоциации журналистов Латвии увидел в этом угрозу свободе слова и демократии, выпустив на следующий день после решения NEPLP свое заявление.
В нем, в частности, говорится: «Попытки наказать СМИ за то, что интервьюируемый употребляет слово неточно, а не юридически или лингвистически неправильно, были бы само собой разумеющимися в авторитарной или тоталитарной стране, но - по крайней мере пока - не в Латвийской Республике». К ассоциации журналистов присоединились и работники рекламы, призвавшие отменить штраф. Но NEPLP не счел возможным пойти на уступки.
Председатель совета Иварc Аболиньш выступил с приведенным выше комментарием по поводу нарушения правил нейтральности и объективности уже после появления в медиа множества опровержений и комментариев экспертов. Некоторые из них использовали слово «цензура», и это также исчерпывающе суммировано в обзоре Артема Липина. А вот его собственный итоговый пассаж: «NEPLP (и лично Аболиньш) до сих пор не может внятно объяснить, в чем именно заключается вина TVNET GRUPA. С одной стороны, утверждают, что дело не в слове "депортация". А с другой - а в чем тогда?»
/nginx/o/2023/05/26/15346612t1h2d11.jpg)
В разговоре с Rus.Postimees Эрика Сташкевич посетовала на то, что принятое решение подрывает уверенность журналистов в своем праве на высказывания. «А достаточно ли я лоялен? Достаточно ли патриотичен? Журналист будет всякий раз задаваться такими вопросами, прежде чем что-либо сказать, – комментирует Сташкевич – И тем более, если это журналист, работающий на русском языке и ведущий прямые эфиры, как мы с Вадимом Радионовым. Такой журналист начинает нести ответственность буквально за каждое сказанное слово. В том числе сказанное кем-то другим».
Если последовательно открыть латышский и английский интерфейсы сайта NEPLP, можно заметить одно примечательное различие. По-английски последней значится новость об отзыве лицензии у телеканала «Дождь», датированная 19 декабря 2022 года. Последние новости на латышском языке – это сообщение о вступлении 1 мая в силу требования снабжать треком на национальном языке все передачи, идущие в Латвии на других языках, а также предложение воспользоваться бесплатной базой NEPLP по медиаграмотности (8 мая). В этом материале цитируются слова члена совета Аурелии Иевы Друвиете: «Медиаграмотность помогает обзавестись защитной броней от информационных атак, манипуляций, заблуждений и лжи».
/nginx/o/2023/05/26/15346615t1hebd1.jpg)
Не будем искать параллели со случаем «Дождя», который проявил известную неаккуратность и оказался в эпицентре скандала прошлой осенью. Впрочем, у читающих на английском посетителей сайта увеличиваются шансы вспомнить, чем NEPLP известен за пределами Латвии. Что касается раздела на государственном языке, то его носитель получает представление о той позитивной роли, которую медиарегулятор играет в информационном пространстве страны. О том, что иногда ему приходится настаивать на своих решениях, подменяя аргументы, здесь ничего не сказано.
Журналисты, пишущие и говорящие на русском языке в странах, которые граничат с Россией, в той или иной степени сознают, что этот язык не может восприниматься сейчас совершенно нейтрально. Следует ли добиваться положения, при котором они не просто будут думать, прежде чем сказать или написать что-либо, а вовсе откажутся от права подавать голос и высказываться? Означает ли твердость позиции латвийского совета по электронным СМИ, что написанное и сказанное журналистами этой европейской страны может принести им не только привычные нападки, но и ощутимые материальные издержки?
/nginx/o/2023/05/26/15346614t1h6c88.png)
Эрика Сташкевич, главный редактор RUS TVNET
Медиарегулятор NEPLP следит за тем, чтобы электронные СМИ Латвии не преступали закон. В случае чего они реагируют. Подозреваю, что в каждой стране есть некое учреждение, которое следит за тем, чтобы медиа работали согласно Конституции. Если законом установлены правила, кто-то определенно должен следить за их соблюдением. Другой вопрос, что такая инстанция ни в коем случае не может быть политически мотивированной. А в Латвии все больше говорят о том, что решения независимой беспристрастной организации обнаруживают усиливающееся влияние политики.
Что же касается использования слова «депортация» в нашем прямом эфире, то есть экспертное заключение о его некорректном использовании. Мы на это ответили, что не знали о наличии списка слов, которые должны использоваться только в специфическом значении. NEPLP на это нам возразил, что дело, оказывается, не в слове «депортация», а в том, что ведущие нашего прямого эфира не были достаточно точны и нейтральны в ходе обсуждения вопроса.
Дело осложнилось тем, что политик, приглашенный в эфир, затронул в дискуссии тему поправок к Закону об иностранцах. Это очень горячая и болезненная тема, у этих предложений есть сторонники, есть противники. И когда политик заговорил об этом, мы, как нам было заявлено, повели себя непрофессионально, не дав достаточного контекста и не поправив политика. Мы должны были не использовать его формулировку, а, вероятно, разъяснить, что у этого слова есть однозначно негативная коннотация для нашей страны. Мы должны были дополнительно раскрыть суть этого закона, но не сделали этого. Таким образом, решение NEPLP ставит акцент не на слове как таковом, а на непрофессиональном поведении, проявленном ведущими.
И вот тут мы задаемся вопросом: если действительно речь идет о нашем непрофессионализме, почему для его оценки не было привлечено журналистское сообщество? Кто в данном случае берет на себя оценку профессионализма журналиста, работающего в прямом эфире? Получается, что моя просьба раскрыть суть того, о чем говорит гость передачи, оценивается как непрофессиональный ход. Тогда что же профессионально? Я делаю вывод, что я должна была оппонировать политику, выступая на стороне закона!
:format(webp)/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)