/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)
Казалось бы, летом на машинах должны ездить реже. В Таллинне все еще бесплатный транспорт для жителей города, да и пешком, когда не очень жарко, – сплошное удовольствие. Но почему-то нет. Не стихают жалобы на перекрытые улицы в центре города. Не давать слабину, не вестись на разъяснения властей, не соглашаться ждать – это дело чести для граждан, чей комфорт оказался под угрозой!
Недавно один мой знакомый написал у себя в соцсети, как иногда говорят, благородного гнева пост. В минувший выходной он поехал за покупками для отпуска и столкнулся с затрудненным движением около таких универмагов, как Viru Keskus, Kaubamaja и Stockmann. Может, кто не знает, но Таллинн сейчас ощутимо разрыт – идут беспрецедентные дорожные работы. А тут еще праздник песни, который проходит раз в несколько лет. Из-за него на уикенде даже работали временные автобусные маршруты, которые, как уверяют все, чьи мнения мне удалось услышать, были совершенно лишены смысла. Только мешали.
Вдобавок из-за дождей, обрушившихся на Таллинн в последний день песенного праздника, далеко не все смогли принять волевое решение и отказаться от поездок на автомобиле. Вокруг Певческого поля наблюдалось катастрофическое скопление кое-как припаркованных машин. Муниципальная полиция решила не портить людям настроение в такой день, и мой коллега Эдгар Гергель высказал обоснованное опасение, что мягкая штрафная политика может быть воспринята как руководство к действию. Например, в неположенном месте парковаться нельзя, но если праздник, плохая погода и очень хочется, то можно.
Разрытый город, не всегда удачно организованная логистика и довольно скверная навигация – все это изнуряет жителей столицы, привыкших всюду перемещаться на автомобиле. Причем не чтобы доехать до каких-нибудь лесных болот ради культового моциона и не чтобы привезти в раскрытом багажнике негабаритные товары для ремонта. Машина в Эстонии исторически является вещью, необходимой в хозяйстве. Потому что если человек солидный, то и живет, как полагается, черт-те где на хуторе. Каждый раз по пути с хутора в банк и потом из банка на хутор характерная для наших граждан предпринимательская жилка бьется от возмущения, потому что ее обладатель опять не успевает приготовить во дворе гриль.
В общем, даже если хутора нет, а машина все равно есть, то ремонт – это поистине ужасно. Людям некомфортно, они растеряны, поскольку не привыкли к настоящим пробкам. Таллинн – город небольшой. Пробкой здесь привыкли называть полчаса, проведенные в час пик на объездной трассе, соединяющей вылетные шоссе на Тарту и Палдиски. Это объяснимо: у полумиллионного населения свои масштабы бедствий, и насмешки заезжих жителей мегаполисов здесь совершенно неуместны.
Зато уместны аналогии. В декабре 1926 года в Москву - столицу молодого и очень амбициозного пролетарского государства - приехал немецкий философ Вальтер Беньямин. Он был признан великим только в конце XX века, поэтому его возлюбленная - латышская большевичка Ася Лацис, за которой он и приволокся в Россию, - выжала из него некоторое количество денег и уже в январе 1927 года отправила восвояси. Несчастная любовь часто способствует украшению мировой литературы. Беньямин написал небывалый «Московский дневник», где чередовал свои любовные страдания с острым анализом советской культуры и детальным описанием повседневной жизни.
Именно Беньямин обратил внимание на то, что самая стабильная категория столичной жизни в СССР – это нищие, тогда как все прочее пребывает в состоянии remont’a (это слово Беньямин пишет по-русски латинскими буквами). Столица становящегося государства еще не затвердела, как будет в 1930-е годы, в ней все было снято с прежних мест, постоянно переезжало и менялось. Это был процесс рождения города на месте нескончаемого предместья вокруг Кремля. Беньямин это остро почувствовал, написав, что Берлин – мертвый город после ремонтирующейся Москвы. В нем к тому времени уже все построилось. А война, которая сметет все, была тогда впереди.
Через 63 года в том самом Берлине рухнула стена, разделявшая город на восточный и западный сектора и враждовавшие политические системы. Объединенный Берлин стал одной большой стройплощадкой. Нужно было застраивать пустыри по обе стороны от бывшей стены и соединять артерии, то есть восстанавливать дороги. Я был в Берлине конца 1990-х и начала 2000-х, бывал и позже. Он чуть поутих, но продолжает постоянно ремонтироваться. Романтический период после объединения не раз сменялся разочарованием и усталостью. Но жители Берлина усвоили важное правило: помнить о перспективных задачах любого ремонта и не раздражаться друг на друга. Эта коллективная солидарность и есть ключевое свойство настоящих горожан.
Никогда не забуду многокилометровую пробку в сторону только обретающей свои нынешние очертания Потсдамер-Платц. В этой пробке народ развлекался тем, что знакомился, опуская стекла своих авто. Были бы в то время смартфоны, все это мог бы сфотографировать каждый. Но тогда визуальные документы, наверное, остались лишь у обладателей соответствующей техники. Жаль: высунутый из окна большой - не средний! - палец в ответ на взмах полицейского жезла и сейчас стоит у меня перед глазами. А я сидел в своем автобусе, на котором приехал в Берлин через Польшу, и чувствовал, что это новое общество. А в нем всего-то не было привычного напряжения.
Ремонт – это высокая вероятность изменений. Когда ремонта нет и ничего не происходит, все как бы остается по-старому, то есть разрушается. Древность хорошо сохранившихся городов Европы обманчива – она требует размышлений, дискуссий, экспертизы, планирования и реализации проектов. То есть постоянных усилий и больших денег. И надо сказать, что Таллинну это хорошо известно. В урбанистическом смысле это город, неплохо рванувший на фоне других балтийских столиц. Даром, что меньше по размеру и той, и другой.
В Таллинне всегда было много ремонта. Но давно – или даже никогда – не было так много в одно и то же время. Раздражение по этому поводу блокирует воображение. А именно оно должно быть хорошо развито у насмотренного горожанина, легко способного представить, как преобразятся разрытые ныне перекрестки в недалеком будущем. Станет ли Таллинн «еще краше»? Это слово здесь не подходит. Он определенно усложнится, а значит, станет еще больше городом. Может быть, когда рвешься к грилю, это не так важно. Но для горожан, на которых держатся европейские столицы и которых достоин город Таллинн, – очень важно.
Мораль тут самая простая. Граждане, экономьте бензин и поменьше занимайтесь шопингом в расфуфыренных торговых центрах. Есть превосходные альтернативы. Мне уже довелось писать о том, как хорошо на кладбище (свежий воздух, культурные ценности), хотя это, согласен, перебор. Наш город предлагает много разного, нужно только открыться и организоваться. А еще важно, чтобы и мы могли что-то предложить ему и друг другу. Для начала – не быть вечно недовольными потребителями, которым не хватает пальцев, чтобы перечислить условия своего счастья.