Руководитель Центристской партии Юри Ратас играет, имея на руках одну-единственную карту и без запасного плана: он хочет создать правительство и остаться премьер-министром. Он надеется, что друзья и члены семьи скажут ему, если у него вдруг появятся признаки заносчивости, выяснилось во время интервью, данного изданию Postimees.
Серия интервью: Юри Ратас надеется, что не станет заносчивым
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
- Вы вступили в Центристскую партию очень молодым человеком, а людей, находящихся в политике чуть ли не с детства, иногда называют - не слишком комплиментарно - бройлерами. Как вы относитесь к этому слову?
- Жизненный опыт в какой-то иной сфере деятельности, кроме политики, всегда полезен. Мой опыт был связан с частным сектором и третьим сектором – баскетболом. Слово «политбройлер» - да, обычно имеет негативный оттенок.
- Каким вообще мог бы быть здоровый баланс между профессиональным и политическим опытом?
- Это связано с полученным образованием, которое очень важно для политика.
- У вас высшее экономическое образование, но часто именно экономику считают - вашей лично и вашего руководства - самой слабой стороной. Почему ваше экономическое образование незаметно в политике?
- Ну, отношение общества к нашей экономической политике могло бы быть лучше. Государственная экономическая и фискальная политика ведь очень консервативна. Мы составляем бюджет, который находится в структурном балансе и номинальном профиците. Фискальная политика снизила долговую нагрузку Эстонии, мы добились самых высоких оценок от международных организаций. Американский Tax Foundation оценил эстонскую налоговую систему как самую конкурентоспособную в мире, рейтинговое агентство Fitch повысило рейтинг государства с A+ до AA−. Государство должно быть хорошим партнером для предпринимателей. Мы вывели на биржу Таллиннский порт. Правда, развитие экономики мы видим иначе, чем раньше: мы, например, сделали определенные шаги, чтобы перевести крупные торговые суда под эстонский флаг.
- У вас есть и юридическое высшее образование, но докторскую степень вы так и не получили. Почему?
- Я изучал в Таллиннском техническом университете и предметы из области административного управления, написал три статьи, но комиссия решила, что нужно написать еще одну. Надеюсь, что в какой-то момент я смогу сделать этот шаг и закончить докторантуру экстерном. Я об этом не забыл: тут ни за чьей спиной не спрячешься, это скорее вопрос расторопности.
- Как много пользы в политике вам принесла работа торговым представителем в Eesti Kindlustus?
- Очень много пользы. Моя работа заключалась в общении с клиентами, их сохранении, поиске новых, и я получил серьезный опыт.
- После того как вы стали руководителем Центристской партии, очень скоро вы заняли и пост премьер-министра. Насколько тогда вы сами были к этому готовы?
- Когда в 2011 году я баллотировался против Сависааар, я сказал, что председатель партии должен быть готов заступить в должность премьер-министра. 5 ноября 2016 года Центристская партия доверила мне пост председателя, а 23 ноября я возглавил правительство. Это был вопрос нескольких недель. Честно скажу, я был на сто процентов готов стать премьером. Какие-то вещи, конечно, приходят с опытом, и сейчас у меня, безусловно, больше знаний, опыта и навыков.
- Вы очень терпеливо дожидались своего часа за спиной Сависаара. Переживали ли вы все эти годы негативные эмоции?
- В течение этих девяти лет у меня была возможность проявить себя в качестве вице-мэр и мэра Таллинна, вице-спикера парламента. Я начал высказывать свою - иную - точку зрения по поводу финансовых дел, ценностей, основных оценок партии еще в 2010-2011 годах. Я исходил из принципа, что уйти - намного проще, чем остаться и что-то изменить.
- Но пост мэра Сависсар в итоге выхватил у вас из рук, из чего я могу предположить, что ваши отношения не были безоблачными. Каковы они сейчас?
- Этих отношений в принципе нет. В плане здоровья я желаю ему всего самого лучшего, но рабочих отношений между нами не существует.
- Когда вы в последний раз виделись?
- В последний раз я видел его на похоронах Юри Пихля.
- Раньше партия оплачивала адвокатские счета Сависааара, и даже создала ему источник дохода в виде места советника по истории, теперь этого нет, и старые центристы высказывают претензии, что партия не заботится о своем основателе. Как часто вы такое слышите?
- В последнее время я таких претензий не слышу.
- Какую роль, как вы считаете, Сависаар сыграл в вашем собственном формировании?
- Эдгар Сависаар в конце 1980-х годов сыграл большую роль в создании Народного фронта и восстановлении независимости Эстонии. В случае партии нельзя сказать, что это был путь только одного человека. В создании Центристской партии принимали участие сотни людей, многие из которых уже покинули этот мир. Никакого долга я перед Сависааром не чувствую. Я признателен ему за те шаги, которые были сделаны в конце 1980-х и в начале 1990-х годов. Но не один человек формирует лицо политики, хотя, конечно, Сависаар очень сильно повлиял на жизнь партии.
- Вы являетесь членом прихода Олевисте и прошли там так называемые «Альфа-курсы», которые дают ответ на вопрос, кем был Иисус. Как вы можете ответить на этот вопрос?
- Я не являюсь прихожанином Олевисте, но я действительно прошел там как «Альфа», так и «Бета-курсы».
- Порой поговаривают, что вы – баптист. Однако это не так. Членом какого прихода вы являетесь?
- Я не являюсь членом ни одного прихода. Но церковь всегда считал важной, считаю так и сейчас.
- Но все же: Иисус Христос - это просто исторический персонаж или некто выше?
- Конечно, некто выше. Но эти вопросы очень личные, и я считаю, что такими они и должны остаться.
- В Эстонии государство и церковь разделены, у нас светская власть. В то же время лютеранская церковь стремится быть лидером общественного мнения. У церкви должно быть больше свободы слова в государственных делах?
- Те позиции, которые церковь занимает сейчас – хорошие, и я бы ничего не менял. Жители Эстонии ходят в церковь довольно часто, приходы, конечно, стали меньше, чем какое-то время назад. Но в рождественские праздники дорогу в церковь находят многие: а ходят ли они туда слушать рождественские песнопения или проповеди пастырей, я сказать затрудняюсь.
- Под руководством архиепископа Урмаса Вийльма недавно был подготовлен компас избирателя для крещенных людей, который советует выбирать Центристскую партию. Как вы этого добились?
- Я, честно говоря, этого не знаю, и ничего для этого не делал. Но во время составления предвыборной программы всегда есть много заинтересованных групп, которые хотят включить в программу свои идеи. Компасы избирателя не являются провозвестниками истины.
- А не может показаться, что, компенсировав церкви ущерб, нанесенный оккупацией, вы просто купили церковь?
- Это не так. Мое поколение, конечно, помнит, что когда-то на улице Харью было одно кафе-мороженое и то, что там были руины. За руинами возвышалась церковь Нигулисте. Когда я стал мэром Таллинна, я хотел решить вопрос этих руин – чтобы там была зеленая зона. Церковь Нигулисте 27-28 лет спорила с государством.
- Вы хотели, чтобы однажды этот камень свалился с шеи?
- Да, точно. Премьер-министр и правительство должны найти ответ на сложный вопрос – кому принадлежит церковь Нигулисте. Государство и церковь не должны спорить в суде, если они могут найти решение во внесудебном порядке. Потребовалось много времени, но в итоге мы это решили.
- О финансовых проблемах Центристской партии ходят легенды. Только недавно вы выплатили Пааво Петтаю деньги, которые квалифицировались как запрещенное пожертвование. Но Петтай требует от партии еще 1,2 миллиона. Если решение суда окажется не в вашу пользу, что будет дальше?
- Как председатель партии я скажу, что странные сделки, неясность в финансовых вопросах и постоянные споры должны остаться в прошлом, и к этому все и идет. Мы сегодня сидим здесь, в офисе Центристской партии, на арендованной площади. Недвижимость на Тоом-Рюйтли мы продали. Мы действительно должны были выплатить крупные суммы - в соответствии с судебными решениями. Мы признали решение суда относительно здания в Тарту. Попросили у комиссии по надзору за финансированием партий об отсрочке, нам отказали, суд дал свою оценку, и мы выплатили эти деньги.
- Где вы возьмете эти 1,2 миллиона евро?
- Это неправильно, когда дело связано с книгой Эдгара Сависаара «Правда об Эстонии» - я не считаю, что это обязательство Центристской партии. В требовании написано, что фирма Midfield в сотрудничестве с Центристской партии должна была заработать в период 2007-2015 годов 38 процентов прибыли, мне это не кажется обоснованным. Но решение должен принять суд.
- Где вы возьмете деньги, если проиграете?
- Мы считает, что правы. Но партия должна уважать решение суда.
- Вы все же не отвечаете прямо, где вы возьмете эти деньги.
- Ну, мы должны будем взять их с расчетного счета партии, откуда еще?
- Там есть так много?
- Конечно, нет, если уже в отношении суммы в 220 000 евро мы просили об отсрочке.
- Что же будет?
- Нужно будет точно так же просить об отсрочке, но не нужно делить шкуру неубитого медведя. Я считаю, что там много необоснованных требований.
- Вернемся в 2006 год. Вы заверяли, что ничего не знали о черном финансировании партии, но люди вам не верят. Почему?
- Об этих финансовых делах в тот период знали два-три человека. А то, верят люди или нет… Реакция разная. Пресловутые гарантийные письма вызвали настоящий шок.
- Центристская партия получает из государственного бюджета много денег, а от членских взносов поступает лишь несколько процентов. Почему вы не заставите членов партии платить нормальные членские взносы?
- Это общий вопрос ко всем партиям. В Центристской партии по сравнению с другими очень хорошая дисциплина. Для пожилых людей у нас членский взнос – один евро в год, а для работающих - несколько выше. Двумя самыми важными источниками финансирования являются государственный бюджет и помощь физических лиц.
- Это необычно, что премьер-министр во время кампании ходит по квартирам избирателей. Откуда у вас столько времени?
- Обычно это бывает в выходные, а иногда - и по вечерам в рабочие дни. Это в моем характере - общаться с людьми.
- В этот раз вы более-менее сумели провести кампанию без русской карты, даже договором с «Единой Россией» машут перед носом Центристской партии реже, чем раньше. Когда вы его уже расторгнете?
- Я уже говорил, что этого договора не существует. Он не действует, по нему ничего не происходит.
- Но официально же он еще действителен?
- Если председатель партии еще два года назад сказал, что…
- Официально он же еще действителен?
- Нет, официально он угас.
- Он закончился?
- Если я сказал, что он угас, то и этот протокол тоже закончен. Люди не понимают, что это запугивание русской картой и привязка к договору обществу не помогут.
- Почему нужно закрывать единственную в Кохтла-Ярве эстоноязычную гимназию?
- В Кохтла-Ярве нельзя закрыть ни одной гимназии. Мы решили, что 1 сентября 2019 года там откроется государственная гимназия. Это решение было принято еще в 2013 году. Тогда портфель министра образования был у социал-демократов, в руках нынешнего председателя партии (в действительности в 2013 году министром образования был Яак Аавиксоо, Евгений Осиновский стал министром весной 2014 года – В.К.). Потом портфелем владела Партия реформ - Марис Лаури и Юрген Лиги, затем Центристская партия – Майлис Репс. Я стою за то, чтобы государственная гимназия для тех, кто этого хочет, была на сто процентов эстоноязычной.
Ярвеская гимназия не прекратит свою деятельность, она станет основной школой. Так было всегда, что если вдруг появляется государственная гимназия, то гимназии вокруг закрываются. Разве что самоуправление решит по-другому – а обычно не решает. База для обучающихся на эстонском языке в государственную гимназию придет из той самой Ярвеской гимназии. Эту школу в 2018 году закончили 16 учеников, в 2016 году – 13. Государственная гимназия будет рассчитана на 300 учеников. Для тех учеников, которые не в состоянии на 100 процентов учиться на эстонском, останется то, что разрешено Законом об основной школе и гимназии – 60 процентов на эстонском языке и 40 процентов – на русском. Это переходный период. Нужно двигаться в том направлении, чтобы обучение на 100 процентов шло на эстонском языке, но к осени этого года сделать так еще невозможно.
- Журналист ERR Анвар Самост недавно вновь указал на тот факт, что ида-вирумааские политики используют торговую марку Центристской партии в качестве франшизы, то есть, делают на местах все, что хотят. А также на то, что кто-то из местных ида-вирумааских политиков вам звонил и оказывал на вас давление. Что он имел в виду?
- Может быть, он имел в виду Нарву. Мы тогда очень ясно сказали, что попавшие под подозрение люди не могут быть членами Центристской партии в случае, если они и дальше будут входить в городское собрание и руководящие органы городских предприятий. И мы исключили их из партии. Что касается Кохтла-Ярве – нет, звонков оттуда не было.
- В том, что с интеграцией дела плохи, свою роль сыграла и Центристская партия, которая кормила эстонских и русских избирателей разными обещаниями. Чего Эстония на самом деле хочет от русских? Какой русский в глазах государства - хороший?
- Государство хочет, чтобы эстонцы и русские не стояли на трамвайной остановке по разным углам. Когда в Таллинне 600 жителям предложили возможность бесплатно учить эстонский язык, этих 600 человек нашли за 14 минут. Мы хотим, чтобы все 1,3 миллиона жителей были нашими людьми. Нашей первичной силой может быть только сплоченное общество. Вне зависимости оттого, говорит человек на эстонском или на русском языке, он все равно хочет, чтобы у него была работа и чтобы она хорошо оплачивалась, чтобы пенсии были как можно выше, чтобы у каждого ребенка было место в школе и в детском саду.
- Наступит ли день, когда в Эстонии не останется ни одного серопаспортника?
- Такого не будет, что все 70 000 обладателей серых паспортов получат эстонское гражданство. О нулевом гражданстве говорили, но это предлагала не Центристская партия. Мы говорили о том, что люди, которые жили здесь до 21 августа 1991 года и лояльны к Эстонии, могли бы получить гражданство в упрощенном порядке, например, не сдавая языкового экзамена. Но отсюда выпадают, конечно, те, кто в советское время был связан с КГБ – им давать гражданство нельзя. Первым шагом должно стать то, чтобы мы перестали выдавать серые паспорта детям.
- Можете ли вы заверить, что если снова станете премьер-министром, это будет первым вопросом, которым вы займетесь?
- Эта идея включена в предвыборную программу Центристской партии и, конечно, находится в фокусе внимания. Я не могу сказать, будет ли это самым первым, но это и неважно - попадет этот вопрос на мой стол в понедельник утром или в среду к обеду.
- Вы сказали, что не будете сотрудничать с EKRE, в то же время Центристская партия сыграла свою роль в том, что EKRE существует и она такая, какая есть. Сейчас она неугодна, но почему нужно было раскручивать ее на Таллиннском телевидении?
- Таллиннское телевидение не принадлежит Центристской партии. Если несколько лет назад кто-то мог такие связи видеть, то я это в любом случаю прекращу. Городом Таллинном руководят не отсюда: этим занимаются горсобрание и горуправа. Я, конечно, не являюсь постоянным зрителем Таллиннского ТВ, но там появилось много новых программ и ведущих, которые связаны с другими партиями, или вообще не связаны ни с какими партиями.
- Но связь между Центристской партией и Таллиннским ТВ все же существует. Как премьер-министр вы его не закроете, а были бы мэром - закрыли бы?
- Как хороший и независимый источник информации, я считаю, канал мог бы остаться, он пришелся по душе многим жителям города.
А если говорить об EKRE, так я сам состою в партии, которую десять лет держали в стороне от политики. Это неправильно. Но ценности EKRE мне чужды, сотрудничать с этой партией я не могу.
- Если в начале кампании руководитель Партии реформ Кая Каллас пыталась на вас нападать, то очень скоро она от этого отказалась, поскольку с вас - как с гуся вода. Как вы отрастили этот тефлоновый слой?
- Я ничего не знаю о тефлоновом слое. Но я думаю, что нужно видеть хорошее и точки соприкосновения. Мы не настолько большое общество и государство, чтобы постоянно цапаться, показывать друг на друга пальцем или обвинять. Нам нужно вместе думать, двумя ногами стоять на земле, иметь чувство уверенности. В эстонском языке есть такое выражение: котелок оскорбляет котел, а грязные оба. А нам такое не нужно.
- Насколько вы готовы к тому, что с вами произойдет то же, что и с Таави Рыйвасом? Насколько мы помним, Рыйвас стал вести себя заносчиво, и это не понравилось партнерам по коалиции. Кто-то вместе с кем-то перекурил - Рыйваса сняли, а премьер-министром стали вы.
- Я очень надеюсь, что Юри Ратас не станет высокомерным. Моя родные и друзья скажут мне, если у появятся признаки заносчивости. Во-вторых, курить вредно, лучше съесть яблоко и заняться спортом.. Но я понимаю, что ваш вопрос связан с вотумом недоверия. Каждый премьер-министр должен думать о том, что если у него нет 51 голоса в Рийгикогу, то с большой долей вероятности он перестанет быть премьер-министром. Премьер-министр должен сделать все для того, чтобы сохранить коалицию, но он должен иметь и хорошие контакты с оппозицией.
- И все же, однажды этот вотум недоверия возникает...
- Я работаю для того, чтобы он не возник.
- А как долго вы планируете быть премьер-министром? Ансип был десять лет, и это был невероятно длинный срок.
- Юнкер был премьер-министром Люксембурга почти 20 лет. У меня нет такого плана – сколько лет. Эту оценку даст эстонское общество, а я работаю для того, чтобы Центристская партия после выборов могла создать правительство. И иногда человек может отойти в сторону и сказать, что теперь займется чем-то другим.
- Насколько это «другое» вы себе представляете?
- Все же представляю, и тут помогает спортивный опыт: если упал, нужно подняться и идти дальше.
- И все же, что еще, кроме того, что быть премьер-министром, вы умеете делать?
- Ну, это может быть работа в частном или третьем секторе. У меня нет запасного плана, чтобы я мог сказать: это OÜ или AS. Нету. У меня действительно одна карта, и имя этой карты - Эстонская Республика.