:format(webp)/nginx/o/2023/12/12/15777191t1hc4df.jpg)
/nginx/o/2024/05/22/16091019t1h9889.jpg)
В Эстонской исламской общине нарастает раскол. Недавно в Postimees вышло интервью с членом совета общины Ниязи Гаджиевым, в котором он говорит, что в течение десяти лет верховный муфтий Ильдар Муххамедшин «делал неправильные вещи», в частности, «нарушал финансовую дисциплину», и поэтому его сняли с должности. Rus.Postimees познакомился с позицией Ильдара Муххамедшина.
Ильдар Муххамедшин утверждает, что далеко не вся община придерживается точки зрения Гаджиева, а решения, принятые под его руководством, Муххамедшин уже оспаривает.
- Правильно ли я понимаю, что, прочитав интервью с Ниязи Гаджиевым, вы увидели в нем противоречия каким-то фактам и событиям? Каким?
- Неверен сам факт того, что Ниязи Гаджиев говорит, что причинами снятия Ильдара Муххамедшина, то есть меня, с должности главного священника Эстонско-Исламской общины было две причины: финансовые нарушения и моя политическая деятельность.
Противоречия в наших с ним отношениях начались в ноябре 2023 года, когда в Таллинне состоялась демонстрация, организованная разными людьми разных национальностей, в поддержку Палестины. Цель была вспомнить тех детей, которые стали жертвой этой контртеррористической операции в Секторе Газа. На тот момент уже было известно о гибели более трех тысяч детей. Мы с супругой пошли на эту демонстрацию как частные лица, мы не выступали с какими-то заявлениями от нашей общины, ни, тем более, не поддерживали движение ХАМАС.
Однако через два-три дня после этого мне позвонил господин Ниязи Гаджиев и в очень категоричной форме стал высказывать претензии: что я не имел права участвовать в этой акции.
- А кроме вас из вашей общины кто-нибудь участвовал?
- Отдельные люди были, но все приходили именно как самостоятельные люди, не от общины.
- Что последовало дальше?
- Буквально через два-три дня после этого по инициативе Гаджиева 16 ноября 2023 года было созвано заседание совета Эстонской Исламской общины. На нем Ниязи Гаджиев, Зульфия Нурманова, Лола Сахибназарова, то есть часть представителей Совета Эстонской Исламской общины, выразили свое желание покинуть ее ряды. И одновременно с этим они мне сказали, что, если они уходят, это автоматически означает ликвидацию нашей общины.
Причиной ухода, по их словам, было то, что они культурные люди, а мы религиозные. На что я сказал им, что по уставу нашей общины если член совета уходит, он должен предоставить замещающую кандидатуру, а решение о ликвидации общины может быть принято только на общем собрании членов Эстонской Исламской общины.
/nginx/o/2024/05/22/16091367t1h24ff.jpg)
Один из членов Совета предложил пойти в отдел по делам религии при МВД Эстонии и обсудить этот момент. Однако в январе 2024 года мне по электронной почте пришло сообщение от Ниязи Гаджиева, что заседание Совета Эстонской-Исламской общины уже состоялось 20 декабря 2023 года, на нем после полученных консультаций в отделе по делам религии они приняли решение изменить устав Эстонской-Исламской общины.
По этим внесенным изменениям в устав, во-первых, главный священник, то есть я, перестает быть членом правления и становится наемным работником, во-вторых, любые другие священники (их в Эстонии еще двое) уже больше не имеют права быть членами управления Эстонско-Исламской общины.
Кроме того, изменена сама структура совета: вместо представителей основных коренных мусульманских народов Эстонии (как это изначально было) в совете произошла замена на представителей конкретных недоходных объединений (MTÜ), представленными и возглавляемыми вышеуказанными членами совета. Автоматически это означает узурпацию власти и то, что Eesti Islami Kogudus уже более не представляет всех мусульман, проживающих в Эстонии. Все это нарушает сложившуюся веками традицию мусульман Эстонии самим решать судьбу своей общины и выбирать себе духовного лидера.
Возникла реальная угроза распродажи активов общины, в том числе молитвенного дома в городе Тарту, полученных путем целевых благотворительных пожертвований, на что указывает цель сама пожертвования (соответствующие бумаги имеются).
Самое печальное, что ликвидация Эстонско-Исламской общины переходит из полномочия членов общины в полномочия совета общины. Это для нас было шоком, ведь предыдущие годы мы вместе заседали, принимали общие решения и обсуждали важные моменты.
Один из членов совета, Лия Махмутова, моя супруга, является членом совета с 2016 года от культурного центра Turath-Pärand. Вторая - Гузель Махмутова (однофамилица), она является представителем татарской общины в этом совете то же с 2016 года. Их не информировали и не пригласили на это заседание.
- Что вы предприняли в связи с этим?
- Мы были вынуждены запросить юридическую помощь, обратились к адвокату, чтобы признать это решение недействительным. Одновременно мы известили Министерство по делам религии. Также мы написали письмо в бизнес-регистр с просьбой приостановить запись в регистр принятых советом решений.
Кроме того, члены общины составили открытое письмо в совету и руководство Эстонской Исламской общины, в котором выражают обеспокоенность, что наша община, которая была основана в 1928 году и функционировала даже во время оккупации, теперь лишает мусульман права выбирать себе духовного руководителя и имеется угроза продажи молитвенного дома общины в Тарту, приобретенного на целевое пожертвование от благотворительной организации Dubai Charity из ОАЭ.
/nginx/o/2024/05/22/16091027t1hf896.jpg)
- А как ситуацию вам прокомментировали в отделе по делам религии?
- К сожалению, я не знаю, по каким причинам, но отдел по делам религии поддержал другую сторону. И игнорирует наше мнение. И после этого начались претензии со стороны Ниязи Гаджиева о финансовых нарушениях.
- Но к вам же действительно были финансовые претензии?
- Да, но они завершились еще много лет назад.
- На каком уровне и чем?
- В 2015 года членами ревизионной комиссии Эстонской Исламской общины был составлен акт о наличии наличных денег в кассе общины в размере 19300 евро.
/nginx/o/2024/05/22/16091054t1h95f6.jpg)
В ноябре 2016 в отношении меня было возбуждено уголовное дело. В газетах было опубликована информация о том, что по заявлению неуказанного члена общины прокуратура обвиняет меня в присвоении приблизительно 20000 евро. полиция приходила к нам домой, делала обыск у нас, проверяли абсолютно все: квартиру, помещение исламского центра, банковскую ячейку и т.д. Из банковской ячейки была изъята касса общины в размере 19300 евро. Следствие шло целый год. Закончилось тем, что обвинение относительно присвоения мной 20 тысяч евро исчезло и деньги нам вернули. Правда, во всех газетах о нем уже написали и осадок, как говорится, остался.
В итоге меня обвинили в том, что якобы я на средства общины два месяца оплачивал телефонные разговоры, покупал визы в Россию, потому что мы участвовали там в работе конференции, плюс к этому был куплен шланг для детского бассейна. Мы летом на дачу приглашали детей с родителями на занятия и встречи, шланг был приобретен для этой цели.
Следователь неоднократно обращался к руководству общины с предложением присоединится к обвинению, но наша община твердо заявила о том, что не считает меня виновным и просит о прекращении преследования. В итоге прокурор предложил сделать оппортунитет (досудебное прекращение уголовного дела по соглашению сторон).
Совет тогда надавил на меня принять это предложение, что бы прекратилось преследование хотя я готов был идти до конца, так не считал и не считаю себя виновным в присвоении денег общины. Это было еще в 2017 году. Все эти годы ни у членов правления, ни у членов общины никаких претензий по этой теме не возникало, пока не возникла вышеупомянутая ситуация.
Члены совета под руководством Ниязи Гаджиева, к сожалению, стали использовать эти старые темы и манипулировать сознанием людей.
- Каким образом? Если на уровне государства к вам нет претензий.
- Например, у нас 16 февраля 2024 года было общее собрание общины, созванное по моей инициативе. Гаджиев там тоже был. Я говорю: вы можете, пожалуйста, людям объяснить, почему вы хотите устав поменять? А он в ответ показывает членам общины официальную распечатку с нашего банковского счета за 2011 год.
Там обведено красным поступление на 500 тысяч долларов, которые из Министерства финансов Омана получены, а ниже строка минус 500 тысяч. И на это он говорит, что как будто я своровал эти деньги, со счета снял. Когда я с удивлением просмотрел эту бумагу, я спросил у одного члена совета: а ты хоть читал, что тут в пояснении к банковской операции указано? Это же, обмен, конвертация, из долларов в евро. Были доллары, они были переведены в евро и остались на счете. И такая же ситуация с другой суммой, в 20 тысяч долларов, она тоже кружочком обведена.
/nginx/o/2024/05/22/16091377t1hcaea.jpg)
Еще об одной претензии: квартира, о которой так много говорилось в СМИ, была изначально куплена Эстонской Исламской общиной как резиденция в 2014 году, и оставалась на балансе общины, и по официальному решению совета и всей общины в 2017 году была продана по рыночной стоимости нам в рассрочку, чтобы вопрос был закрыт и не был элементом спекуляции.
Мной была продана родительская квартира, внесен первый взнос размером 60000 евро, есть официальный акт купли-продажи.
Но опять эта квартира всплыла в недавнем интервью с Ниязи Гаджиевым, на весь экран телевизора были показаны заголовки газет о квартире и о присвоении муфтием имущества общины. Ни одного заявленного факта не подтвердилось. Как говорится: ложки нашлись, а осадок остался.
- А в суд вы собираетесь обращаться в связи со сложившейся ситуацией?
- Сейчас в судебном разбирательстве рассматривается жалоба со стороны членов Совета Эстонской Исламской общины, Лии Махмутовой и Гузель Махмутовой к членам Совета о том, чтобы признать недействительными решения, которые были приняты без их участия и при грубом нарушении.
- Пока нет решения?
- Заседание суда должно было состояться 16 мая, но была послана справка со стороны Министерства внутренних дел, что вот эти люди, они никто, и все. После этого суд затребовал дополнительные документы. Следующее заседание пока не назначено. Непонятно и очень печально, что, к сожалению, отдел по делам религий Министерства внутренних дел почему-то занимает однобокую позицию.
- А вы с ними не пробовали говорить?
- Я еще, к сожалению, нет. И, к сожалению, представитель ведомства, всегда уважаемый господин Ильму Ау, он очень спокойный, очень взвешенный, очень грамотный человек, который долгие годы помогал нам по разным вопросам, в данный момент занял определенную позицию.
- Может быть, потому что вами интересуется КаПо?
- В годовом отчете полиции безопасности меня, действительно, к сожалению, обвиняют в каком-то радикализме. Там представили вырезку моей проповеди, которую я опубликовал в Facebook. Я делаю это каждую пятницу, чтобы те люди, кто не может прийти на проповедь, почитали ее. В тот раз проповедь была посвящена проблеме Палестины. Но из всей проповеди была взята лишь маленькая вырезка, где я объявил, что все происходящее - трагедия для мусульманского мира, то, что было утеряна Палестина.
Разве в историческом плане это не является трагедией для мусульман? Конечно же, это является трагедией, как, например, если мы напишем, что в 40-ом году произошла оккупация Эстонии Советским Союзом, разве это не была трагедия для народа Эстонии, в том числе для членов нашей общины, основанной в 1928 году в Нарве?
И очень печально, что именно этот кусок проповеди Полиция безопасности вырывает из текста и обвиняет меня в радикализме. А в дальнейшем, в статье, я именно с исторической точки зрения описываю положение, место, которое занимает именно Иерусалим как святыня для всех религий, город пророков и так далее. И у меня, слава богу, очень хорошие отношения с местной иудейской общиной и лично с господином Шмуэлем Котом, раввином.
В свое время я закончил курсы офицеров резерва эстонской армии, мне господин президент даже дал звание, я могу действовать как военный капеллан, имам.
/nginx/o/2024/05/22/16091292t1hb6b1.jpg)
- Как можете сами объяснить, с чем все же связан раскол в вашей общине?
- Еще год назад Гаджиев говорил мне в неофициальных беседах - уйди в сторону, пропусти молодых, а сам не мелькай, не мельтеши. Но я же не виноват, что меня люди выбирают. Когда у нас в прошлом году были выборы, на которых были представлены две кандидатуры, на пять лет еще раз выбрали меня.
Гаджиев говорит, что, якобы, на собрания одни татары только собираются, хотя это и неправда, свидетельством этого являются протоколы наших общих собраний. А я говорю, ну, хорошо, ты представитель азербайджанской общины, почему ты не пригласил своих земляков.
- То есть у вас на национальной почве разногласия?
- Нет, нет, ни в коем случае, никогда, мы работаем со всеми мусульманами, независимо от национальности. Например, я веду социальную работу в исправительных учреждениях, еженедельно провожу уроки, встречаюсь там с представителями разных национальностей, все они, без исключения, очень нуждаются в духовной поддержке, социальной реабилитации и наставничестве. Порой в течение одного дня я встречаюсь с 10-15 людьми индивидуально.
Но вот когда Гаджиев увидел открытое письмо других членов общины, он пришел в бешенство, хотя на самом деле он всегда очень спокойный человек.
На собрании я неоднократно спрашивал у него: если, по вашему мнению, я такой плохой, почему вы наказываете всех членов общины, лишая их всех прав? К сожалению, мусульмане так и не получили ответ на этот вопрос.
/nginx/o/2010/09/17/434223t1hd9b0.jpg)
Ответом на их письмо было решение совета во главе с Гаджиевым о снятии меня с поста муфтия, несмотря на проведенные общие собрания и полную поддержку нас нашими прихожанами и полное несогласие с действиями совета.
Ниязи Гаджиев, понимает он это, или нет, убирая нас, местных имамов, и назначая иностранцев, разрушает сложившуюся веками традицию местных мусульман самим выбирать себе духовного настоятеля. Ведь приезжие не могут понимать всех нюансов, местный менталитет и местные реалии.
- А вы давно живете в Эстонии?
- Я родился в Эстонии, прожил тут всю жизнь, за исключением семи лет, когда учился за границей, в Саудовской Аравии. А мои дедушка, бабушка и папа приехали в Эстонию в 1948 году, когда около ста татарских семей переселились сюда из Нижегородской области, по вербовке, спасаясь от голода и чтобы восстанавливать разрушенное войной.
- В итоге кто сейчас считается главным муфтием в Эстонии?
- Пока это решение официально не принято еще, пока оно не утверждено, в регистре его нет, так что еще я считаюсь. Но, по утверждению Гаджиева, которое он сделал в средствах массовой информации, я уже экс. Все мусульмане, конечно же, продолжают считать муфтием меня. Что было подтверждено на нашем общем собрании 14 апреля.
- Сколько вообще человек сегодня насчитывает мусульманская община в Эстонии? Сколько человек приехало в последние годы?
- Точной статистики у меня нет, но в последние три-четыре года в страну приехало много рабочих из Средней Азии. Счет идет на тысячи. А на праздничную молитву приходит около 300-500 человек.
На общих собраниях общины бывает регулярно 50-80 человек. И это именно те люди, которые здесь живут давно, и это костяк нашей общины, который на протяжении многих лет принимал участие в обсуждении и принятии решений нашей общины.