В последние годы суды все чаще рассматривают уголовные дела, связанные со слежкой в социальных сетях или на других сайтах. Как правило, главные действующие лица этих историй сознают, что их поступки аморальны, но не отдают себе отчета в том, что могут быть привлечены за них к уголовной ответственности.
В середине июня Тартуский уездный суд вынес решение в отношении Маарьи (редакции известно ее полное имя – прим. ред.), которая следила за своим бывшим спутником жизни. Маарья входила в аккаунт своего бывшего возлюбленного на Facebook и интересовалась его беседами с другими женщинами. Не ограничиваясь этим, она фотографировала эти беседы и отправляла их по электронной почте новой спутнице мужчины.
Поскольку в беседах затрагивались интимные темы, Маарья, пересылая их, руководствовалась, очевидно, желанием досадить бывшему возлюбленному. Спустя какое-то время, мужчина заподозрил неладное, так как ему показалось странным, что его бывшая слишком много знает о его частных разговорах. Мужчина узнал, что она отправляла его нынешней спутнице фотографии их частных бесед, и обратился в полицию. Он также припомнил случай из прошлого, когда Маарья, использовав его данные, через аккаунт его электронной почты аннулировала гостиничную бронь.
Во время допроса Маарья призналась, что заходила в аккаунт мужчины и читала его переписку. Она утверждала, что делала это по привычке. Хотя женщина согласилась, что ей не следовало читать чужие сообщения, это не спасло ее от наказания. За нарушение тайны сообщений и незаконное получение доступа к компьютерной системе женщина была наказана двухмесячным лишением свободы условно с годичным испытательным сроком.
Все стороны испытывают неловкость
Примеров подобного поведения известно множество. В Тартуском уездном суде рассматривалось, например, дело, в котором главным фигурантом выступал некий 28-летний Михкель. Зная пароль от аккаунта своей бывшей возлюбленной к одному из сайтов, молодой человек получил через него доступ к другим аккаунтам и смог изменить их пароли. Михкелю назначили наказание в виде штрафа в размере 2000 евро.
В настоящее время рассматривается не менее серьезный случай. Вируская окружная прокуратура обвиняет 43-летнего мужчину в незаконном использовании идентичности бывшей супруги и нарушении тайны сообщений.
Согласно обвинению мужчина, имея доступ к электронной почте и аккаунту в социальной сети пострадавшей, изучал имеющуюся там информацию. Кроме того, данные супруги и ее фотографии он опубликовал на одном из сайтов с объявлениями интимного характера.
Чаще всего дела, связанные с социальными сетями, имеют отношение к частной жизни, когда люди, руководствуясь местью, пускают в ход различные средства. Не так давно в суде рассматривалось следующее дело: мужчина, воспользовавшись аккаунтом бывшей спутницы жизни, поместил в список друзей около двухсот известных в Эстонии людей, а затем разместил в Интернете фотографии интимного характера, сделанные во время их совместной жизни.
Из-за деликатных подробностей личной жизни никто из участников судебного разбирательства не горит желанием вдаваться в детали. Неловкость испытывают и жертвы, и преступники, а и без того загруженным работой судьям и прокурорам приходится вникать в частную жизнь людей, разбирать поступки, продиктованные местью, ревностью, желанием как можно сильнее досадить человеку, с которым произошло расставание. Но поскольку закон обязывает, дела приходится рассматривать и виновных привлекать к ответственности.
В результате поступков, совершенных под влиянием эмоций, люди портят собственную жизнь, поскольку уголовное наказание может лишить их определенных возможностей.
Как сказала советник Министерства юстиции по вопросам пенитенциарного права Маре Таннберг, уголовное наказание влечет за собой не только ограничения, касающиеся работы в государственном секторе.
«Уголовное наказание может стать препятствием для получения визы в определенную страну. Данные о наказанном в уголовном порядке человеке и судимости заносятся в Регистр наказаний. Эта информация доступна, она учитывается при совершении повторного преступления вплоть до тех пор, пока данные не будут удалены», – пояснила она.
Поскольку с запросом в Регистр наказаний может обратиться любой человек, сведения могут сыграть решающую роль и при устройстве на работу в частном секторе.
Судебные дела такого рода являются проблемными и по другой причине. С развитием коммуникационных технологий сложилась ситуация, когда суду приходится решать, по какой статье рассматривать дело, учитывая все, даже самые маленькие нюансы. С одной стороны, в этом нет ничего особенного, так как это обычная работа суда, однако с развитием технологий нюансы становятся все более сложными, и в конечном итоге не всегда существует возможность выяснить, как именно обстояло дело.
Почему? Потому что статья 156 Пенитенциарного кодекса «Нарушение тайны сообщений» касается только тех сообщений, которые находятся в процессе коммуникации (передачи), т.е. другими словами адресат еще не получил их. И хотя даже Государственный суд не пришел к единому мнению, считая, что под статью о тайне сообщений могут попадать все частные сообщения, судебная практика показывает, что под статью о нарушении тайны сообщений попадают только отправляемые сообщения.
Проблема, однако, в том, что если кто-то злонамеренно следит, например, за разговором двух человек в сети Фейсбук, то он может нарушить секретность сообщений, т.к. видит их до того, как они дойдут до адресата. Тут значение могут иметь секунды, и позднее в суде будет довольно сложно доказать, когда было прочитано сообщение и кем.
Государство не торопится менять закон
Юристы дискутируют о том, нужно ли вносить поправки в Пенитенциарный кодекс с учетом развития технологий. В настоящее время, как сказала Таннберг, Министерство юстиции не считает нужным менять законы.
«Положения статьи 156 «Нарушение тайны сообщений» призваны защитить информацию, передаваемую в результате переписки или с помощью средств связи, независимо от того, на каком носителе передавалась информация. Точно так же ведение частной розыскной деятельности не зависит от того, какие технические средства использовались. С частной розыскной деятельностью мы имеем дело тогда, когда лицо, не имеющее право осуществлять розыскную деятельность, следит за другим человеком и собирает о нем информацию», – сказала Таннберг и добавила, то обстоятельство, что в определенных случаях благодаря развитию технологий стало проще нарушать тайну сообщений или вести частную розыскную деятельность, не означает, что вслед за нарушением не последует наказание.
Независимо от того, будут ли вноситься поправки в Пенитенциарный кодекс, в ближайшее время полиции и судам, очевидно, придется все чаще иметь дело с уголовными делами, связанными с социальными сетями.
Государственный суд не пришел к единому мнению в отношении тайны сообщений
20 ноября прошлого года Государственный суд вынес решение по уголовному делу, по которому проходили Прийт Тообал, Лаури Лаази и Ивор Онксион. Онксион, получив доступ к переписке Ханнеса Румма, распечатал ее и передал Лаази и Тообалу.
Онксиону было предъявлено обвинение по статье 156 Пенитенциарного кодекса «Нарушение тайны сообщений», но виновным он признан не был. При этом следует иметь в виду, что в соответствии со статьей 43 Конституции каждый имеет право на тайну сообщений, и это основное право защищает Пенитенциарный кодекс.
Как сказано в решении суда, Онксион не может быть обвинен в нарушении тайны сообщений, т.к. сообщения уже пришли на электронную почту Румма, став тем самым доступными, т.е. они не находились в процессе передачи. И это независимо от того, что к тому моменту некоторые из них Ханнес Румм еще не успел прочитать.
Судья Ээрик Кергандберг, высказав особое мнение в отношении этого судебного решения, процитировал мнение бывшего председателя Государственного суда Уно Лыхмуса, опубликованное в журнале Juura: «Автор строк не видит аргументов в пользу того, почему подлежащие отправке или уже доставленные сообщения должны быть менее защищены, чем сообщения, находящиеся в процессе коммуникации». PM