В прошлом году человечество побило своеобразный рекорд: более 50 процентов населения теперь проживает в городах. Профессор Гарвардского университета Эдвард Глэсер, один из известных в мире теоретиков урбанизации, заметил: «Я очень счастлив от этого. Жизнь в городах делает людей счастливее, здоровее, умнее и богаче».
Этот позитивный процесс протекает, разумеется, и в Эстонии. Это подтверждается только что обнародованными данными последней переписи населения: численность населения выросла только в Харьюмаа и Тартумаа, преимущественно в окрестных с Таллинном и Тарту волостях, а центрами притяжения, естественно, остаются города.
Однако на этом пути, который сам по себе можно назвать положительным явлением, существуют препятствия.
Первым из них стало упорно насаждаемое мнение о том, что административное устройство Эстонии — единственно верное, и сохранить его надо любой ценой.
Именно из этого законсервированного идеала исходит наибольшая часть нынешней регионально-политической патетики. Страна должна быть заполнена детьми и рабочими местами.
В любом селе, на опушке леса и на любых задворках должны быть доступны все те блага, что в Таллинне, Тарту, и так далее. На самом деле, региональная политика является сплошным движением против течения.
Второе препятствие кроется в самих городах. Наиболее показательным примером служит Таллинн, где строительство сопряжено с всевозможными требованиями, планировками, поэтому оно стало чрезмерно сложным и дорогостоящим. Это стало одной из причин, почему люди устремились в пригороды.
Своеобразным парадоксом служит тот факт, что Старый город в Таллинне, главный объект, занесенный в список наследия ЮНЕСКО, живет совсем иной жизнью. Десятки раз горевший, разрушаемый и перестраиваемый в течение столетий он представляет большое смешение стилей.
Во втором по значимости эстонском городе Тарту центром города стало наследие советских бомб. За последние двадцать лет делались попытки застроить в пустыри новыми зданиями. Кое-что сделано, однако каждое здание возводилось вопреки колоссальному сопротивлению.
Таллинн и Тарту имеют характерный признак: у одного — море, у другого — река, и они остаются, в основном, неиспользованными. О необходимости открыть для людей море, реку говорится много, но как только доходит до дела, все это оказывается на поверку пустыми словами.