Нарвитяне учат эстонский язык: история у каждого своя

За год публикаций мы надеемся увидеть прогресс. И не важно, будет улучшение собственно языковых навыков или улучшение личного отношения к проблеме языка. А это действительно бывает проблемой, ведь недаром некоторые очень известные нарвитяне отказались рассказывать нам о том, что думают и что предпринимают в интересующей нас сфере… Поэтому пока начнем без них. В следующей статье также приведем встречные мнения преподавателей эстонского.

Дирижеру нужен индивидуальный подход

На репетициях Нарвского симфонического оркестра его бессменный руководитель и дирижер Анатолий Щура постоянно, хоть и немного, использует эстонский, ведь до трети музыкантов – человек десять – говорят по-русски либо плохо, либо вообще никак. Это те музыканты, которые восполняют в оркестре дефицит некоторых инструментов.

Дирижер уверяет, что не теряется, находя общий язык с иноязычными коллегами.

«В процессе репетиции много говорить не приходится. Есть музыкальные термины, много итальянских слов, которыми пользуются все. Мы – музыканты – особая каста людей, которые понимают друг друга даже при помощи коротких взглядов, ловят очень тонкие состояния. Независимо от национальности, музыканты – это музыканты, и они очень хорошо друг друга чувствуют», - говорит он.

Для применения имеющихся языковых познаний у дирижера нет так называемого психологического барьера, но когда вне оркестра Анатолию Щуре нужно вести на эстонском отстраненную беседу, тогда сказывается недостаток словарного запаса: «Нет, я не стесняюсь делать ошибки, ведь если буду бояться говорить, то в принципе не смогу развиваться».

Анатолий дважды посещал курсы эстонского. Учился ради того, чтобы освоить язык страны, в которую переехал в 1992 году. Учеба не стала сверхудачной: «Проблема была в том, что я не успевал все прорабатывать».

«Эстонский мне нужно совершенствовать и сейчас. С удовольствием пошел бы учиться, но мне не нравится система этих курсов, которые у нас есть: большое количество людей и почти нет индивидуального подхода. Мне хочется музыкальный уклон и больше разговорной речи. Но и описывать комнату, запоминать медицинские термины или что там в аптеке – это мне совершенно не нужно», - добавил он.

Нужно провоцировать

В свое время переехала в Эстонию из России и учительница начальных классов нарвской Пяхклимяэской гимназии Наталья Пранк. Понемногу начала учить эстонский язык сразу по приезду, но постоянно, не прерываясь, ходит на курсы в течение пяти последних лет. Надеется наконец сдать на требуемую категорию.

«Я сдала в 1992 году на категорию «D», которая тогда устраивала моего работодателя, и потом добросовестно все забыла. Более десяти лет не делала с эстонским ничего, но с 2007 года хожу на курсы, стараясь не пропускать, – описала Наталья путь. – Главные трудности в том, что банально нет времени, нет терпения, нет практики. И вот я все жду, когда мое количество, которое накапливаю, перейдет в качество. Да, процесс идет, но о-о-очень медленно!»

Наталья говорит, что, живя в русскоязычной Нарве, ценит любого собеседника, кто соглашается говорить с ней на эстонском. «В школе я могу общаться с учителями эстонского языка, но у меня же нет быстрой реакции, и пока строю фразу – перемена заканчивается…»

За последний месяц самым ярким языковым впечатлением стали педагогические курсы в Пылтсамаа.

«Там нас провоцировали говорить самим – и я говорила. Лояльными были в основном женщины – слушали мою речь спокойно, а мужчины, когда я начинала говорить на эстонском, переходили на русский. Я просила разговаривать на эстонском, а мне отвечали, что я очень долго все говорю; мужчины не могут так долго терпеть. Чтобы из меня что-то вытянуть – со мной трудиться надо, а им это не нужно», – Наталья улыбается, делясь таким наблюдением.

За все многие годы языковой муштры у нее, к счастью, не выработалось негативное отношение к эстонскому, а ведь такое случается в Нарве у многих. «Когда возникают моменты, что я понимаю собеседников, честно, ловлю кайф от этого», – радуется она успехам.

Спортсменка научилась спрашивать о непонятном

Для выдающегося нарвского олимпийца-стрелка Анжелы Вороновой последняя практика в эстонском – чтение открыток и поздравлений, пришедших из Таллинна по поводу спортивных успехов и Рождества. Но вообще спортсменке приходится – плохо ли, хорошо ли – разговаривать на эстонском языке: «Езжу на сборы, соревнования, в команде у меня эстоноязычные знакомые. И на уровне магазина, естественно, там я общаюсь на эстонском, а здесь, в Нарве, сами понимаете, не очень…».

В начале 90-х годов Анжела училась на курсах, чтобы сдать эстонский для получения гражданства, необходимого спортсмену для представления своей страны. Воронова его получила в 1995 году: «И все – больше на курсы не ходила».

По ее рассказу, в спортивной стрелковой сфере немного специальных слов, которые надо знать на эстонском.

«Я езжу на международные соревнования, и могу сказать, что английским даже больше владею. Его нам преподавали и в школе, а эстонского языка как предмета не было», - отмечает женщина.

Воронова вообще считает, что корень языковых проблем в ее родном городе – именно в уровне школьного преподавания: «Это проблема для Нарвы. У меня дочка учится в школе – и по эстонскому не очень хорошо все складывается, поскольку преподавание не совсем такое, какое хотелось бы. Я знаю, в Таллинне у педагогов совершенно другой подход – и там занимаются языком более активно и эффективно».

Сама Воронова, исходя из личного опыта, сделала вывод, что не стоило бы уделять очень много внимания грамматике: «Лучше научиться общению, потому что и сами эстонцы не говорят так же правильно, как учат нас. Учить надо слова, естественно, и учиться спрашивать, когда что-то непонятно».