Министерство обороны планирует провести самую крупную после восстановления независимости реформу в Силах обороны. В целях увеличения возможностей «нанесения поражения противнику» претерпят изменения вспомогательные службы, логистика и вооружение Сил обороны.
«Лучшее из того, что есть в Силах обороны», — говорит командир артиллерийского батальона майор Вахур Кютт, указывая на стоящую перед ним 155-миллиметровую гаубицу модели FH-70.
Два механика в синих комбинезонах суетятся вокруг десятитонных орудий, которые способны послать снаряд более чем на 20 километров. Эти орудия, приобретенные восемь лет назад по сходной цене у немцев, — не самые крутые в мире, но очень приличные для своего класса. Но, по мнению чиновников Минобороны, у этих гаубиц есть один недостаток — они недостаточно эффективны...
«Эффективность» стало в последнее время самым популярным словом в кабинетах Минобороны. Иногда, правда, вместо эффективности говорят о необходимости повышения производительности Сил обороны — они, мол, «заплыли жирком», поэтому надо привести их в форму.
Но, вне зависимости от рабочего лексикона, идея состоит в том, чтобы за те же деньги и при том же количестве солдат улучшить результат. А под результатом военные понимают, как сказал бывший вице-канцлер Минобороны, нынешний руководитель Международного центра оборонных исследований Мартин Хурт, увеличение возможностей «нанести поражение противнику».
Примеры для подражания
Упомянутая в начале статьи гаубица не является приоритетом в поисках повышения эффективности, так что их заменят еще не скоро, но на ее примере можно показать, в каком направлении двигаются мысли чиновников. Итак, гаубица FH-70 способна выпустить четыре снаряда в минуту, а ее расчет составляет восемь солдат: три подносчика снарядов (каждый весом более 40 кг), наводчик, заряжающий, замочный, водитель и командир.
Для сравнения: шведы установили такие же орудия на старые карьерные грузовики, сократили расчет до четырех человек благодаря использованию автоматики и теперь могут производить 8–9 выстрелов в минуту.
Немцы на базе той же FH-70 сконструировали гусеничную самоходку Panzerhaubitze 2000 с экипажем три человека и скоростью огня 10–11 выстрелов в минуту. О повышении маневренности и говорить не приходится — шведские и немецкие гаубицы могут передвигаться сами, а эстонской нужен еще и грузовик. Иными словами, при желании можно достичь лучшего результата при меньшем количестве задействованных людей.
Оружие — лишь один компонент повышения эффективности, самый явный и самый дорогой («Дело стоит за финансированием», — говорит пресс-секретарь Сил обороны подполковник Пеэтер Тали), но далеко не самый первоочередной.
Треть — гражданские лица
Ситуация на данный момент такова: в Силах обороны работают 3900 человек. Примерно треть служит в штабах, треть — это логистики, хозяйственники, ремонтники, снабженцы, инфотехнологи, медслужба, техники и еще треть — инструкторы и военнослужащие в частях и заграничных миссиях.
При этом примерно 1100 из 3900 человек — вольнонаемный гражданский персонал, а не военнослужащие. Только последнюю группу — инструкторов и кадровых военных — можно назвать «бойцами».
Хотя конкретные решения еще не приняты, но, по мнению Минобороны, необходимо увеличить долю «бойцов» за счет штабистов и гражданских. Март Лаар в последние два месяца открыто говорит, что штабов, штабиков и служащих в них штабистов слишком много.
Самым большим и существенным изменением в целях повышения эффективности Сил обороны станет привлечение частного сектора. Первый сигнал об этом поступил в декабре прошлого года в виде скупой фразы в стратегии обороны государства: «Для повышения военных возможностей Силы обороны будут освобождены от административных и вспомогательных задач, не связанных непосредственно с боевой деятельностью».
Скрывающаяся за общими выражениями этой фразы мысль на самом деле очень проста и конкретна: необходимо понять и решить, зачем мы обучаем и за что мы платим сержанту — за то, что он ремонтирует автомобили, или за то, что он «наносит поражение противнику».
В начале года Министерство обороны заказало большое исследование на тему, как армии других стран закупают услуги частных фирм. Исследование проводил бывший вице-канцлер министерства Мартин Хурт.
Хурт в Минобороны больше не работает, но именно этот факт делает его благодатным собеседником. Как бывший высокопоставленный чиновник военного ведомства он в курсе этого вопроса, благодаря своей новой работе он может обсуждать его более свободно, чем те, кто продолжают работать в министерстве.
Из исследования можно узнать, что, например, в Финляндии с 1 января 2009 года ремонтирует, обслуживает и оснащает технику и вооружение (вплоть до ремонта и послебоевого восстановления танков) частное предприятие Millog.
В Германии этой работой уже с 2005 года занимается фирма HIL GmbH. В Эстонии до сих пор все это — ремонт, администрирование, пошив обмундирования, обслуживание, бухгалтерия, приготовление пищи и уборка — лежит на плечах Сил обороны. Это происходит в штабах, военных округах и военных частях. Система громоздкая, запутанная и разболтанная.
Одной из целей закупок на стороне является экономия средств, но это не главное. Прежде всего хотят добиться измеряемости (что мы все-таки получаем за свои деньги) и повышения качества. «Последнего хоть и в меньшей степени, но не секрет, что пять-десять лет назад система работала так: если большой живот больше не позволял тебе бегать с солдатами по лесам, то тебя назначали финансистом или специалистом по недвижимости, вне зависимости от того, насколько хорошо или плохо ты знаешь это дело, если вообще знаешь», — привел пример Хурт.
В общем-то так и есть, что различного рода вспомогательная деятельность — управление недвижимостью, ремонт техники, общепит — не является основной для Сил обороны. Но именно эти виды деятельности являются основными для всевозможных частных фирм.
Сами военнослужащие Сил обороны, говоря о реформах, проявляют осторожность. Отказ от различного рода вспомогательной деятельности уменьшит сферу влияния и ослабит власть штабов и командиров частей. При нынешней привычной системе они являются государством в государстве, как в Советской армии, откуда пришли, где получили образование и опыт многие наши офицеры.
Весомый контраргумент
Кроме ожидаемого конформизма, существуют и некоторые серьезные контраргументы. Когда я встречался в тапаском военном городке с майором Кюттом, там как раз ремонтировали пушки. Занимались этим два вольнонаемных механика, то есть нанятые Силами обороны гражданские люди. Заказ ремонта в частной фирме может стать следующим шагом.
«Если я застряну в лесу со своими пушками и что-то случится, то даже этих двоих будет трудно вызвать на помощь, — говорит майор Кютт, показывая на механиков, и потом спрашивает у них: — А где вы будете, если разразится война? Придете ремонтировать?» «Мы тогда уже будем на пароме, идущем в Швецию», — шутят в ответ молодые механики.
КОММЕНТАРИЙ
Урмас Роозимяги,
бригадный генерал (в отставке)
Сравнение с Финляндией неуместно. Эта система с совершенно иной основой, у них есть собственная оборонная промышленность, закон о боеготовности, люди и навыки. В Финляндии каждое акционерное общество с участием государства имеет свои оборонные задачи, а у нас?
Нет. У финнов за всем стоит довольно мощная военная промышленность, которая никуда не исчезнет в случае войны. Наша военная промышленность сведена к нулю. В Финляндии крупные фирмы даже в мирное время имеют центры управления.
У нас ничего подобного нет.
Я не говорю здесь о скашивании травы, управлении недвижимостью, о складах или бухгалтерии, я говорю о том, что обеспечивает боевые действия, о специфических навыках, специфическом вооружении, радарах, орудиях, стрелковом оружии. Теперь мы все это отдаем, лишаемся навыков, а если возникнет кризис или война, то акционерное общество разбежится. Что будем делать?
Когда мы принимаем какие-то решения, то они действуют в мирное время, но как они будут работать во время кризиса или войны?
Если создается какая-то система, которая работает в мирные дни и плавно продолжает делать это в военное время, то почему бы и нет. Прежде всего необходимо обозначить положение с помощью законов и договоров.
Но я не верю, что такую систему сумеют создать. В конечном итоге вопрос очень прост. Во время войны ты должен ремонтировать танки или орудия где угодно, в лесу или в поле. Готовы ли к этому наши частные фирмы?
Мой опыт свидетельствует также о том, что закупленная услуга не всегда является самой лучшей и качественной. Например, в Финляндии в солдатских столовых (где услуга организации питания закупается) пища довольно дрянная.