Когда гаснет экран и на черном фоне появляются титры, первым идет имя оператора «Виктории» – Стурла Бранд Грёвлен. Режиссер Себастьян Шиппер деликатно пропускает вперед товарища по ремеслу, и это справедливо. Самое потрясающее в этом фильме – то, как он снят. Одним куском, без дублей: дважды начинали – срывалось; в третий раз получилось всё!
Ручная цифровая камера Canon EOS C-300 в руках Грёвлена – это точка зрения героини, которая часто не очень-то соображает, что происходит с ней и вокруг нее. Потому самые первые кадры выглядят размытыми: какие-то тени, движущиеся под однообразную, но мощную рок-музыку (композитор Нильс Фрам), нечеткие фигуры и лица, наводка на резкость... И мы глазами Виктории видим задрипанную подвальную дискотеку, с которой-то всё и началось.
На Международном кинофестивале в Берлине «Виктория» получила «Серебряного медведя» – «За выдающиеся художественные достижения». И за то, что ничего подобного (с точки зрения формы) в мировом кинематографе еще не было. Похожая тематика, похожий взгляд – были. Лет пятьдесять назад, у французской «новой волны»: «На последнем дыхании» и «Безумный Пьеро» Жана-Люка Годара. Тоже про невыносимую нудность бытия, вырваться из которой человек пытается, чтобы рассеять скуку, а рассеять ее можно, только совершив что-то криминальное, и либо погибнуть, либо на веки вечные остаться изгоем. Человек стремится не к счастью, а к максимальному диапазону ощущений, считает писатель Михаил Веллер, – и так оно и есть. А в подобном стремлении неизбежно заложена страсть к разрушению окружающего мира, который по определению не может устраивать индивида.
Берлинские асоциалы
Однако Шиппер и Грёвлен очень далеко ушли от «новой волны». Хотя бы потому, что полвека назад героем социальных драм, к финалу перерождающихся в триллеры, был неприкаянный интеллектуал, который глубоко осознавал эмоциональную бедность своего существования и стремился к перемене участи, не подозревая, что, разбивая стены своей камеры, он попадет в другую, может, еще более тесную. Герои Шиппера и Грёвлена – берлинские асоциалы, маргиналы, которые не мучают сознание глобальными вопросами бытия и живут даже не одним днем, а одной минутой.
Виктория (Лайа Коста) – испанская девушка с несложившейся карьерой пианистки; работает в Берлине в дешевом кафе за четыре евро в час; по-немецки знает только Aufwiedersehn, Danke schöhn и Schnaps; с четырьмя парнями, носящими прозвища Зонне (Солнце), Блинкер (Вспышка), Фусс (Нога) и Боксер, с которыми она познакомилась на дискотеке, общается на плохом английском. Парни обещают показать ей «настоящий ночной Берлин», и поначалу картина настраивает на лирический лад. Нашему зрителю, если он не ознакомился с кратким содержанием, может показаться, что его ожидает нечто в духе «Прогулки» Алексея Учителя. Но это впечатление обманчиво.
Первая половина картины кажется затянутой, а диалоги и ситуации – необязательными. Но только кажется – за всем этим стоит авторский замысел.
Сценарий фильма изложен на 12 страничках, это даже не сценарий, а расширенный синопсис, актерам предоставили право импровизировать диалоги и придумывать подробности поведения персонажей. (Возможно, именно поэтому фильм был снят только с третьей попытки: стоило кому-то взять неверную тону, и все рушилось, и приходилось начинать заново.)
Экранное время равно здесь реальному. Фильм длится два с четвертью часа – и история Виктории и ее неожиданных друзей занимает два с четвертью часа, от послеполуночной тьмы до бледного рассвета. Подробности, которые могут показаться случайными, очень важны – каждая что-то доворачивает в действии и в личности героини.
Ночной Берлин, который мы видим в картине, разбивает представление о прусском порядке, он же знаменитый Ordnung: город таинствен, расхристан, здесь царят асоциалы. Уверенность в том, что немцы – самая организованная нация в мире, возникла сравнительно недавно: еще в XVII веке, судя по гениальному роману Франца Грильпарцера «Симплициссимус», действие которого происходит во время Тридцатилетней войны, немцы были жуткими дебоширами, пьяницами и хулиганами. В ХХ веке, в канун Великой депрессии, Берлин с его многочисленными кабаре был самым веселым и раскованным городом Европы; что произошло затем, слишком хорошо известно.
Тот Берлин, который мы видим в «Виктории», может показаться сниженным, опущенным ремейком Берлина 1920-х. И в нем водятся такие типы, как гордящаяся мультикультурностью родной столицы четверка парней без определенных занятий. А также девушка, приехавшая из еще не изжившей строгость истового католицизма Испании, чтобы пуститься в Берлине во все тяжкие.
Нарушать правила
Картина показывает, как быстро переформатируется характер Виктории. В дискотеке она – робкая, никем не замечаемая серая мышка, которой требуется собрать в кулак всю решительность, чтобы заказать у бармена двойную порцию водки. Первый шаг сделан, героиня отпустила вожжи, она уже вполне раскованно общается с четырьмя парнями, но какие-то табу еще сохраняются. Когда ее приятели, воспользовавшись тем, что продавец-араб спит, похищают в ночном магазине пиво, Виктория поначалу шокирована, но тут же принимает правила, по которым живет четверка, и похищает пакетик с фундуком. Фундук ей не нужен, но это знак: «Мы одной крови, я и вы». Роспись в готовности к приключениям.
...В лифте, когда Зонне шутливо уверяет ее, что в Германии есть правило не разговаривать в лифтах, Виктория парирует: «А я собираюсь нарушать правила!» Поначалу все выглядит невинно: Виктория приводит Зонне в закрытое на ночь кафе, предлагает ему холодное какао, откровенничает... Но тут вновь появляются друзья – и действие переключается в иной регистр, все становится стремительным и непонятным, камера в руках оператора пляшет, передавая ощущения Виктории, которая вначале не очень соображает, что творится, но охотно принимает участие в новой авантюре.
Боксер чем-то обязан какому-то бандиту, с которым сидел в тюрьме. От ребят требуется ограбить маленький частный банк. Налетчиков должно быть трое плюс водитель, который остается за рулем. Фусс, назначенный на роль водителя, мертвецки пьян. За руль усаживают Викторию.
Ограбление проходит нелепо, истерично, по-дилетантски. Парни взяли всего-то 50 тысяч евро – сумма, конечно, немаленькая, но ради такой добычи не стоило рисковать своими и чужими жизнями. Естественно, грабеж не мог быть удачным, четверка мечется, полиция гонится за ними, начинается перестрелка...
Преображение героини завершается. Вместо наивной девчушки первых кадров перед нами – опасная и ловкая авантюристка, которая берет инициативу на себя. Она может быть изворотливой и не по-женски жестокой (хотя отчего не по-женски – женщина, когда она разъярена, способна на то, на что вряд ли решится мужчина). Это кошка, которая с любой высоты упадет на все четыре лапы. Один из самых жутких эпизодов начинается в квартире, куда, спасаясь от полиции, врываются Зонне и Виктория. Девушке ничего не стоит вырвать из рук матери грудного ребенка, чтобы с ним беспрепятственно выйти из окруженного дома – и бросить за углом на тротуаре.
Новизна и шокирующая убедительность характера героини в том, что она, не рассуждая, поддается любым поворотам судьбы и из каждой передряги выходит более жизнестойкой. Плывет по течению, но одолевает крутые повороты и пороги, теряя менее приспособленных спутников.
Нравственность? Она никак не вписывается во внутренний мир Виктории. Гиперреалистическая манера, в которой снят фильм, исключает высокие раздумья. Оплакав гибель парня, с которым ее за эти два часа связало столь многое, Виктория с прямой спиной, небрежно помахивая полиэтиленовым пакетом с деньгами, уходит, растворяясь в почти лишенном красок рассвете...
--------------------------------
«Виктория» (Victoria), 2015 г., 140 мин.
Режиссер: Себастьян Шиппер
Оператор: Стурла Бранд Грёвлен
В ролях: Лайа Коста, Фредерик Лау, Франц Роговски
Композитор: Нильс Фрам
Мировая премьера: 7 февраля 2015 г.
Премьера в Эстонии: 21 августа 2015 г.