Посол Соединенных Штатов Америки в Эстонии Майкл К. Полт сказал в интервью Postimees, что десять лет назад, 11 сентября, американцы утратили чувство надежности и безопасности. С тех пор США сделали несколько серьезных шагов, чтобы обеспечить свою безопасность и будущее.
11 сентября 2001 года является одной из тех дат, в связи с которой многие люди очень точно помнят, где именно они находились. Где вы были в тот день, каковы ваши личные воспоминания?
Я был в Вашингтоне, на своем рабочем месте в Министерстве иностранных дел, на 7-м этаже. Я помню, что стоял в своем кабинете, там у меня был телеэкран, точно такой же, как здесь, в Таллинне, и там всегда был включен канал CNN, правда, без звука.
Я помню, как показали самолет, врезающийся в башню, и я подумал, что это что-то голливудское. Рекламный клип какого-то фильма о катастрофе или что-то подобное. Поскольку звук не был включен, то не было повода подумать что-либо другое.
Но когда я включил звук, то услышал комментарии и понял, что дела обстоят серьезно. В этот же момент я услышал, как на нашем этаже люди стали разговаривать все громче. Они поняли, какая ужасная вещь произошла. Я также помню, что, выглянув из окна, я увидел здание Пентагона, находящееся за рекой Потомак, и поднимающийся оттуда дым.
Люди говорили, что самолет врезался и в Пентагон, действительно, из моего окна были видны клубы дыма.
Было ли Министерство иностранных дел эвакуировано? Вы выбежали наружу?
Да, именно так. Появилась ложная информация, что и в МИДе или поблизости от него тоже заложено взрывное устройство, и всем было приказано покинуть здание. Прозвучал сигнал тревоги, нам всем пришлось выйти из дома и отправиться в предназначенное для этого место сбора за пределами министерства.
Вернуться в здание нам не разрешили, и людям сказали, чтобы они шли домой. Но это было очень сложно, почти невозможно, по крайней мере, сразу после терактов.
У вас, видимо, не было возможности отправиться к Пентагону, чтобы посмотреть, что же там действительно произошло?
Нет, его очень быстро оцепили, подойти ближе не было возможности. На самом деле все правительственные здания были в таком же положении.
Вам было сказано конкретно, что подходить к Пентагону нельзя?
Данные нам инструкции гласили, чтобы мы покинули центр города, отошли как можно дальше от источника опасности и отправились домой.
В Америке 11 сентября ранее уже было объявлено днем поминовения. В нынешнем году, когда после террористического акта минуло уже 10 лет, предполагается ли отметить это каким-то особым образом?
Главным событием, конечно, станет открытие Парка поминовения в окрестностях «Ground zero».
Сейчас, пока мы здесь разговариваем, там уже ведется строительство новых зданий. 11 сентября, в 10-ю годовщину теракта, мемориал будет открыт изначально лишь для тех, кто выжил после теракта и для членов семей жертв случившегося. Они смогут в этот день своими глазами увидеть Парк поминовения. На следующий день в парк смогут попасть уже все желающие.
В Нью-Йорке состоится главное мероприятие по случаю этого трагического дня, однако, менее масштабные памятные церемонии непременно состоятся и в Пенсильвании, где разбился самолет, и я уверен, что коллеги из Пентагона также организуют нечто подобное.
Организует ли посольство США что-нибудь в этот день в Таллинне?
Да, в воскресенье, 11 сентября, пройдет поминальный концерт в церкви Нигулисте. Мы пригласим спасателей, полицейских и тех, кто связан с разрешением чрезвычайных ситуаций. Разумеется, что это мероприятие посвящено прежде всего памяти тех людей, которые, рискуя жизнью, шли на помощь жертвам террористической атаки.
Это серьезное торжественное мероприятие, посвященное памяти погибших, и Нигулисте — очень подходящее место.
Если говорить о политических последствиях атаки 11 сентября, то можно сказать, что мир изменился за один момент и началась «война с терроризмом». Прошло 10 лет, эта война завершилась или все еще продолжается?
Нет, война не закончилась. Я не верю, чтобы кто-то может заявить, что когда-нибудь прекратится наше противостояние таким преступлениям, этим огульным убийствам, которые совершают террористы. Общество должно сохранять бдительность и быть готово сделать все, что необходимо в контексте нашего демократического общества, чтобы продемонстрировать нашу готовность и решительность, и не позволить безнаказанно проходить таким атакам, направленным на нашу жизнь.
В этом смысле мы не прекратим наших усилий, направленных против терроризма на территории США, наших друзей и союзников, всего мирового сообщества и особенно в «горячих точках», например, Афганистане, где террористы могут найти себе укрытие, чтобы перегруппироваться и предпринять против нас новые атаки.
В этом смысле США были успешны, поскольку после 11 сентября в стране не было ни одной подобной террористической атаки. И, наверное, не из-за того, что никто не хотел их проводить, а благодаря работе соответствующих служб США, которым удалось их предупредить?
В этом плане мы значительно улучшили свою работу и стали лучше сознавать проблемы. Причем не только силы правопорядка, но и вся общественность.
Люди, погибшие 11 сентября 2001 года, стали самой большой потерей этого дня. Второй по своему значению потерей стала потеря чувства безопасности. В течение очень длительного времени американцы чувствовали себя в пределах своих национальных границ очень уверенно. У нас много разных проблем, преступность и все такое, но мы всегда считали, что Америка для нас весьма надежное и безопасное место.
Это ощущение разрушилось именно в тот трагический день. И с этого самого дня США предприняли довольно драматические, порой, даже противоречивые шаги для того, чтобы обеспечить свою безопасность и будущее.
Мы совершали ошибки на этом пути, но в основном все же действовали правильно, а если совершали ошибки, то сами и исправляли их. Но мы едины в достижении общей цели: нам предстоит сделать так, чтобы и мы сами, и наши друзья могли чувствовать себя уверенно, и сделаем все необходимое для этого.
Когда вы говорите об ошибках, то вряд ли вы причисляете к их числу операцию США по уничтожению Осамы бин Ладена?
Конечно, это не было ошибкой. Напротив, это была крайне успешная операция, в ходе которой виновник понес наказание.
В ходе этой операции не было жертв среди гражданского населения, наши бойцы не понесли потерь и, наконец, в ходе этой операции удалось сломать хребет тем террористическим операциям, которые были направлены на то, чтобы причинить нам зло — тут я имею в виду не только американцев, но и все цивилизованное общество.
В прессе много спорили о том, было ли целью операции взять бин Ладена живым или мертвым или все-таки конкретно его убить. Например, New Yorker в своем обширном обзоре склонялся к последнему варианту. Эту статью критиковали за использование ненадежных источников, но в любом случае речь идет о версии, что целью было лишь убийство. А не было бы лучше арестовать главного террориста, чтобы он предстал в США перед судом?
Я отвечу вам так: целью политики и действий США никогда не было пойти и кого-то убить, если речь не идет именно о прямых военных действиях во время войны.
Хотя происходящее сейчас мы и называем войной с терроризмом, нашей целью всегда было призывать людей к ответственности. Я использовал этот термин, поскольку именно это является нашей целью. Призвать к ответственности и означает, что кого-то приведут в суд, предъявят имеющиеся доказательства и вынесут решение с соблюдением предусмотренных процедур.
Разумеется, меня самого там не было, и я не могу судить о подробностях операции, однако в положении, когда речь идет об очень и очень опасной и крайне быстро меняющейся ситуации, когда нужно задержать одного из самых опасных людей в мире, то остается не слишком много времени для того, чтобы подойти и сказать: «Давайте разрядим оружие и пойдем немного побеседуем за чашечкой чая». Так не бывает. В конце концов приходится делать то, чего требует сложившаяся ситуация.
Все наши службы безопасности и правопорядка, так же, как и вооруженные силы, действуют ответственно и воздерживаются от применения силы, если только без этого не обойтись.