ИНТЕРВЬЮ ⟩ Кая Каллас: с любыми жалобами можете обращаться к Мартину Хельме!

Кайя Каллас, лидер Партии реформ. Фото: Mihkel Maripuu

В преддверии основного дня выборов премьер-министр Кая Каллас (Партия реформ) слегка обеспокоена. Поддержка Партии реформ падает, в то время как поддержка Эстонской консервативной народной партии (EKRE) растет. Партия реформ все еще остается фаворитом, однако разрыв сокращается.

В интервью Postimees Каллас сказала, что проанализировала для себя, с какими партиями легче сформировать правительство, но не стала говорить, какой именно партии она отдает предпочтение.

- Что еще вы можете сделать в рамках предвыборной кампании?

- Я не знаю. Есть ощущение, что у нас есть достаточное количество избирателей, которые говорят: мы голосовали за вас, но сейчас я подберу вам хороших партнеров по коалиции. В результате таких тактических решений избирателя наша поддержка падает, и именно [лидер EKRE] Мартин Хельме будет формировать правительство. Вот, что нас беспокоит.

- Я посмотрел рекламный ролик, где вы говорите, что существует возможность избрать экстремистов, которым наплевать на ЕС, НАТО и помощь Украине. «Вы должны выбрать между правительством Партии реформ и EKREIKE (EKRE, "Отечество", Центристская партия)». Я понимаю упоминание EKRE, но IKE – «Отечество» и Центристская партия - означает ли это, что вы также считаете их экстремистами, которым наплевать на НАТО и помощь Украине?

- Мартин Хельме везде говорил, что он рассчитывает на голоса «Отечества» и Центристской партии. Во-вторых, когда они были у власти, никто не смог предотвратить оскорбления в адрес союзников и тому подобное. Понятно, что премьер-министр задает тон.

- То есть вы прямо не говорите про «Отечество» и Центристскую партию, что они экстремисты, которые не хотят помогать Украине?

- «Отечество» точно хочет помогать Украине, но я не уверена насчет Центристской партии. Ей не нужно было делать выбор, и их избиратели также должны быть приняты во внимание.

Если Мартин Хельме (EKRE) сформирует правительство, он будет делать это с Центристской партией и партией «Отечество». Он не скрывал своего направления. Мартин Хельме ясно дал понять, что помощь Украине должна быть прекращена. Однако Март Хельме сказал, что он не за Россию и не за Украину, а за мир, и это тоже нарратив России.

- Вчера (интервью состоялось позавчера - прим. ред.) я прочитал в социальных сетях, как Тынис Лукас из «Отечества» разозлился на ваши заявления о том, что между EKRE и «Отечеством» существует некое притяжение...

- Но оно есть.

- А затем Лукас продолжил, что с таким же успехом можно сказать, что Партия реформ заключила сделку с Центристской партией и что между ними существует связь, и при этом Партия реформ издевается над своими партнерами.

- Я также сказала, что с любыми жалобами вы можете обращаться к Мартину Хельме, который связывает вас. Когда мы идем в Рийгикогу, даже когда мы идем на дебаты, эти трое всегда опираются друг на друга. Нельзя сказать, что у нас есть заметная издалека тяга к Центристской партии.

- Но вы не исключаете возможности создания правительства с Центристской партией?

- Нет. Я исключила EKRE и буду придерживаться этого. Я только что с дебатов Postimees, и Мартин Хельме сказал: «Ну, чего стоят эти слова?» Мое слово имеет ценность. Я сказала в прошлый раз, что не буду с ними сотрудничать, и я этого не сделала. То же самое и в этот раз.

С другими все сводится к математике, а затем нужно смотреть, что имеет наибольший смысл.

- Продумали ли вы возможные варианты коалиции, чтобы в воскресенье вечером не пришлось начинать все с нуля?

- Нет, нет. У меня есть блокнот. У меня есть SWOT-анализ (сильные и слабые стороны, возможности и угрозы) всех вариантов.

Кая Каллас. Фото: Mihkel Maripuu

- Министерство финансов говорит, что из всех программ налоговая реформа Партии реформ - самое дорогое обещание. Можно ли это интерпретировать так, что вы собираетесь увеличить бюджетный дефицит еще на полмиллиарда?

У нас есть одно такое обещание, и мы действительно говорим, что должна быть простая и справедливая налоговая система. Нынешняя налоговая система устарела и уже наносит ущерб учителям и полицейским, чьи зарплаты растут.

- Но откуда возьмутся деньги?

- Нужно приложить усилия, и деньги вернутся в бюджет, потому что у людей будет больше денег на руках. С финансовой точки зрения это не так дорого, как рассчитывает Министерство финансов.

- Является ли это обещанием, от которого Партия реформ не может отказаться?

Ну...

- Разве это не ваше основное обещание?

У нас есть три основных пункта. Первый - это оборона и три процента. Второй - освобождение от налогов 700 евро, а третий - немного сложнее - зеленая реформа и увеличение добавленной стоимости экономики.

Это может сильно затруднить создание коалиции, потому что приходит Партия реформ и сразу же проводит очень дорогую налоговую реформу, а остальные скажут: «А мы что получим? На все остальное денег нет».

Это все вопрос переговоров. В прошлый раз я допустила одну ошибку - я сказала, что есть вещи, которые я определенно хочу сделать. Коалиция - это всегда компромисс. Конечно, мы должны договариваться с нашими партнерами, есть ли какой-то компромисс, какой-то переходный период, какие-то послабления. Это можно обсуждать.

- Вы уже вложили много дополнительных денег в государственную оборону. Почему это не было сделано четыре, восемь или 12 лет назад? Мы всегда были маленькой страной рядом с Россией.

- Верно. Я не могу сказать о других правительствах, но я знаю, что Россия не вела полномасштабной войны против своего соседа. Это было в 2014 году, но они все еще пытались это скрыть...

- Была полномасштабная война против Грузии. Короткая, но полномасштабная настоящая война.

Я не могу говорить за других премьер-министров, как они это понимали. Но нынешняя полномасштабная война, в которой [президент России] Путин также не скрывает, что его амбиции еще больше.

- Я не спорю, я просто спрашиваю, почему это не было сделано раньше. Где наш долгосрочный стратегический взгляд на безопасность? Почему мы обнаруживаем, что безопасность важна, когда ракеты уже летят на Киев?

- Все это время что-то делалось. У вас всегда есть какая-то фиксированная сумма денег, понятно, что инвестиции в оборону - это то, о чем вы не думаете, когда все идет хорошо. Кроме того, очень сложно обосновать это на выборах, когда можно изменить другие вещи, которые люди чувствуют на своей шкуре. Я думаю, именно отсюда это и пошло.

Кая Каллас с мужем. Фото: Eero Vabamägi

- Во время предвыборной кампании кажется, что EKRE очень облегчила жизнь Партии реформ. Кто летает по Эстонии, кто разговаривает с ангелами, кто ждет российского губернаторства. А для Партии реформ достаточно просто сказать: мы нормальные.

(Смеется)

- И все думают, что Партия реформ гениальна. Потому что EKRE установила столь низкую планку, что Партии реформ тоже не нужно прилагать слишком много усилий.

- Я не знаю, мы все еще очень стараемся.

Например, вопросы безопасности, о которых вы говорите. Это как элементарная гигиена - что в этом такого похвального.

Это может быть действительно элементарно, но мне также интересно, что, когда мы вернули себе независимость, были заключены межпартийные соглашения. Туда вошли внешняя и оборонная политика. Но EKRE показала, что у нас есть очень большие разногласия по поводу того, куда должна двигаться Эстония.

- На недавних дебатах по энергетике был задан вопрос о том, сколько может стоить электроэнергия в Эстонии через несколько лет. Вы предложили пять центов за киловатт.

- Я исходила из того, какие сегодня самые низкие ставки.

- Только Хельме предложил дешевле, и то, я подумал, что вы ужасно оптимистичны. В других странах прогнозы скорее таковы, что электроэнергия умеренно подорожает, и ничего не поделаешь, что экологичность имеет свою цену, которую нужно платить. Но в Эстонии мы думаем, что можем решить вопрос дешевле?

- Я сделала ставку в соответствии с этими низкими предложениями. Это цены операторов.

- Будем ли мы потреблять больше или меньше электроэнергии через десять лет?

- (Думает) Я бы хотела сказать, что меньше, но я в это не верю.

- Почему вы хотите сказать, что меньше?

- Потому что я бы хотела, чтобы все было более экономичным. Но реальность такова, что электроэнергии расходуется все больше, на дорогах появляется больше электромобилей и электротранспорта, но, в то же время, мы будем инвестировать в энергосбережение.

- Партия реформ времен вашего отца, Сийма Калласа, сказала бы, что мы потребляем больше, и что это хорошо, потому что люди должны жить лучше. Ездить на больших автомобилях. Сделать пол с подогревом.

- Лучше, да, но и экономичнее. Если взять дом, построенный сегодня, и дом, построенный десять лет назад, то энергоэффективность будет очень разной.

- Когда люди говорят о зеленом повороте, всегда звучат сразу два утверждения. Зеленый переход сделает электричество дешевле, но, в то же время, мы должны быть экономными. Это логическое противоречие.

- Да, как будто если что-то будет дешевле, мы будем потреблять больше.

Лидер Партии реформ Кая Каллас проголосовала на выборах в Рийгикогу электронным голосованием. Фото: Mihkel Maripuu

- Именно так. Ни соцдемы, ни «зеленые» не понимают этого противоречия, но Партия реформ должна знать рыночную экономику и понимать это противоречие?

- Мы прекрасно понимаем это противоречие. Противоречие проявилось, когда мы спорили об универсальной услуге.

- Но почему вы говорите, что мы должны потреблять меньше?

- Просто потому, что дома и машины становятся все более экономичными.

- В экономическом разделе предвыборной программы Партии реформ нет такого словосочетания как «экономический рост». Говорится о повышении благосостояния общества, но экономического роста в этом разделе нет. Это другая Партия реформ, чем десять, 15 или 20 лет назад?

- Наш раздел об экономике распределен по разным главам. Зеленый переход - это часть экономической революции. Мы не большие, но мы неоднократно показывали, что можем быть быстрыми. Да, Партия реформ изменилась. Каждый лидер, который был у Партии реформ, высказывает свою точку зрения.

- Я смотрю на изменения в Партии реформ, включая людей, которые присоединились к ней за последние несколько лет, - ячейка социал-демократов в Партии реформ продолжает расти?

- Мы, конечно, стали более социальными, но такова эстонская политика в целом. Иногда я шучу за столом правительства, что партия «Отечество» гораздо более социал-демократична, чем социал-демократы.

Кая Каллас. Фото: Mihkel Maripuu

- Когда ваш отец был лидером Партии реформ, одна из предвыборных программ начиналась следующим образом: «Государственное соглашение: больше детей, дружелюбная к детям Эстония. Наши усилия будут иметь смысл только тогда, когда у нас будут дети, которым мы сможем передать плоды нашего труда. Целью Эстонии должно быть достижение положительного уровня рождаемости. Любое принимаемое государственное решение должно оцениваться с точки зрения его влияния на демографическую ситуацию». Не кажется ли сегодня ретроградным говорить на эти темы такими фразами?

- Я не могу судить, является ли это ретроградным. Дети нужны, но вопрос в том, чтобы дети рождались и рождаемость была положительной.

- Должна ли она вообще быть положительной?

- Для того, чтобы нация выжила, конечно, должны быть люди, которые сохраняют эстонский язык и культуру.

- Но должна ли рождаемость быть положительной?

- Это было бы хорошо. Хотя, в общем, это недостижимо, потому что у нас есть образование для девочек. Ни в одной стране Европы без большой миграции нет положительной рождаемости. Самый высокий показатель во Франции, но там большая мусульманская община. Однако выживание населения очень важно.

Время показало, что некоторые военные беженцы из Украины могут за пару лет стать полноправными гражданами Эстонии, выучить эстонский язык и сдать экзамены. Это не такой этнический фактор, как хотелось бы EKRE. Однако предки Марта Хельме были настоящими русскими, и теперь он наш первый эстонец.