Евгений Осиновский: я – либерал

Евгений Осиновский. Фото: Eero Vabamägi

Известный повышением акциза на алкоголь, планирующимся налогом на подсластители и яркими высказываниями министр здравоохранения и труда, председатель социал-демократов Евгений Осиновский, по его заверениям, превыше всего ценит свободу личности, правда, с одной существенной оговоркой.

По окончании интервью, когда диктофон уже был выключен, министр захотел сделать одно уточнение: под его руководством ничего не запрещено, только ограничено и отрегулировано.

- Господин Осиновский, соцдемам предъявляют претензию, что их политический инструментарий во многом наполнен средствами запрета. Как вы можете ответить на эту критику?

- Я – либерал. И Социал-демократическая партия Эстонии – это либеральная партия, которая ценит свободу человека, любое право жить и строить свою жизнь так, как он сам считает правильным. Но с одной существенной оговоркой: личная свобода не должна ограничивать свободу других людей.

Тут мы подходим к принципиальной дискуссии, где алкоголь является хорошим примером. Вред от злоупотребления алкоголем для конкретного человека меньше, чем для общества в целом. В этом причина, почему государство должно вмешиваться здесь с помощью политических методов.

Это можно сравнить с движением на дорогах. Почему у нас введены ограничения скорости? Было бы здорово ехать так быстро, как хочется, но поскольку это непосредственно влияет на безопасность других людей, государство предприняло весьма разумные и справедливые шаги, чтобы повлиять на поведение на дорогах.

- Принимая запрещающие и ограничивающие решения государство должно устанавливать очень четкие границы. Что является основополагающим, на что нужно обращать внимание, когда принимается решение о размере какого-то налога или акциза?

- В случае всех политических решений нужно найти баланс между разными ценностями, это ясно. Личная свобода против общественных благ – это две конкурирующие ценности, обе из которых важны.

Если говорить о конкретных методах, которые выработало Министерство социальных дел, то не стоит их слишком сильно связывать с социал-демократической идеологией. Они исходят из моих министерских задач. Но все наши предложения на сто процентов основаны на методах, которые, как считается в мире, значительно улучшают здоровье населения.

Глобальная алкогольная стратегия Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) четко говорит, что на злоупотребление алкоголем в обществе больше всего влияют три фактора: цена, реклама и условия продажи. Из этого исходят и предпринимаемые нами меры.

Акцизная политика регулирует цену, которая больше всего влияет на потребление алкоголя. В Эстонии в период 2012-2016 употребление алкоголя устойчиво снижалось примерно на десять процентов в год. Из-за большего повышения акциза на алкоголь это снижение обязательно продолжится.

Кроме того, есть еще методы, которые сейчас находятся на обсуждении в парламенте, и которые касаются, например, ограничения рекламы алкоголя. И эти предложения основаны на мировом опыте.

Если говорить о налоге на подслащенные напитки, то во многих странах он уже есть и принес хорошие результаты. Мы знаем, что сладкие напитки – это крупнейший источник излишнего сахара. Многие страны обложили налогом подслащенные напитки и достигли хороших результатов. И в Эстонии мы их обязательно достигнем.

- Налог на сладкие напитки до сих пор не провозглашен, но все движется в этом направлении. Нужно ли в будущем ждать появления, например, налога на жир?

- При введении все равно какого налога важно, чтобы он был эффективно администрируем. В разных странах пытались ввести как налоги на жир, так и на соль, но, проще говоря, это провалилось, поскольку ими очень сложно управлять. Поэтому они не стоят на повестке дня.

ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития – ред.) оценила попытки обложить налогами еду и пришла к выводу, что налог на сладкие напитки лучше всего администрируется и оказывает самое положительное влияние.

- Производители подслащенных напитков, защищая свои позиции, в числе прочего дали понять, что вводимый на их продукцию налог, может быть, и проще всего администрировать, но это не означает, что он самый справедливый.

- Во-первых, у нас нет цели собрать деньги от налога. 15 миллионов евро – это маргинальная сумма для государственного бюджета. Цель – защита здоровья населения. Я не хочу, чтобы люди платили больше за лимонад, я хочу, чтобы производители снизили содержание сахара в продукции.

Практика других стран показала, что после введения налога на подслащенные напитки за пару лет содержание сахара снижается примерно в 50 процентах продукции. Исходя из этого, мы сделали налог трехступенчатым. Напитки, содержащие сахар до пяти граммов на сто миллилитров, освобождены от налога. Самым большим налогом обложены те напитки, содержание сахара в которых достигает десяти граммов на сто миллилитров.

Если спросить, является ли продуктовая промышленность в целом самым большим козлом отпущения, то самым большим, конечно, является табачная и алкогольная промышленность. Но! Лишний вес – это быстро растущая в Эстонии проблема. Это хроническое заболевание развитых стран. И все четче проблемы с весом мы сейчас видим у детей.

Только на диабетиков уходит 20 процентов компенсаций за лекарства, то есть около 25 миллионов евро в год. Это один из самых больших источников расходов после гипертонии, которая также связана как с алкоголем, табаком, так и с лишним весом. Расходы на диабет для общества уже сейчас большие, и они еще больше вырастут. Это нарушение здоровья, которое стало тенденцией.

- Можете ли вы как министр здравоохранения и труда заверить, что в случае, если все предложения, которые сейчас есть в планах у государства, будут реализованы, через год все смогут почувствовать, что в общественном плане произошли изменения?

- Конечно. В этом нет сомнений. Мы заказали в ВОЗ анализ их влияния на здоровье. Правда, с несколько более высокими предельными ставками, чем в итоге его утвердило правительство, но по предварительным предложениям был сделан долгосрочный научный анализ, который в числе прочего показал, скольких тысяч инсультов не произойдет в Эстонии, благодаря только лишь введению налога на подсластители. Мы спасем человеческие жизни уже только тем, что снизим содержание сахара в напитках.

С алкоголем та же история. В 2012 году его потребление снизилось не само по себе, а благодаря принятым мерам. Прежде всего, благодаря повышению налога на крепкий алкоголь, поскольку на легкий алкоголь акциз до сих пор, по сути, не повышался. Если будут введены и ограничения на рекламу, то могу обещать, что через десять лет количество людей, умерших от алкоголя, будет значительно меньше, чем сейчас.

- Могут ли люди без предубеждений через пять-десять лет заметить и то, что у детей больше нет лишнего веса?

- А вот для этого налога на подслащенные напитки слишком мало. И в своем плане развития в качестве максимального результата мы предусмотрели, что проблема ожирения не будет усугубляться. Шагов, которые нужно будет сделать, еще очень много. Мы должны понять, что наш стиль жизнь все больше становится сидячим. Это тенденция, которая нуждается в более широком и глубоком обсуждении.

- Недавно волну возмущения поднял отчет Больничной кассы о качестве здравоохранения, который рисует угрюмую картину в уездных больницах: послеоперационная смертность в Вильянди – десять процентов, в Йыгева и в Валга – почти 12 процентов. Больницы категорично заявляют, что эти цифры даже близко не отвечают действительности. Считаете ли вы как министр, у которого есть более точная информация и опыт, что в рапорте может быть ошибка?

- У меня нет достаточных профессиональных знаний для того, чтобы оценить – отвечает это действительности или нет. Это вопрос к специалистам.

Конечно, мы продолжаем двигаться в сторону того, чтобы у нас было больше сравнительной информации о качестве медицинских учреждений и влияние, чтобы его поднять. Многие больницы, в том числе вильяндиская, прикладывают усилия во имя того, чтобы систематически получать обратную связь от пациентов, но во многих больницах этого до сих пор не делают. Конечно, есть еще мнение, что это хорошо, если пациенту вообще оказывают какие-то услуги. Я приведу пример: если я отвожу машину на обслуживание, то на следующий день мне присылают SMS с вопросом, доволен ли я им. Но если я получил медицинскую услугу, то у меня об этом не спрашивают.

Многие страны проводят сравнительную проверку качества значительно лучше и систематичнее, чем в Эстонии. И это несмотря на то, что вся информация у нас хорошо доступна.

С рапортами есть такой риск, что по незнанию в ходе обсуждений все пытаются упростить. То, качественна ли медицинская услуга или нет, не всегда можно оценить по тому, улучшилось ли состояние пациента. Звучит парадоксально, но это так. Если принимать только простых пациентов, то результаты будут замечательными: все здоровы и никто не умирает. А в другой больнице, где принимают тяжелых пациентов, статистика будет более негативной. Поэтому я не принимаю это как оценку общего качества той или иной больницы. На этой основе нельзя утверждать, какая больница хорошая, а какая плохая.

- Несомненно, есть железная логика в том, что в больницах, где проводят операции с большим риском, будет больше неудач. Но согласно данному рапорту, результат таков, что именно в уездных больницах, например, Вильянди или Йыгева, где чаще всего вырезают гланды или аппендикс, послеоперационная смертность равна одному случаю на десять или двенадцать. Надо ли здесь углубляться в дебри?

- Конечно, мы смотрим на цифры.

От себя приведу один пример. Часто молодые пациенты едут на прием все равно к какому врачу в Таллинн или Тарту, а пожилые люди обслуживаются в уездных больницах. У пожилых показатели здоровья ниже, а процесс выздоровления все равно после какой операции сложнее. Одним словом: факторов влияния очень много.

- Строительство нового здания Вильяндиской больницы оказалось настолько затратным по времени и таким многоэтапным процессом, что понять это, будучи сторонним наблюдателем, очень сложно. Пожалуйста, как министр объясните людям, как долго это еще будет продолжаться.

- Вильяндисцы с точки зрения здоровья - счастливые люди. В Вильяндиской больнице идет очень позитивное развитие. В том числе благодаря члену ее правления Прийту Тампере.

У нас очень большие ожидания в плане лечения наркотической зависимости. Уже сейчас Вильяндиская больница переняла работу Силламяэского реабилитационного центра лечения от наркомании. В этом и следующем году мы выделим дополнительные средства на то, чтобы увеличить оказание этой услуги, имеющей общереспубликанское значение.

Мы ждем от больницы развития в области особого ухода. Идет пилотный проект, в рамках которого мы выработаем модель оказания и финансирования помощи врачей-специалистов при этой услуге, для интеграции помощи семейных врачей и социальных услуг. Это сложная задача, связанная со старением населения. От Вильянди мы ждем выработки модели для всей Эстонии.

Деньги на строительство нового здания для Вильяндиской больницы есть. Это решение в Министерстве социальных дел принято на политическом уровне. Денежный поток мы направим уже в ближайшие месяцы, когда Вильяндиская больница будет готова представить предварительный план. Я знаю, что Прийта Тампере поджимают сроки, поскольку проектирование и детальные планировки должны были готовы вовремя, а здание должно быть построено в течение ближайших четырех лет.

- То есть через четыре года новое здание будет готово?

- Это очень плотный график, который означает невероятный темп, но пару месяцев назад Прийт Тампере считал, что к 2021 году здание должно быть готово.