/nginx/o/2010/06/03/379798t1h51d6.jpg)
Перед комиссией по делам несовершеннолетних за долгие годы представали как нечаянно оступившиеся, так и постоянно отклоняющиеся от прямой дорожки ребята. Удивительно то, что «на кофе» приходится приглашать все более юных нарушителей, пишет «Северное побережье».
То, обращаются с безобразниками мягко или с полной строгостью, зависит от их поведения и тяжести правонарушения, признается секретарь уездной комиссии по делам несовершеннолетних Яне Коппель, которая вместе с уездным секретарем, специалистом по защите детей, двумя самоуправленческими социальными работниками, одним школьным руководителем, чиновником по криминальной опеке и представителем полиции в среднем раз в месяц рассматривает деяния несовершеннолетних:
«Если иной приходит с таким отношением, мол, „что вы мне сделаете: моя жизнь, что хочу, то и делаю“, мы становимся довольно „злыми тетками“. Голос, правда, не повышаем и никого не обругаем, но разговариваем очень серьезно. Так, чтобы дошло. И эти ухари уходили, бывало, с заседания в слезах. Однако есть и такие, которым говорю: „Господи, малыш, как с тобой такое случилось?“».
Малышами являются, к примеру, дети из начальной школы, бездумно сунувшие в магазине в карман конфету-сосульку или «покемона». «В этом случае видишь, что в школе и дома у них все в порядке, да и сам ребенок сильно переживает. Такие обычно к нам снова не попадают», – описывает Коппель.
«Или был у нас один парень, которому почти 18 лет. Он заступился за девчонок, над которыми издевались хулиганы, – продолжает она. – Поскольку один из обидчиков получил синяк под глаз, а его родители написали заявление в полицию, то на заседание комиссии попал тот, кто заступился за других, а не хулиганы».
В прошлом году перед комиссией по делам несовершеннолетних отчитывались более 400 ида-вируских ребят, направлявшихся на комиссию главным образом полицейскими чиновниками, местными самоуправлениями и прокурорами. Кроме уездной комиссии, которая рассматривает в год примерно 60-70 случаев из этих 400, комиссии собираются и в крупнейших городах – в Нарве, Силламяэ, Кохтла-Ярве и Кивиыли.
Комиссия располагает несколькими возможностями призвать юных правонарушителей к порядку. По словам Коппель, комиссия никогда не назначает наказание, а применяет меры воздействия, чтобы молодежь воздерживалась от дальнейших правонарушений. Иногда ограничиваются предупреждением, иногда отправляют нарушителя на прием к психологу или психиатру, или же на общественно полезные работы. Реже всего делают предложение об отправке ребенка в спецшколу; решение же об этом принимает суд.
Порой дают выбирать
В более легких случаях ребенку дают самому выбрать средство воздействия. Причем более предпочитаемым является не предупреждение, а общественно полезная работа, продолжительность которой варьируется от 10 до 50 часов.
«Мы никогда не назначаем такие средства воздействия, чтобы ребенок отказывался от их выполнения: например, заявит, что не пойдет к психологу. Ведь от этого пользы нет – он, правда, сходит туда, но ничего не скажет, не раскроется», – объясняет Коппель.
По ее словам, самое строгое средство воздействия – предложение об отправке в спецшколу – является, скорее, исключением. В год его считают нужным применить 1-2 раза, а иной год – вообще ни разу. Хотя члены комиссии чувствуют, что, по мнению школ, такое могло бы происходить чаще. «Порой и приходят материалы, в которых отмечено, что рекомендуют учреждение для присмотра со строгим режимом. Я лично считаю, что обычным школам даны очень большие возможности для создания всяческих опорных систем и найма специалистов, и они должны в большинстве случаев справляться все же сами».
Новый Закон об основной школе и гимназии дает школе 12 различных средств воздействия, которые можно применять к отсутствующим без уважительной причины учащимся. «Таким образом, до нас должны доходить уже те случаи, когда дела очень плохи и ни школа, ни самоуправление не в состоянии повлиять на ребенка и его родителей. Например, на последнем заседании была девушка, с весны не посещающая школу и с лета ушедшая также из дома. В данном случае и сам родитель сдался и сказал, что больше не в силах», – отметила Коппель.
Отправка в спецшколу, по ее оценке, оправданна в случае, если речь идет уже о серьезных правонарушениях, а не о проступках, и если примененные ранее комиссией средства воздействия результатов не дали.
В беде с родителями
Членов комиссии тревожит, что попадающие в поле ее зрения дети – все моложе. И причиной этого часто являются упущения со стороны родителей: «Если пять лет назад нам не приходилось заниматься ни одним учеником начальной школы, то теперь такие ребята есть. Бывают как кражи «покемонов», так и очень серьезные случаи, с которыми мы справиться не можем. Мы не справляемся именно с родителями, которых ни к чему обязать не можем. Если бы родители следовали тем рекомендациям, которые мы даем, положение наверняка улучшилось бы. В этом случае ребенок получил бы соответствующую его способностям форму обучения – и в связи с этим многие проблемы отпали бы», сказала она.
Коппель приводит в пример одного мальчика из начальной школы, постоянно обижающего одноклассников. Ситуация стала настолько невыносимой, что родители других детей обратились со своей тревогой в полицию. «Проконсультировавшись со школьным психологом, мы нашли, что если бы этот ребенок перешел на индивидуальное обучение или в маленький класс, ситуация изменилась бы. Этот ребенок не в состоянии учиться в большом классном помещении вместе со многими детьми, поскольку это его раздражает и он совладать с этим не может», – рассказала она.
Коппель добавляет: чтобы уйти из большого коллектива, необязательно отправляться в сельскую школу, ведь новый Закон об основной школе и гимназии предоставляет каждой школе возможность создавать маленькие классы. Для начала ребенок должен побывать у психиатра, который должен порекомендовать маленький класс. «Однако мать не согласна обращаться к психиатру и взвесить возможность смены школы, а мы не можем обязать ее сделать это. Мать говорит, что другие дети провоцируют ее ребенка, учитель к нему придирается и руководитель школы хочет от него избавиться. И проблемы продолжаются… Бывают случаи, когда мы так и не приходим к решению, хотя говорим, говорим и говорим».
Перед комиссией предстают дети из самых разных слоев общества, далеко не только со дна: «У нас бывали также дети очень именитых и состоятельных родителей, удивляющиеся, о чем это мы думаем и как вообще осмеливаемся их вызывать. Бывали и дети, у которых дома все в порядке и родительская поддержка есть, но они просто отбились от рук. Одного ребенка с алкогольной проблемой мы отвозили в центр помощи таким детям. Он плакал, отец плакал и я плакала тоже, но он оттуда ушел – и мы помочь не смогли… Такие случаи – очень печальные».
Из мальчика с рожками вырастает лесное чудище
Член уездной комиссии по делам несовершеннолетних руководитель социального отдела Вайвараского волостного управления Энели Кулламяэ считает, что в большинстве случаев деятельность комиссии все же эффективна. Хотя есть и такие ребята, которые бывают на комиссии неоднократно и в конце концов доходят до тюрьмы: «Причем – при содействии своих родителей. Если, по мнению родителей, то, что творит ребенок, о’кей, действительно очень трудно что-то изменить».
Она приводит в пример семьи с криминогенным фоном, в которых насилие является нормой: «Тогда говорят: „он ведь никого не прибил“, или: „все ведь так делают“».
Кулламяэ придает большое значение раннему вмешательству, ведь если родители не признают вовремя, что с поведением ребенка надо что-то предпринять, потом может оказаться уже поздно: «У меня был случай, когда ребенок уже с детского сада вел себя не так, но для семьи насилие ребенка в отношении других не являлось проблемой. Иногда склонность к насилию становится проблемой в глазах родителей только тогда, когда ребенок оказывается уже выше их ростом и они не в силах с ним справиться. Но к тому моменту ребенок уже усвоил такую поведенческую модель».
Социальный работник отметила, что зачастую думают, будто в «Мальчике с рожками»: мол, ах, он еще маленький и глупый, пусть себе… «Но когда он вырастает и люди понимают, что речь идет о лесном чудище, то время оказывается уже упущено».