Воспитательница детсада: дети сейчас распущенные, привыкли добиваться всего слезами и силой

Фото: Urmas Luik / Pärnu Postimees

В рубрике «Личный опыт» в еженедельнике «МК-Эстония» воспитательница детского сада откровенно рассказала о своих трудовых буднях.

«Дети, конечно, за 45 лет моего стажа изменились значительно. Раньше группы были переполнены, не было спален и нам приходилось стелить детям раскладушки, но работать было значительно легче, потому, что люди были немножко другие. Я помню, как только пришла в детский сад. Молоденькая, ну какой опыт? Семьи нет, детей нет. Приходят родители. Были и молодые, но встречались и люди в возрасте, у которых второй или третий ребенок. Помню, спрашивают что-то у меня, а я начинаю давать советы.

Сейчас я так советов не раздаю, потому они уже никому не нужны.

Родители воспитаны на интернете и считают, что они все грамотные, все знают. Дети из-за этого очень распущенные, привыкли добиваться всего слезами и силой, потому что родители пускают все на самотек. Если раньше таких было 1-2 на всю группу, то сейчас чуть ли не половина.

В этом детском саду я работаю уже 24 года. У нас очень хороший сад и замечательный коллектив. Я самая старшая, аксакал, есть и совсем молодые девочки, но основной костяк – это примерно 10-12 лет между мной и ними. Молодые воспитатели, конечно, более безразличные. Шумят в группе – ну и пусть. Не сложили игрушки – ну и ладно.

При этом молодые зачастую приходят, чуть-чуть поработают и уходят. Сейчас ведь столько соблазнов у них, в магазинах все есть – юбочки, туфельки. И то хочется, и это хочется, а разве за эти копейки можно себе это позволить? Они ищут, где можно больше заработать.

В 2008 году с началом кризиса нам урезали зарплаты. Если раньше было, скажем, 700 евро, то теперь я, человек с высшим образованием, получаю 460 евро в месяц. А моя напарница, например, не имеет высшего образования, и ее зарплата 380 евро – ненамного больше минималки. А работа сами знаете какая – мы ведь отвечаем за человеческую жизнь.

Помню, недавно был случай, когда в детском саду на лазалке погиб ребенок.

Можно понять родителей, которые хотят, чтобы кто-то ответил за судьбу малыша, но ведь на самом деле у воспитателя на участке 20 детей – она смотрит в одну сторону, а в другой стороне стоит эта лазалка. Она могла не заметить. Я не оправдываю, это и нельзя оправдать. Ты на своем рабочем месте и должен все видеть, но ведь у нас нет глаз сзади.

Иногда подходят родители и говорят, что кто-то из детей матерился так, как не матерятся даже на строительной площадке.

А мы не слышали. Но дело в том, что они ругаются тогда, когда нас нет рядом. Они маленькие, но очень ушлые и прекрасно понимают, при ком и что можно сказать. Бывает, стою на площадке, дети играют, и вдруг слышу за спиной нехорошее слово. Поворачиваюсь – виновник сразу прячется. Они уже прекрасно ориентируются, что такое хорошо, а что плохо, но если дома разговаривают на таком языке, то это невольно вылезет и в саду. Мы стараемся объяснять им, какие слова говорить можно, а какие нельзя произносить нигде и никогда.

В моей группе есть девочка семи пядей во лбу. У нее прекрасная речь, художественные способности, на занятиях она звездочка, а в обычной жизни – маленький дьяволенок. Ни секунды не сидит на месте, то смеется, то плачет, а если делаешь ей замечание, шарахается в сторону и делает жест, будто защищаясь от удара. Поговорила с мамой, попросила как-то повлиять, объяснить, позаниматься с девочкой. Упомянула, что этот жест и мгновенные смены настроения не совсем нормальны, посоветовала проконсультироваться у врача.

Через несколько дней иду домой, и вижу, что эта мама выходит из кабинета заведующей и проскакивает мимо меня. Заведующая тут же меня вызывает. Оказывается, эта мама пришла и сказала, что я якобы не люблю ее ребенка. Не понимаю, с чего она это взяла? Да, у нас был разговор, но ведь вести такие разговоры – часть моей работы».

Подробнее читайте на mke.ee.