Но гений Копполы заставляет в финале трилогии погибнуть от рук наемного убийцы именно молодого Энтони Корлеоне, не причастного к мафии: за мгновение до смерти он радуется своему дебюту в опере Пьетро Масканьи «Сельская честь». За свое желание вырваться из преступного мира сам Майкл Корлеоне был наказан жестоким образом, и в последнем кадре кинотрилогии мы видим, как он в одиночестве умирает во дворе своего дома на Сицилии. Все предшествующие события говорят о том, что именно этого он не хотел, именно от этого бежал.
В типичных преступлениях трудно, практически невозможно отыскать тот драматизм, который придают криминальным историям такие гении, как Пьюзо и Коппола. Что драматичного в том, когда один преступник угоняет автомобили, а другой заставляет воров работать на себя? В чем можно усмотреть драматизм, когда преступники жируют на деньги, вырученные от продажи наркотиков? Наемные убийства и «сходки» преступников – это не драма, а грязь преступного мира.
Как ни парадоксально, но попытки легализовать полученный преступным путем доход и успешная борьба с этими попытками говорят о том, что наше общество не совсем прогнило. Если возникает потребность легализовать криминальный доход, следовательно, мы можем сделать некоторые выводы.
Во-первых, общество вовсе не является насквозь криминогенным, во-вторых, экономика большей частью идет дорогой прозрачности, и эта дорога притягивает даже криминальных деятелей. Усилия Налогового департамента, полиции, других ведомств не пропали даром, и сегодня уже никто не ведет дела, потрясая наличностью (на определенном уровне это уже просто невозможно). Между тем, все мы знаем, что еще каких-то 20, 15, даже десять лет назад в Эстонии это было не так уж сложно.
