Посол США: Если русские думают, что русская душа существует, она должна существовать

Джеймс Мелвилл – на сто процентов ирландец и на сто процентов американец. Фото: Эндель Кастерпалу

Некоторые всерьез полагают, что именно он – самый влиятельный человек в нашей стране, хотя он прибыл сюда совсем недавно и еще только обживает свою резиденцию. «День за Днем» встретился с послом США Джеймсом Мелвиллом накануне Дня независимости Эстонии, задав ему каверзные и не очень вопросы.

Умные не скучают

– Прежде всего, я хотела бы поблагодарить вас за возможность задать несколько вопросов. Давайте начнем с ваших первых впечатлений. Вы приехали сюда после Лондона, Москвы и Берлина. Вам после этого в Эстонии не скучно?

– Совсем нет. Прежде всего, действительно есть большая разница – находиться в стране в качестве посла или на вторых ролях, как это было со мной раньше. В этой роли я отвечаю за всю коммуникацию на высоком уровне между Соединенными Штатами и эстонским правительством и лидерами общественного мнения. Это совершенно другая, увлекательная роль, которая требует полной отдачи. Так что я не скучаю по другим городам так сильно, как я их люблю.

– У вас нет времени, чтобы скучать…

– Действительно. Как говорила моя бабушка, умные люди никогда не скучают.

– Таллинн отличается от других европейских столиц?

– Все европейские столицы имеют свои уникальные черты. Эстонии особенно повезло, у нее есть совершенная драгоценность: то, как Таллинн смог сохранить свои старинные части города, делает его немного сказочным местом. Многие другие города – например, Париж, как известно, в XIX веке был перестроен. Так что найти старый Париж трудно. А Таллинн полностью сохранился, и это делает его особенным.

– Поскольку он не находился в центре исторического процесса.

– Да, и в этом была некоторая удача.

– Как насчет Нарвы? Вы были там несколько дней назад. Как впечатления?

– Мне очень понравилось. Я встретился с председателем горсобрания, мэром, местными руководителями. Мне довелось поучаствовать в культурной программе, в рамках которой выступили и американские музыканты. Отличный был день. Я встретился с руководителем Нарвского колледжа, мы говорили о проблемах образования, экономики, о культуре и политике. Мы неплохо провели время.

– О русских школах в Нарве вы тоже говорили?

– Мы говорили о языковой политике, о том, как она работает в Нарве, и о тех вызовах, которые перед ней встают в каком-то смысле. Там, кажется, есть полное понимание ответственности и серьезное отношение к тому, чтобы оправдать ожидания.

– У вас сложилось какое-то мнение о русских школах в Эстонии в целом?

– У меня пока нет большого опыта в этой области, и я не был ни в одной из них, так что я не могу опираться на мои собственные наблюдения, но слышал, что уровень образования в Эстонии без исключения очень высокий.

– Это же статистика, а она врет.

– Я встречался с некоторыми учащимися Нарвского колледжа, в том числе окончившими русские школы. Они казались столь же включенными, мотивированными и серьезными, сколь и другие студенты, которых я встречал где-то еще. Это свидетельствует о том образовании, которое они получили перед тем как поступить в Нарвский колледж. У меня очень хорошие впечатления от Нарвы.

Любовь к России

– У вашей жены русские корни…

– Это правда. Родители моей жены, на самом деле, так и не выучили английский. Их домашним языком был русский.

– Наверное, вы чувствуете к России и русским некоторую привязанность?

– Я дважды жил в России. Конечно, я испытываю нежность по отношению к моим русским друзьям и тем временам, которые я провел в этой стране.

– Вы ведь находились в Ленинграде, когда рухнул Советский Союз…

– Да, действительно. Я всем рассказываю правдивую историю о том, что, когда я приехал, это был Ленинград, СССР, и мы были вынуждены в течение месяцев четырех дважды менять табличку на здании консульства: с «Ленинград, СССР» на «Санкт-Петербург, СССР», а потом на «Санкт-Петербург, Российская Федерация». С ума можно было сойти от всех тех перемен, которые происходили. Это был очень трудный переходный период для русского народа, для экономики, для правительства, свою роль играла и приватизация. Могу привести пример из того, что навсегда отпечаталось в моей памяти. Мы тогда жили в многоквартирном доме на Васильевском острове, на восьмом этаже, и наши дети были совсем маленькими. А еще у нас был щенок, с которым по понятным причинам нужно было много гулять. Но из-за так называемой приватизации лифт стал принадлежать не той компании, которой принадлежал дом, и из-за финансового спора был отключен. Так что мы в течение месяца были вынуждены подниматься на восьмой этаж с собакой и двумя детьми пешком. Это была особенная задачка. Как дипломат я был защищен от многих неудобств, но подобные вещи тогда происходили повсеместно. Это было время, бросавшее вызов. Но это было и время надежд на новые возможности.

– Вы ожидали крушения СССР?

– Трудно сказать, это же было почти тридцать лет назад. Мы, конечно, знали, что на пути, который Советский Союз проложил себе сам, его ждут огромные потрясения. Когда президент Горбачев встал на путь перестройки, я уверен, что он не ожидал крушения страны, но именно русский народ и российское правительство в конечном итоге вывели из строя СССР. США для этого не сделали ничего. 

– Если вас попросят описать типичного русского, как бы вы его описали?

– Прежде всего, я подумал бы о замечательном гостеприимстве, которым я всегда пользовался у моих русских друзей и знакомых. Когда русский приглашает тебя домой, ты знаешь, что отлично проведешь время. Они прекрасные хозяева, они очень щедры.

– У вас много русских друзей?

– Порядочно. У меня они даже дома есть.

– Что вы думаете о русской душе? Она вообще существует?

– Русская душа? Если русские думают, что она существует, она должна существовать.

– Я не уверена.

– Я думаю, у нас у всех есть душа.

– Это такой специфический концепт в русской философии.

– Да, я знаю эту идею, но я думаю, все мы духовные существа одного уровня. Конечно, я верю, что у русских есть душа, но и у ирландцев она есть тоже!

– Вы ведь – немного ирландец…

– Да я полностью ирландец.

– На сто процентов?

– Да. Мой отец родился и вырос в Ирландии и родители моей матери тоже.

– То есть вы темпераментный человек!

– Я также и американец на сто процентов (смеется).

Уместная реакция и разные ценности

– В последнее время отношения между США и Россией ухудшаются. Почему, на ваш взгляд?

– Я слышал на днях, что президент Ильвес был на секции Мюнхенской конференции. На секции присутствовал и торговый представитель США Майкл Фроман. Речь шла о переговорах по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнерству и фантастической перспективе усиления экономических связей. В конце доклада было много вопросов из публики, встал один русский джентльмен и спросил президента Ильвеса: зачем вы так осложняете сотрудничество российского и европейского бизнеса? Президент Ильвес ответил: «Зачем Россия продолжает вторгаться в другие страны?» И я думаю, это очень хороший вопрос.

– Но Россия утверждает, что Америка делает то же самое.

– Америка вторгается в другие страны? Сомневаюсь в этом. Президент Ильвес очень обстоятельно подходит к этому вопросу, он перечисляет весь список, начиная с Хельсинкского соглашения 1975 года и заканчивая Будапештским меморандумом и суверенитетом Украины.

 – Не только Украины.

– Не только Украины, да. Грузия, Молдавия…

– А что вы думаете о Ближнем Востоке и роли США там?

– Вы имеете в виду Ирак? Это не то же самое.

– Почему?

– Прежде всего, теперь у нас другой президент и другая политика. Решения войти в Афганистан и Ирак были приняты при прежней администрации. Они были спорными, но точно не были обусловлены идеей оккупировать или аннексировать части других стран.

– Чем же они тогда были мотивированы?

– В случае с Афганистаном это были теракты 11 сентября, которые были спланированы и подготовлены там. Тогдашнее афганское правительство было в оппозиции к США и нанесло моей стране страшный ущерб. Так что это была уместная реакция на все это. Что касается Ирака, мы верили, что у них есть оружие массового уничтожения. В то время это звучало правдоподобно. Тогдашняя верхушка США усматривала национальный интерес нашей страны в том, чтобы устранить это оружие.

– Вам не кажется, что русские и американцы очень похожи? Может, подлинная причина конфликта как раз в том, что каждая из этих стран пытается быть лидером?

– Я думаю, мы все похожи и все хотим, чтобы нас любили. Но если вы говорите о политическом лидерстве в мире, я думаю, существуют разные мотивации и разные ценности. Мы, американцы, думаем о политических вещах – демократии, свободе, правах человека, свободе прессы, свободе слова, свободе предпринимательства, прозрачности, эффективном управлении, силе закона… Вот наши ценности. И, к сожалению, некоторые из них не являются ценностями для России. Я имею в виду российское правительство. Но за него несет ответственность и российский народ. Он свободен принимать собственные решения.

– Вы человек, осведомленный в военно-политических вопросах, с опытом работы при НАТО. Значит ли ваше назначение, что США считают военный конфликт здесь возможным?

– НАТО – как известно, оборонительный альянс. У него нет амбиций нападать или угрожать какой-либо части мира. Как члены альянса Эстония и США связаны взаимными обязательствами по защите суверенитета и территориальной целостности. Это никому не угрожает.

– Но как вы думаете, военный конфликт здесь возможен?

– Надеюсь, что нет. В этом и заключается смысл НАТО. 

– Я слышала, что западные инвесторы опасаются инвестировать в Эстонию, поскольку они не хотят рисковать деньгами в случае конфликта.

– Боюсь, это звучит как предлог.

– Правда? Может, типичный американский инвестор вообще не знает, где находится Эстония?

– Думаю, типичный американский инвестор будет смотреть на нее как на рынок, который является частью Евросоюза, потенциальную зону роста, преуспевания и бизнес-успеха. Это зависит от многих факторов – сколько денег здесь можно сделать, кому можно продать, будет ли востребована твоя продукция, будешь ли ты популярен.

– То есть Эстония слишком мала, чтобы сюда инвестировать?

– Да нет, на самом деле, не слишком. Вчера я был на американском химическом предприятии в Кохтла-Ярве и был очень впечатлен. Они производят пластификаторы и такое химическое соединение, как бензоат натрия. Здесь хорошая база для производства.

– У этого есть перспектива?

– Безусловно. У Эстонии большая история производства и торговли. Она веками была связана с остальным миром, взять хотя бы Ганзейский союз.

– Типично европейская страна.

– Да. Типично европейская морская страна. А морская страна всегда имеет склонность к торговле, и мы видим это в Эстонии.

 – Если говорить о безопасности, что важнее – натовское вооружение на нашей территории или политическая стабильность внутри страны? Я имею в виду межнациональные взаимоотношения.

– Я догадываюсь, что вы говорите о европейских тренировочных центрах и размещении боевой техники согласно решениям, принятым на последнем саммите НАТО, и Инициативе по поддержке безопасности европейских стран. Как неоднократно подчеркивал генерал-лейтенант Ходжес, это делается в тренировочных целях. Военные НАТО должны тренироваться постоянно.

– Даже рядом с границей?

– НАТО есть НАТО до последнего метра ее территории. Так что Эстония как член альянса должна иметь возможность принимать у себя учения, которые альянс считает необходимыми.

– Вы не думаете, что это провоцирует реакцию со стороны России?

– Надеюсь, что нет. Я должен вернуться к тому, о чем я говорил: НАТО – оборонительный альянс, и он не имеет намерений угрожать странам, которые в него не входят.

Пытаюсь быть дипломатичным

– Когда вы говорите с местным русским меньшинством по-русски, вы действуете, как талантливый дипломат. Это ваша дипломатическая стратегия или личное решение, которое идет от сердца и из вашего личного опыта?

– На самом деле, я не могу их разделить. Моя обязанность как американского дипломата состоит в том, чтобы находить людей, которые хотят говорить о наших взаимных интересах. Заводить друзей – лучший способ оказывать влияние.

– Многие русские полагают, что эстонские политики на самом деле не имеют власти, и самый могущественный человек в Эстонии – это американский посол, то есть вы. Что вы об этом думаете?

– Меня это смущает.

– Вы никогда этого раньше не слышали?

– Эвелин из моей пресс-службы рассказывала, что в какой-то эстонской газете это утверждалось, но я уверен, это было несерьезно.

– Дипломат никогда не критикует политику своей страны на публике. Но он может позволить себе быть критичным хотя бы дома? Вы обсуждаете дома такие вещи?

– О, господи, да! Дома и, возможно, в тех местах, где я не должен бы этого делать. Но я пытаюсь быть дипломатичным.

– Кажется ли вам иногда, что США делают что-то неправильно?

– Люди несовершенны, а правительства состоят из людей. Это самое начало американской Конституции: «Мы, народ Соединенных Штатов…» Политику формирует народ, он же осуществляет ее и несет ответственность за управление. Никого не должно удивлять, что время от времени кто-то совершает ошибки.

– Какова же самая большая ошибка, которую совершили США?

– Возможно, рабство.

– Считаете ли вы важным продемонстрировать русским, что США им не враг?

– Я хотел бы продемонстрировать это всем. Жители Эстонии, которые с наибольшим подозрением относятся к США по самым разным историческим причинам, – это, вероятно, русскоговорящие. И я бы хотел быть тем человеком, который располагает к комфортному общению на тему наших общих интересов и политики.

– Посольство планирует какие-то мероприятия, рассчитанные специально на русскоязычное население?

– Честно говоря, я бы не хотел слишком разделять русскоязычное и эстоноязычное население, поскольку, с моей точки зрения, все они – народ Эстонии, где я служу послом США. Я хочу встречаться с представителями всех слоев общества. И я хочу, чтобы они чувствовали себя желанными гостями в моем доме и не стеснялись приглашать меня встречаться и говорить с ними, чтобы увидеть, что мы можем сделать, будь то школа, компания, офис или ресторан.

– Не могли бы вы что-нибудь пожелать нашей аудитории по-русски?

– Я был бы счастлив. Я как раз начинаю соскребать остатки моего русского. Мне нужна практика.

Сосредоточенно и с видимым усердием посол Соединенных Штатов говорит в камеру нашего оператора: «Здравствуйте! Приветствую читателей газеты „День за Днем” и „Postimees на русском языке”. Надеюсь, что, прочитав это интервью, вы сможете больше узнать обо мне, а я, в свою очередь, с нетерпением жду встречи с вами, где бы вы ни жили – в Таллинне, в Нарве, в Причудье или в Валга. Пользуясь случаем, поздравляю всех жителей Эстонии с наступающим Днем независимости!»»

«Это было великолепно!» – замечаю я. «Это было ужасно!» – со смехом возражает самокритичный посол.