В Эстонии тема межнациональных отношений часто ассоциируется с каким-либо противостоянием или проблемой. Например, если в заголовке статьи на портале употребляются названия национальностей, то, скорее всего, вы прочтете массу отвратительных комментариев.
Как долго две общины будут жить рядом, но отдельно друг от друга? Возможна ли консолидация общества, и на каких основаниях? Здесь на помощь нам приходит история, которая видела по-настоящему единую Эстонию.
После крушения Российской империи настал момент, когда национальное пробуждение, длившееся уже более полувека, начало приобретать характер стремления к независимому государству, которое обеспечило бы на долгие годы сохранность и развитие эстонского языка и культуры, гарантировало демократические свободы.
В отличие от бескровного восстановления независимости в 1991 году, тогда, в 1918 году, народу Эстонии пришлось взяться за оружие, чтобы отстоять право на свободу в рамках собственного государства.
Освободительная война сплотила жителей Эстонии вне зависимости от национальности и родного языка. Вариантов было лишь два: выступить с оружием в руках против Советской России, или смириться с большевистским террором и забыть про свободу. Тогда мы все вместе предпочли первое.
Известно, что в рядах эстонской армии сражались эстонцы, русские, латыши, евреи, добровольцами прибыли датчане, шведы и финны, на защиту столицы страны встал британский флот.
Следует отметить, что в боевых действиях приняли участие около 200 евреев, 12 из которых были врачами. Благодаря этим людям сотни солдат были спасены и смогли принять активное участие в строительстве новой Эстонии.
После подписания Тартуского мирного договора 2 февраля 1920 года все жители Эстонии смогли вздохнуть с облегчением и приступить к строительству мирной жизни. Культура национальных меньшинств стала быстро развиваться, чему способствовал демократичный дух конституции.
Как и сегодня, тогда конституция гарантировала каждому национальному меньшинству право на культурную автономию. В 1925 году появилась немецкая культурная автономия, в 1926-м — еврейская. В 1927 году издавалось восемь русскоязычных газет и три журнала.
Спасаясь от красного террора, в Эстонию приехало много представителей старой русской интеллигенции, большое количество военных специалистов, принявших самое активное участие в налаживании работы военных училищ Эстонии. В целом эти люди были лояльны к эстонскому государству, многие из них выучили государственный язык и стали гражданами Эстонской республики.
После оккупации в 1940 году эстонская элита подверглась беспрецедентным репрессиям. Русская культурная элита была записана во «враги народа».
В том числе и этой теме посвящена книга «Отвергнутые воспоминания», которую написала Имби Паю, теперь она издана и на русском языке.
В предисловии Имби Паю пишет, что тогда в Эстонии проживало более 90 000 русских, а профессор Сергей Исаков вспоминает о печальной судьбе русских в сталинские времена: культурная элита пала жертвой репрессий, некоторым ее представителям пришлось эмигрировать на Запад, а в советское время тема «Русские в буржуазной Эстонии, их культура и литература» находилась фактически под запретом.
История борьбы за независимость, память о той Эстонии, которою мы потеряли, является, безусловно объединяющим фактором и сейчас. К сожалению, об этом говорится очень мало и крайне эпизодично.
Осталось очень мало потомков довоенных русских Эстонии, которые могли бы рассказать о судьбе русских людей того времени.
В советское время в нашу страну прибыли десятки тысяч мигрантов из самых разных уголков СССР. Вероятно, для большинства из них эта память ничего не значит, ностальгия по Советскому Союзу им ближе.
Однако русскоязычная молодежь — это та часть русскоязычной общины, которая свободна от груза советского прошлого и сейчас ищет свою идентичность. На этом пути на нее оказывают давление пропаганда и страхи, которые не являются страхами молодых.
В частности, страх высказывать свое мнение очень пагубен для развития демократии. Когда я слышу, что взрослые люди, будь то в школе или дома, запрещают молодому человеку честно высказывать свою позицию, то я сразу понимаю, что эти взрослые люди до сих пор не освободились от страха советского прошлого. Тогда говорить честно было нежелательно и опасно. Почему молодое поколение должно страдать, испытывая схожие страхи?
Для молодых людей опыт их ровесников, которые пошли защищать Эстонию в 1918 году, должен служить примером готовности отстаивать свободу своей страны, если это понадобится.
Или поступок хаапсалуских ребят, которые передавали в 1939 году в Ханко информацию о советской авиации, поднимавшуюся с баз в Западной Эстонии, чтобы бомбить Финляндию. Думаю, что тогда была спасена не одна жизнь.
Сейчас речь уже не идет о вооруженных столкновениях (хотя и это не исключено), мы живем во времена информационных и идеологических войн, в которых каждый вынужден выбирать свою сторону.
Таким образом, осознание ценности свободы и цены, которую мы за нее уплатили, могут и должны лечь в основу единого общества. Мы должны помнить тех, кто заложил прочный фундамент современной демократической Эстонии. Теперь все меньшинства имеют возможность сохранять свою культуру и язык, нет цензуры и репрессий — все эти блага принадлежат всем нам.
А владение государственным языком — показатель элементарного уважения к своей стране. Я убежден, что тот, кто не уважает свою страну, не уважает и себя. Какие перспективы могут быть у такого человека?
Хочется надеяться, что через некоторое время ни у кого не будет возникать вопроса, почему я должен учить эстонский язык. Давайте чаще говорить «мы», а не «они», давайте замечать то общее, что дала нам история. Так мы возродим ту Эстонию, которую потеряли.