Анна Пармас: Мне ужасно жалко моих героинь

Лиза (Анна Михалкова) – питерская интеллигентка, вызволяющая из полиции свою хамоватую подругу («Кококо»). Фото: filmz.ru

Что связывает сценаристку комедии «Кококо» с Эстонией?

Анну Пармас, соавтора сценариев двух последних фильмов Авдотьи Смирновой, вполне уместно назвать восходящей звездой российского кинематографа: романтические комедии с социальным подтекстом «Два дня» и «Кококо» – это не только прекрасные актеры (Ксения Раппопорт, Федор Бондарчук, Анна Михалкова, Яна Троянова), но и замечательные истории, и призы на престижных кинофестивалях. В том, что «Кококо» – отличный фильм, с 1 февраля сможет убедиться и местный зритель. В преддверии эстонской премьеры этой комедии Анна Пармас ответила на вопросы «ДД».

– Что такое «соавтор сценария»? Как делятся обязанности между вами и Авдотьей Смирновой?

– Я вам не скажу, что называется, за всю Одессу, что же такое «соавтор». Для меня соавторство – это любимейшая форма работы и, в первую очередь, диалог. А поболтать я люблю. Значительно легче и быстрее возникают сцены и эпизоды, когда для них есть зеркало – мнение соавтора. Конечно, важно, чтобы вы смеялись над одним и тем же и чувствовали драму так же близко. И, наверное, вы с соавтором неизбежно становитесь друзьями. Я не представляю себе работу с кем-то, кто мне не близок. Ну, наверное, это возможно, но очень трудно... В сценарий всегда попадает много личного, а если соавтор видит это совершенно другими глазами, то и понять твою мысль он не сможет. Еще очень важное качество для соавторов – самокритика. Размышляя на ту или иную тему, ты, захваченный чувством своей талантливости, вдруг слышишь: «Ерунда какая-то!» Как ерунда? Почему? Тебе объясняют, почему, и тут же предлагают внести коррективы в твой замысел. Ты, конечно, отмечаешь все недостатки нового варианта (куда ж без этого, ты ведь тоже автор!), но если не замыкаться на несущественных деталях вроде «это же не мое», оказывается, что соавтор предложил прекрасный и верный ход. Так и получается, что не отделить одного автора сценария от другого, не решить, кто написал больше или что кому принадлежит. Есть только момент авторитета. Мы решили, что у Дуни больший авторитет в драме, а у меня – в комедии.

– Заканчивается ли ваша работа в момент, когда сценарий запускают в производство, или вы присутствуете на площадке и вносите какие-то коррективы?

– Дуня является не только соавтором, но и режиссером фильмов по нашим сценариям. Насколько я знаю, она не планировала ничего менять в сценариях в процессе съемок, но всегда приветствовала удачную актерскую импровизацию. Например, сцена из фильма «Два дня», когда влюбленные герои дурачатся, изображая «маму-утку», – это актерская импровизация. Но, пожалуй, это и все. В моем присутствии на съемочной площадке не было никакой необходимости, только личное удовольствие. Что касается изменений, они чаще происходят в монтаже, когда важен ритм, эмоция. И необходимо не потерять их в погоне за смыслом.

О дружбе как о высшей форме любви

– Как родилась идея «Кококо»?

– Идея родилась у Авдотьи. Она хотела сделать драму. Настоящую, серьезную, психологическую. Поскольку мы близкие друзья и написали вместе уже два сценария, Дуня предложила мне и этот проект делать совместно. Но я сомневалась, что смогу помочь, у меня с серьезным жанром такие же серьезные проблемы. Перефразируя старый анекдот: «Смотреть люблю, а так нет». И вот мы написали драму, где все было очень серьезно. Перечитываем – и обеим ясно: не то! «Не взлетает». Тогда-то нас и осенило: надо полностью поменять интонацию сценария. Мы переписали его за неделю, и получилась комедия. И нам обеим ужасно это нравится.

– Мне показалось, что этот фильм по фабуле похож на «Собачье сердце» с героиней Анны Михалковой в роли профессора Преображенского...

– Я бы не стала проводить такую параллель. Смотрите, профессор Преображенский из научных соображений делает опыт. Он экспериментирует в надежде на открытие и из честолюбия. На Шарика ему наплевать. А в «Кококо» все как раз из-за настоящего чувства. Увлечение друг другом, искреннее желание помочь, спасти, улучшить, облегчить, а то и поменять жизнь и судьбу любимого человека. У героинь нет честолюбивых замыслов. Есть тупое упрямство: «Я-то знаю, что этому человеку на самом деле нужно. И я ему помогу!..»

– «Два дня» – это история любви, которую можно понять и как метафору отношений власти и народа. «Кококо» – история дружбы, которую можно понять и как метафору отношений интеллигенции и «обычных людей». Это сознательно один и тот же прием?

– Я не буду лукавить и говорить, что, работая над сценарием, мы с Дуней не обсуждали то, что журналисты и критики обязательно внесут в оба эти фильма социальный подтекст. Но могу вас заверить, что его там нет. Мы ни на что не намекали. В случае с фильмом «Два дня» мы писали, как того и требует жанр романтической комедии, историю про двух совершенно разных людей, которые встречаются и влюбляются. И о том – спасибо изначальному замыслу! – как они пытаются пойти друг другу навстречу. И чем дальше они друг от друга, тем интереснее на их отношения смотреть. «Кококо» тоже о любви, вернее, о дружбе как о высшей форме любви. Ты встречаешь абсолютно не похожего на тебя человека, он вызывает у тебя неподдельный интерес, тебя восхищает его ум, или смелость, или раскованность. Ты придумываешь этому восхитительному человеку то, чего у него нет и в помине. И кто бы что бы тебе в этот момент ни говорил, как бы тебя ни пытались вернуть к реальности, ты непробиваем. А музейная это интеллигенция и народ или музыкант и директор банка – это, наверное, не так важно. Главное – непохожесть.

– Если говорить о «Кококо», на чьей вы стороне – героини Михалковой или Трояновой?

– Мне ближе героиня Михалковой. Мы из похожих миров. Ее переживания мне понятны, где-то я испытала все это сама. Но я вам не скажу, что я на ее стороне или на стороне героини Яны Трояновой. Мне их обеих ужасно жалко. Они никак не могут справиться с ситуацией и с собой.

– Хеппи-энд «Двух дней» – это, может быть, дань жанру, но не слишком ли сказочный это конец? Верите ли вы сами в такие финалы – в жизни?

– Да нет там никакого хеппи-энда. Там открытый финал. Если хотите знать мое мнение – ничего у этих двоих не получится. Они помучаются и, скорее всего, расстанутся. Это если в жизни. А жанр фильма – это «сказка на ночь». Добрых снов, как говорится...

Маннакрем и «Сипсик»

– Герой Федора Бондарчука в «Двух днях» говорит: «Не бывает таких святых, как князь Мышкин, не бывает таких порядочных, как Татьяна Ларина...»

– А вот я считаю, что бывают. Эта реплика характеризует разочарованность героя и в то же время его цинизм, по сути, это самозащита. Он хочет поверить, что такое возможно. Покажите ему. Докажите ему. Сам он не справляется... Там, где он живет, – там и вправду нет таких. Но это не значит, что их нет вообще. Просто они не появляются в дружеской компании нашего героя.

– Что вас связывает с Эстонией?

– Прежде всего – родственные узы. Мой отец – эстонец. И, значит, я тоже эстонка, правда, наполовину. Мама у меня русская. История папиной семьи трагическая, и ее в одном абзаце не расскажешь. Она похожа на сотни и тысячи историй, связанных со сталинскими репрессиями на территории Эстонии. Я часто приезжала в Таллинн в детстве, когда моя бабушка уже жила в своем старом доме на улице Коду. Помню вкусный запах деревянного дома, помню не известное мне блюдо маннакрем, а бабушка обещает тому, кто съест все (это, конечно, я), прочитать очередную историю про Сипсика.

– Кем вы хотели быть прежде, чем стали сценаристом, планируете ли стать кем-то еще?

– Я любила кино с детства. Как и все, наверное. Я могла ходить по двадцать раз на один и тот же фильм, благо билет на дневной сеанс в 70-е годы стоил в маленьком кинотеатре повторного фильма 10-20 копеек. Я не знала, кем я буду. Очень хотелось, чтобы моя работа была связана с кино. Идея стать актрисой не была поддержана моим отцом. Я не пою и не танцую как Гурченко, значит, надо идти в инженеры. Зато всегда будет кусок хлеба. В начале 90-х теория о куске хлеба рухнула. Я решила идти на киностудию и пробиваться в кино с должности помощника режиссера. Дальнейшие перипетии привели меня на телевидение, там я задержалась надолго. Сначала была ассистентом режиссера, потом режиссером. Делала сериал «Осторожно, модерн» и «Осторожно, модерн 2». Это был трэшевый комедийный проект, где мы, молодые и наглые его создатели, шутили на все возможные и невозможные темы. Сами писали сценарии и снимали «при помощи палки и веревки». Тем не менее это продолжалось довольно долго. В 2004 году проект распался на составные части, каждый из нас пошел своим путем. Я снимала шоу для разных телеканалов, удалось даже снять телесериал на «Беларусьфильме». А потом мы встретились с Дуней. Это было в конце 2007 года. Тогда и осуществилась моя мечта – с тех пор я работаю в кино. Более того, даже актрисой стала. Третьего плана и без песен с танцами, но тем не менее. Чего я хочу дальше? Всего.