Это сравнение мы используем, чтобы подчеркнуть безупречную четкость и пунктуальность. Но и часы ломаются. И тогда нам обязательно нужен часовых дел мастер.
Как часы
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Недавно заметила: в часах стекло поцарапано, пара камушков-стразов потеряна, да и ремешок нужен новый. Но все часовщики только головой качали: нет, таких работ не делаем. Вот если батарейки поменять... И даже посоветовать, к кому обратиться, не могли. Пока, наконец, знакомые не порекомендовали мне мастера, который работает в таллиннском универмаге WW Passaz. Каупо Флорен решил мою проблему: на следующий день я получила часы как новенькие. И не могла не воспользоваться ситуацией, чтобы не выяснить, что происходит у нас с рынком услуг по ремонту и обслуживанию часов.
Хорошего мастера – поискать
Каупо – часовщик потомственный. Его отец, Калью Флорен, сорок с лишним лет отдал этой профессии, да и сам Каупо работает уже двадцать пять лет. А вот будет ли продолжена династия, пока неизвестно: юному Флорену пока только тринадцать.
Отец и сын Флорены согласны: да, настоящих часовых дел мастеров в Таллинне осталось очень мало. Старики уходят на пенсию, а среди молодежи все больше самоучки, которые разве что батарейки менять берутся. «Да, сейчас со всего города к нам посылают», – подтверждают они. И пока мы разговаривали с Калью в их небольшом салоне, сын постоянно был занят: один за другим приходили клиенты – кто получить часы из ремонта, кто сдать, кто посоветоваться. Сам Калью уже не работает, заходит сыну помочь.
– Когда работать было интереснее: в советское время, когда марок часов было не так много, или сейчас?
– Раньше интереснее было. В городе были приемные пункты и центральная мастерская, где работало десять-двадцать часовщиков. Веселее было: хороший коллектив, отмечали дни рождения, всегда можно было посоветоваться по поводу сложной починки. А сейчас все работают поодиночке. Заходим в гости друг к другу, но не часто. Да и немного осталось старых мастеров: моего возраста – всего четыре или пять. Вот еще хороший мастер Али Наур. Работает на Мустамяэ-теэ, в Eks Kaubamaja, берется за сложные работы, восстанавливает старые часы. А так все больше специалисты «широкого профиля» в пунктах бытового обслуживания: и ключи делают, и обувь чинят, и часы. Это уже не мастера!
Профессия для упорных
– А почему такая ситуация?
– У часовщиков сейчас работы не так уж много. Конечно, часть клиентов на себя берут такие самоучки. А жить-то всем надо!
– А вообще профессия часовщика популярна?
– Это довольно трудная профессия. Надо быть терпеливым, усидчивым, аккуратным. А молодым людям скучно сидеть на одном месте, ждать клиентов. Они хотят быстрее заработать деньги и домой уйти. К тому же, очень долго нужно учиться, в принципе – всю жизнь, ведь постоянно появляется что-то новое.
– Как сейчас можно получить эту профессию? Есть какая-то школа?
– В Эстонии такой школы нет. И я думаю, что выучиться можно только у родственника или очень хорошего знакомого. А так обычно никто не хочет учить. Скажем, в советское время часы были одинаковые, всего несколько марок существовало. Ученик разбирал и собирал десять одинаковых часов в день и быстро набивал руку. Так и учились. А теперь море разных марок, заказов немного, а дорогие часы новичку не доверишь. Ученику нужно два-три года сидеть рядом с мастером, сначала делать большой будильник, потом поменьше, потом еще более тонкую работу.
Да и невыгодно учить – несешь ответственность, платишь зарплату, а потом оказывается, что выучил конкурента. Частную школу организовывать тоже сложно: нужно вложить серьезные деньги, чтобы приобрести инструменты и материалы, обеспечить ученикам разные модели часов, на которых они могли бы учиться.
Сыну повезло, он последний человек в нашей профессии, прошедший полноценное обучение. А не так, как сейчас: сел за стол и начал принимать заказы. К тому же одно время он работал в фирме, торгующей дорогими часами, и фирма оплатила ему курсы – сначала в Швейцарии, потом в Финляндии. Сейчас этой фирмы нет, и я не слышал, чтобы кто-то был заинтересован отправить часовщика на повышение квалификации.
– Но это же ненормальная ситуация, когда в городе всего несколько мастеров могут часы починить?!
– Ну это с какой стороны посмотреть: для нас хорошо, для клиента плохо. Может, и достаточно такого количества мастеров…
Все когда-то ломается
– С какими часами к вам обычно обращаются?
– Приносят старые часы, ценные только как память. Еще – не слишком дорогие, средней ценовой группы.
– А очень дорогие часы приходилось делать?
– Нет, обычно их ремонтируют фирмы-производители. Для таких часов предусмотрено сервисное обслуживание.
– Что стоило бы нам знать о часах?
– Люди обычно считают, что если часовщик подержал часы в руках, то они будут работать вечно. Но ничего вечного нет, и старые часы новыми не станут, они требуют более частого ремонта. Так же, как и люди (смеется). Но почти каждый, кто сюда приходит, говорит: у меня часы пятьдесят лет работали, ни разу не подвели, а вот отдал в ремонт – и через полгода опять остановились. Еще люди почему-то думают, что золотые часы – какие-то особенные, не пропускают пыль и влагу. Для многих клиентов новость, что золотые часы не рассчитаны на каждодневное использование. В свое время были часы «Чайка», и вечной причиной их поломки было то, что при мытье рук через головку в корпус попадала вода. Избежать случайных брызг очень сложно. Поэтому хорошо, что сейчас у людей, как правило, несколько часов: для спорта – одни, для похода в театр – другие.
Классика надежнее
– Всегда ли чем дороже часы, тем лучше?
– Все часы ломаются, все нуждаются в уходе, смазке. В паспорте дорогих часов написано, что через год-два после покупки нужно обратиться за сервисным уходом, сделать тест на водонепроницаемость, поменять прокладки. Конечно, есть разница между часами за десять и за сто евро, но между часами за четыреста евро и пять тысяч разницы уже нет. Высокую цену человек платит за бренд, как и в случае модной одежды. Бывает, что у относительно недорогих часов механизм лучше. Я всегда рекомендую покупать классические часы с минимальным набором опций: три стрелки, ну, может быть, еще календарь. А если есть разные секундомеры, фазы Луны и прочее, это значит больше деталей механизма и выше вероятность поломки. И ударов они больше боятся.
– Вы хотели бы себе часы в подарок?
– Нет, для меня часы – работа. И вообще, это не очень удачная идея для подарка. Важно, чтобы дизайн нравился, чтобы цвет подходил, допустим, к украшениям – к золоту или к серебру. Многое зависит и от зрения. Вот я хочу свои часы менять – уже плохо вижу. Надо что-то более контрастное: черные стрелки на белом фоне.
– У моей мамы настенные часы с боем. Им почти столько же лет, как мне. Еще ходят, но уже не бьют. Можно ли принести их в починку?
– Можно, и лучше с этим не тянуть. Потому что запчастей для часов советского производства хватит еще на два-три года работы.