Соседи Вари разочарованы результатами расследования

Дом, в котором жила Варя Иванова. Фото: Ирина Токарева

«Должны же они были что-то сказать, чтобы успокоить людей. Мы были бы рады, если бы убийцей оказался действительно тот наркоман, а если нет? Тогда дело плохо», – так говорят соседи убитой 9-летней Вари Ивановой по поводу версии прокуратуры.

Три аккуратные пятиэтажки подряд в Кренгольмском районе Нарвы – в крайней из них, напротив детского сада, жила Варя Иванова. За ходом расследования ее трагической гибели следили все соседи – люди рассказывают, что когда девочка пропала, половина местных жителей участвовала в ее поисках: Варя была общительной, соседи ее любили.

Потом практически каждого из них опрашивала полиция, у всех мужчин детородного возраста в Кренгольмском районе брали пробы ДНК. Естественно, случившееся люди обсуждали не раз. Но соседи ничего не могут сказать о наркомане, который, по версии прокуратуры, был возможным убийцей девочки.

Соседи никого не видели

«Это, скорее всего, был гастарбайтер – их ведь сейчас в Нарве немало. Не может быть, чтобы это был местный человек», – выдвигает версию учитель Оксана Обметко. Варя жила в соседнем с ней подъезде и ходила в ее группу в детском саду – том самом, напротив дома. Когда понадобились деньги для лечения редкой болезни Вари, Оксана принимала участие в сборе средств. «И потом мы так радовались, что у нее все снова хорошо! Она была нам как родная. Эта история – как ножом по сердцу», – добавляет она.

Когда Варя пропала, муж Оксаны тоже участвовал в поисках, которые добровольцы вели круглосуточно, а сама она не могла спать по ночам, все думала, как такое могло случиться. «Варя меня всегда поражала своей рассудительностью. Она была серьезная не по годам, и ни за что бы не пошла или не поехала куда-нибудь с незнакомым человеком. Возможно, ее силой запихнули в машину. Но тогда почему этого никто не видел? Ведь на нижних этажах нашего дома, да и в соседних домах полно пенсионерок – они всегда смотрят в окошки, и всегда все знают», – рассуждает Оксана.

А был ли наркоман?

Женщина из соседнего дома, у которой трое детей, говорит, что с тех пор, как произошла эта история, она больше не отпускает ребят гулять одних. «Школа – дом, больше они одни никуда не ходят. По-моему, эта версия полиции – просто отписка: должны же они были что-то сказать, чтобы народ больше не задавал вопросов». Много ли наркоманов в округе и не было ли у соседей подозрений, что это был один из них?

«Я живу здесь больше пятнадцати лет, и никогда никаких происшествий не было, если не считать трагедии с Варей. Наркоманов я никогда здесь не видела. Да, шприцы иногда вижу, они валяются вдоль дорожек – но едва ли это только в нашем районе так. Мы и так живем в «страшном районе» – квартиру здесь не продать, а эта версия еще больше нам повредила и спокойствия не прибавила», – с досадой отвечает она.

Девушка из Вариного подъезда рассказывает, что у нее тоже брали пробы ДНК – она была одной из тех, кто последним видел Варю живой в день трагедии. Тогда ей было пятнадцать, но она тоже участвовала в поисках и на всю жизнь запомнила тот несчастный день, когда Варя помахала ей рукой и куда-то побежала с деловым видом, а на следующее утро стало известно, что она пропала. «Хотела бы я, чтобы версия полиции оказалась правдой! Я ничего не понимаю в этих пробах ДНК, но если это был наркоман, то, как он мог это сделать? Все произошло, наверное, очень быстро – иначе были бы свидетели, но полиция их не нашла. Значит, у преступника была машина – а откуда у наркомана может быть машина?» – рассуждает она.

«У наркоманов со стажем вообще не бывает эрекции – значит, это был не наркоман. Может быть, в Кренгольмском районе и есть наркоманы, но Кренгольмский район большой. А в нашем доме и в соседних наркоманов нет, во всяком случае, я таких не знаю. В нашем подъезде одни пенсионерки живут, да и вообще молодежи в нашем и соседнем домах мало, и все они приличные, работающие люди. История страшная, конечно, очень жалко и девочку, и ее родителей. Мы, наверное, так никогда и не узнаем, что произошло», – говорит еще одна жительница Вариного дома.

Многие соседи вообще не захотели отвечать на вопросы, пояснив, что эта история до сих пор причиняет боль родителям Вари: раз уж прокуратура поставила точку в этом деле, нет смысла бередить раны близких девочки. Мама Вари также категорически отказалась от каких-либо комментариев по поводу версии, выдвинутой прокуратурой.

Колоссальная работа

Поговорили мы и с жителями других районов города: версия об убийстве Вари почти у всех вызывает сомнения. «Решили закрыть дело, потому что наркоман, которого подозревали, умер. Может быть, он и есть убийца, а может быть, и нет. Одно могу сказать – страшно за детей, которые ходят одни по городу. Прокуратуре хотелось бы верить, но почему все так долго расследовалось? Вот и еще одна девочка погибла в Нарве в Пяхклимяэском лесу – и неизвестно, когда назовут ее убийц», – говорит 79-летняя нарвитянка Людмила Георгиевна.

Тем не менее, по мнению опытного нарвского юриста Александра Гамазина, версию прокуратуры можно считать достоверной, а полиция сработала на совесть – но вопросы в этом деле все равно остались.

«Правоохранительные органы проделали колоссальную работу – невероятную по объему и тщательности. С другой стороны, как специалист в области уголовного процесса могу сказать, что эта работа методом просеивания говорит о том, что других средств и методов у следствия, к сожалению, не было. Могли быть и свидетельские косвенные показания, и оперативные источники. Почему не было зацепок? Это в двух случаях происходит: либо плохо сработали на первом этапе и упустили свидетелей, либо произошло такое стечение обстоятельств, что действительно никто не видел этот момент. В чем я, кстати, крайне сомневаюсь: так не может быть, чтобы ребенка кто-то утащил, и никто этого не видел.

Тем не менее, хоть и с запозданием, но достигнут результат, который вполне может устроить общественность: он говорит, что бесследных преступлений не бывает. Этот человек по меньшей мере причастен, но это не означает, что преступление совершил он – или только он», – считает Гамазин.