Кая Коовит: близость объединяет

Кая Коовит Фото: Pm

За последние три недели мне пришлось давать интервью больше, чем за всю жизнь. Почти чертову дюжину. И все это благодаря введению евро. Зарубежные журналисты присылают электронные письма и звонят.

 Некоторые сами приезжают сюда, чтобы побеседовать более обстоятельно. Всегда ведь интересно увидеть своими глазами тех сумасшедших, которые добровольно влезают в клубок проблем.

Само по себе это неплохо, что кто-то испытывает интерес к нашей экономике и тому, что у нас происходит — мы не какая-нибудь маленькая и незначимая окраина. Мы настолько независимы, что от нас ничего не зависит.

Перефразируя наших критиков можно сказать так: если в нашем лягушачьем пруду пишут якобы поверхностно и неумело, то зарубежная журналистика компетентна и аналитична.
Однако мой опыт говорит о другом, а беседы последних недель оставляют впечатления грусти и недоумения.

Какой была ваша первая мысль в связи с введением евро? Стал ли переход на единую европейскую валюту исполнением вашей мечты? Не опасаетесь ли вы, что введение евро вызовет повышение цен? Что случится после того, когда ваше правительство завершит меры по поддержке экономики?

Рады ли вы, что евро снизит интрессы государственных облигаций? Вот основные пять вопросов, которые с разными вариациями задавали мне по телефону журналисты из Испании, Франции и Италии.

Правда, я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что это были именно журналисты. Не хочется думать, что кто-то подобным образом просто развлекался.

При этом никого не интересовало, что крона это время была привязана к евро. Это неважно.

Никто не спросил, какие усилия нам пришлось проделать ради присоединения к единой валюте, как нам удалось удержать под контролем финансовые дела государства в условиях кризиса, какая цена за это заплачена, какова у нас безработица. И никто при этом даже не слышал, что эстонское правительство, в отличие, например, от мотора Европы — Германии, не оживляло экономику различными пакетами мер.

Наверное, это кажется невероятным. Во всяком случае на меня эти разговоры подействовали депрессивно. До вчерашнего дня, пока я не встретилась с журналистами из Литвы и Венгрии.
Мы беседовали долго: о единой европейской валюте, долговом кризисе, кроне, безработице, глобальной экономике.

О повышении цен на топливо, о влиянии этого процесса на инфляцию и экономический рост. Конечно, речь зашла и о связанных с евро ожиданиях и по-человечески объяснимом страхе перед ростом цен. Это были не дежурные вопросы — они действительно испытывали к нам искренний интерес.

Возможно, это объясняется схожестью малых народов, географической близостью или общей историей. Даже рассказанные литовцами анекдоты о медлительности эстонцев в контексте евро показались уместными.

Журналиста ежедневной тамошней газеты поразило, что здешние люди не испытывают по отношению евро никаких эмоций, а единственной эмоциональной оценкой, которую удалось услышать за два дня, стали слова: «Наши деньги были красивее».