Тартуские отторжения и притяжения

Эти книги можно назвать тартуской русской литературой третьего тысячелетия. Фото: Фото: архив автора

Две тартуские поэтессы, Doxie (псевдоним Татьяны Сигаловой) и Людмила Логинова, выпустили на пару тоненький сборник «Отторжения». Третий тартуский автор, незнакомка под псевдонимом Маня Норк, опубликовала в свежем номере журнала «Таллинн» роман «Анамор».

И этот роман, и стихи двух названных авторов принадлежат к своеобразному явлению, которое можно назвать тартуской русской литературой третьего тысячелетия.

Симбиоз противоположностей

В крошечной тетрадке «Отторжения: тартуский сборник» пришлось уживаться абсолютно разным индивидуальностям. В похвалу Людмиле Логиновой можно сказать, что она уверенно владеет техникой стихосложения и ее метрический репертуар разнообразен. В предисловии Логинова пишет: «Докси – авангардист, новатор стиха, а я архаист, но архаист до того махровый, что это может тоже сойти за новаторство».

Филологическое образование порою – помеха спонтанному творчеству, и здесь именно тот случай, и прах Юрия Тынянова, автора «Архаистов и новаторов», Логинова тревожит всуе. На самом деле в ее стихах слышны отзвуки Серебряного века, причем разных поэтов и разных направлений: тут есть и Брюсов («Цари на земле незаметны»), и Ахматова с примесью Цветаевой («Марина Мнишек»), и Блок с Есениным («Я тоже получу по вере...») и т.д. Словом, это стихи, но поэзия ли? Не знаю. Скорее, желание поэзии.

Doxieже в этой тетрадке выглядит узнаваемой, но в чем-то и новой. Дело в том, что свою часть «Отторжений» она формировала как бы в преддверии выпуска следующего сборника – «Стихов Александры Мухиной». А «Отторжения» в их нынешнем виде возникли, скорее всего, потому, что напечатаны без поддержки «Капитала культуры», за счет авторов, а вдвоем это делать сподручнее.

Александру Мухину Doxie придумала как alter ego, автора как бы не вполне своих стихов (а иногда – слишком уж своих: человеку трудно бывает раскрыть душу до самого дна, а так как этого нестерпимо хочется, пусть душа будет якобы чужой). По воле Doxie Мухиной пришлось умереть, не дожив до 25 лет, и это тоже входит в правила игры: неприкаянная Мухина и не могла зажиться на этом свете. В ее стихах мотивы смерти повторяются с пугающей частотой. Хотя и к смерти лирическая героиня относится с иронией:

И на могильном камне у меня

Пусть прочитают взрослые и дети:

Ее стихи – полнейшая фигня.

Зато какая сдохла добродетель!

«Анамор»... почти «Амаркорд»

Созвучие случайно: название фильма Феллини переводится как «Я вспоминаю», а романа Мани Норк – как «Не-любовь», «Безлюбие». Но есть и внутреннее созвучие: «Анамор» – поток сознания, воспоминания героини, начиная с раннего детства и до 15 лет. Это хорошая проза: Маня Норк очень чутка к языку и к изображению, пластике, возникающей из слова. Она знает, что первая фраза должна брать читателя за грудки и не отпускать, как у Олеши в «Зависти»: «По утрам он поет в клозете». Первая фраза «Анамора» тоже многообещающая: «В шесть лет я уже знала: из покойников, стариков и психов никогда не возвращаются».

Наверное, на Маню Норк повлияли те же обстоятельства, что на Doxie с ее Александрой Мухиной: вступление в жизнь происходило в эпоху, оставившую после себя запах гниения и распада, когда воздуха (свободы) категорически не хватало и удушье ощущалось непрерывно. Сдавленность атмосферы, несвобода дыхания заставляют талантливого человека искать если не выход, то компенсацию – и та приходит в виде обостренной наблюдательности, повышенной чувствительности к внешним раздражителям, а прирожденный дар учит все пропущенное через себя запоминать и отливать в словесную форму.

У таких романов, как «Анамор», нет сюжета в привычном понимании, его занимает продвижение авторского «я» сквозь время и наслаивающиеся друг на друга воспоминания. Автор пишет правду, а правда – жестокая штука. Центральное место в романе занимают отношения героини с матерью, рано ушедшей из жизни. Это любовь, но не спокойная, какую не замечаешь, как не замечаешь воздух (хотя без него не прожить), а бурная, переходящая в отторжение, в захлебывающееся от горя: мама меня не любит! Трагическая любовь – трагедию можно пережить в любом возрасте!

«“Анамор” – это когда любовь и не подозревает, что ты есть на свете и поэтому не прикасается к тебе», – поясняет автор. Правота и печальная правда романа в том, что слишком многим довелось испытать такое. Утешает лишь одно: у нас появился еще один талантливый прозаик, пишущий на хорошем русском языке.