:format(webp)/nginx/o/2017/12/14/7403993t1h5d58.jpg)
Вопрос о школьном образовании на русском языке встает на повестке дня каждые четыре года, исчезая из нее сразу после выборов. Но до тех пор, пока планы изменения нынешней школьной системы будут начинаться с предложения «заставим всех русских говорить на эстонском языке», перемен ждать не приходится, считает старейшина Ласнамяэ Мария Юферева.
Подобными лозунгами можно лишь привлечь к себе внимание и набрать политические очки. Что и произошло с политиком от IRL, который призвал закрыть русские школы. В то же время глава политического движения Eesti 200 Кристина Каллас представила обзор реальной ситуации в школьной системе и предложила содержательные шаги для долгосрочной школьной реформы, которые заслуживают не менее содержательного обсуждения в нашем обществе. Была предложена основа, которая помогла бы вырваться из заколдованного круга разобщенности и гарантировала бы интересы обеих сторон.
Обычные люди делают шаги к сближению общин каждый день без громких деклараций и предвыборных обещаний. Для Ласнамяэ стало обычной практикой, когда эстонцы отдают своего ребенка в русский детский сад, и наоборот семьи с русским языком общений предпочитают эстонские детские сады и школы. Как у эстонской, так и русской молодежи есть желание изучать язык и культуру своих соседей по дому. Например, эстонская программа VeniVidiVici по обмену школьниками наглядно доказывает, что молодые эстонцы хотят учиться в русской школе. И русским ребятам интересно узнать, как происходит обучение в эстонских школах. Для неформального сближения людей разных национальностей создаются языковые кафе, программы и проекты. Молодые люди и их родители согласны платить за дополнительное образование и тратить больше времени на языковое обучение. Словом, все это говорит лишь о том, что люди стремятся к сближению, не хватает лишь политической воли.
Я соглашусь с предводителем движения Eesti 200 Кристиной Каллас, которая считает, что через следующие 10 лет мы должны стремиться к созданию объединенной школы. Очевидно, что те политики, которые разбрасываются перед выборами лозунгами о слиянии школ и превращении русских в эстонцев, знают, что вследствие этих высказываний никаких изменений не произойдет.
К сожалению, до сих пор все дискуссии на тему образования начинаются с громких слов и оскорблений. За примером далеко ходить не надо, Татьяна Стомахина (в статье EPL 10.07.2018) назвала русскую школу ностальгирующим по Советскому Союзу «совком». Если с таких красочных выражений мы будем начинать тему о возможном создании объединенной школы, то можно быть уверенным в том, что такое общее будущее никому из нас не будет нужно. Поэтому надо быть поосторожней с подобными высказываниями. Ведь эстонская молодежь составляет свое мнение о русской молодежи со слов родителей и, к сожалению, устаревших стереотипов.
Объединение это нечто большее, чем просто владение языком
Поэтому я призываю всех людей с бурной фантазией наконец понять, что современная русская школа в Эстонии не тоскует по Советскому Союзу, а русская молодежь не живет в поле российской пропаганды. Основная забота русской школы скорее в том, что ее ученики не знают, кто такие Отть Лепланд и Койт Тооме и чем они занимаются, но зато они смогут изобразить народный эстонский танец каэраяан. Для того, чтобы произошло сближение общин, у молодых должны быть общие темы для обсуждения, они должны быть в курсе того, что сейчас популярно и модно у тех и у других. К сожалению, школы этих знаний не дают. Нам действительно нужна среда, где подобные контакты могли бы зарождаться и развиваться. И школа - хорошее и правильное место для этого.
Кристина Каллас отмечает, что дети, живущие в одном районе, но посещающие различные эстонские и русские школы, не очень-то общаются между собой. По ее мнению, создание объединенной школы помогло бы не только выучить язык, но лучше влиться в общество. А лишь на изучении национальных песен и танцев мы далеко не уедем. Это базовая культура, которую должны знать все, просто одной ее недостаточно. Русская молодежь не знает, что интересует ее эстонских сверстников – какую музыку они слушают, какие смотрят фильмы. И точно также молодому эстонцу сложно найти точки соприкосновения с русскими, так как они не представляют, о чем можно с ним поговорить.
Кристина Каллас утверждает, что модели объединенных школ должны создаваться на основе желания местного сообщества и родителей детей. В случае Нарвы и Ласнамяэ невозможно говорить о простом слиянии школ. Во-первых, в этих регионах недостаточно учителей, способных преподавать на эстонском языке. Во-вторых, многие эстонские родители были бы категорически против такой реформы. Например, в Ласнамяэ эстонцы составили бы лишь треть учеников в классе. А в Нарве, где практически весь класс состоит из русскоязычных детей, невозможно применять методики, которые подходят для классов с преимущественно эстонскими детьми. И если в Ласнамяэ и Таллинне возможностей для практики эстонского языка более, чем достаточно, то в Нарве ситуация гораздо сложнее.
Очевидно, что как в школах Нарвы, так и Ласнамяэ нужно дальше продолжать программы языкового погружения, которые дают хорошие результаты – дети успешно сдают государственные экзамены и поступают в эстонские университеты. Как представитель русскоязычного меньшинства я убеждена, что содержательная дискуссия о развитии школьного образования дает надежду на то, что в будущем политики и лидеры общественного мнения будут исходить из интересов общества, а не ориентироваться на политическую конъюнктуру. Русская молодежь хочет в совершенстве владеть эстонским языком и быть конкурентоспособной на рынке Эстонии. Но это не значит, что ради этого они должны забыть свои корни и происхождение! Вопрос лишь в том, смогут ли представители разных политических сил спокойно обсуждать этот вопрос.