Путаница с реабилитацией стоит миллионов

Деньги тратятся немалые, но люди с ограниченными возможностями часто помощи не получают. Фото: Прийт Симсон

Люди с ограниченными возможностями здоровья считают, что государство впустую тратит огромные деньги на сос­тавление планов реа­билитации, но попасть в санаторий невозможно — денег нет и очереди слишком длинные.

«План моей реабилитации я получила в мае 2010 года. В соответствии с планом в июне я зарегистрировалась в санатории в Вярска, очередь там была аж до 2012 года, — рассказывает пенсионерка Ильви, которая не хотела, чтобы в газете указывалась ее фамилия. — В начале 2012 года я позвонила в санаторий и услышала, что мне был назван ориентировочный срок и что, возможно, в санаторий я попаду только в конце 20­13 года.

Когда же я сказала, что план реабилитации к тому времени уже устареет, мне ответили, что тогда надо будет составить новый план».

Постоянное разбазаривание
Дело не в том, что приходится снова заполнять бумаги и составлять новый план, а в том, что деньги вылетают на ветер. Когда два года назад был составлен план реабилитации Ильви (такие планы составляют специальные комиссии), то он обошелся государству в 3000 крон.

В прошлом году цены были уже другие, и, как показывает статистика Министерства социальных дел и здравоохранения, в среднем один план реабилитационных мероприятий обходится государству в 251 евро. Если учесть, что за год планы реабилитации составляются примерно для 9000 человек, то речь идет уже о миллионах потраченных евро.

«Это безумная расточительность, я считаю, что эта система составлена просто для роботов», — с возмущением говорит Ильви.

Совершенно абсурдную историю мы услышали от тартуской пенсионерки Эви. Для нее тоже был составлен план реабилитации, обошедшийся государству в несколько тысяч крон.
По этому плану Эви были назначены в том числе и пять часов лечебной физкультуры. В конце прошлого года выяснилось, что заняться лечебной физкультурой она может в Виймси.

«Как вы это себе представляете? Неужели мне надо потратить несколько часов на поездку из Тарту в Виймси и обратно, чтобы в течение часа позаниматься лечебной физкультурой? Это я могу делать и дома, в Тарту», — резонно замечает она.

Но самое примечательное заключается в том, что если бы Эви согласилась заниматься лечебной физкультурой в Виймси, то богатое эстонское государство готово было оплатить не только транспортные расходы, но и расходы на проживание, чтобы в течение пяти дней она могла один час в день выполнять упражнения!

Эви была столь возмущена этим, что написала обо всем депутату парламента Райту Марусте и в ­Минис­терство социальных дел, приложив документы, которые были в ее распоряжении, и указав расценки.

Эви недоумевает, что эта за система такая, при которой 3000 крон тратят на составление плана, 1000 крон на то, чтобы осуществлять руководство планом, и еще 1000 крон на то, чтобы оценить его результаты (в качестве примера Эви использовала прейскурант за 2010 год), и в конечном итоге человек получает пять часов лечебной физкультуры (один час — 272 кроны)?

Это отнюдь не единичные примеры. На опубликованную в конце января в нашей газете статью «Деньги на ­реа­билитацию больных вылетают в трубу» (в эстонском ­Pos­timees «Taastusravis lendab raha tuulde». — Ред.) откликнулось так много врачей и пациентов, людей с ограниченными возможностями здоровья, что вопрос можно назвать не иначе, как системной проблемой. Одни выразились очень эмоционально, другие не столь, кто — прямолинейно, кто — более скромно, но смысл был один: речь идет о беспрецедентном расточительстве.

Путают одно с другим
Название статьи, которую мы упомянули выше, не ­сов­сем верно отражает суть, поскольку речь идет как о реабилитации, так и о восстановительном лечении. Как отмечает Аннели Никитина, возглавляющая Эстонское общество врачей восстановительного лечения, реабилитация и восстановительное лечение — это разные вещи.

«Восстановительное лечение — это действительно лечение, а реабилитация — это социальная услуга», — поясняет Аннели Никитина.

Из разговора с ней мы поняли, что одна из главных причин того, почему возникает неразбериха и миллионы евро вылетают в трубу, состоит в том, что реабилитацию и восстановительное лечение путают в принципе, причем начиная с организации того и другого.

Исполнительный директор Палаты людей с ограниченными возможностями Карин Ханга объсняет: «К сожалению, некоторые учреждения не понимают суть ­реа­билитации.

И услуги, предназначенные для оказания помощи людям с ограниченными возможностями, используются в своекорыстных целях». Ханга имеет в виду, что при составлении плана реабилитации в нем предусматривают мероприятия, относящиеся к восстановительному лечению.

Составляющие план реабилитации врачи (восстановительного лечения), получающие за это деньги, указывают в нем мероприятия восстановительного лечения, в которых пациент не нуждается, но которые оплачиваются государством.

Аннели Никитина согласна с тем, что под реабилитационными мероприятиями нередко подразумевают восстановительное лечение, но она не считает, что это делается с корыстными целями.

«Специалисты, занимающиеся восстановительным лечением, не очень хорошо знают о возможностях социальной реабилитации, и поэтому в плане указывают цели, направленные на восстановительное лечение. Из-за этого и возникает так много путаницы», — говорит она.
Очевидно, правы обе.

Иногда действия продиктованы своекорыстием, иногда — незнанием. Восстановительное лечение и реабилитацию путают. Одни ­специа­листы рассматривают реабилитацию как консультативную деятельность, другие считают, что она должна включать элементы восстановительного лечения.

У пациентов есть свое мнение на этот счет. Корни проблемы в том, что действующие законы содержат противоречия, ответственности никто не несет, контроль слабый и система не продумана. Деньги между тем продолжают вылетать в трубу.

Комментарий

Карин Ханга,
исполнительный директор Палаты людей с ограниченными возможностями

Конечно, нельзя обобщать и утверждать, что составление реабилитационных планов — это разбазаривание средств и бессмысленная деятельность. Услуги по реа­билитации помогли очень многим людям с ограниченными возможностями здоровья.

Проблема не в том, что состояние человека оценивается неверно и к составлению плана подходят поверхностно, а в том, что планы реабилитации составляют, так сказать, не для той целевой группы. Если у человека определена степень потери нетрудоспособности, это не означает, что он непременно нуждается в реабилитационных мероприятиях.

Люди, о которых идет речь в данной статье, нуждаются не в реабилитационных услугах, а в восстановительном лечении в связи с хроническими проблемами со своим здоровьем.