Миксер советует отбросить догмы

Разумеется, мы поддерживаем требования медицинских работников. Решение может быть только в выделении дополнительных денег, и мы предлагали решение.

Решение не в том, чтобы перевести оплату дней по болезни из Больничной кассы в Кассу по безработице, от этого дополнительные деньги не появятся. Мы считаем, что приобретение услуг семейных врачей следует перевести в государственный бюджет, чтобы финансировать это за счет доходов бюджета.

Особенное сожаление вызывает то, что члены правительства во главе с премьер-министром пытаются посеять ненависть к врачам, представляя их жадными и мелочными людьми. Это крайне грустно и безответственно. Мы же не хотим, чтобы нас и наших близких оперировали врачи, которых взяли на работу в конкурсном порядке, т.е. кто был согласен работать за меньшую оплату.

Вы думаете, что забастовка и поддержка ее населением свидетельствует о более широком недовольстве в обществе политикой правительства?

Безусловно. На самом деле это отражение того, что в Эстонии сейчас мы имеем политический застой. Что выражается в снижении социальной защищенности и благосостояния, а также в том, что в экономике уже много лет не было предложено ни одного свежего решения.

Сосредоточились лишь на том, что бюджет должен быть близким к балансу, хотя на самом деле он уже давно не сбалансирован, а находится в небольшом дефиците. То, что дефицит бюджета не превышает трех процентов, как бы оправдывает отказ от любой другой политики. Так руководить государством нельзя.

Если премьер-министр сидит в своем служебном автомобиле на заднем сиденье, то все о’кей, но если премьер-министр при управлении государством сидит на заднем сиденье, то это уже неправильно.

Премьер полностью отстранился от обсуждения темы здравоохранения. А также и от темы открытия энергорынка, как будто это проблема только (министра экономики) Юхана Партса. А медицина — только (министра социальных дел) Ханно Певкура, а вопросы образования — только (министра образования) Яака Аавиксоо. Это не есть хорошо, поскольку показывает, что у нас на уровне премьер-министра больше не существует политической ответственности.
То, что премьер-министр готов при очередном политическом скандале защищать своего министра, заняв круговую оборону, не заменяет политической ответственности за политический курс правительства.

С тех пор как вы стали лидером соцдемов, вы называете политику правительства прос­товатой. Вы говорили, что решающим станет то, хватит ли у нас сил, чтобы вырваться из плена привычных закостенелых мыслей. Какова ваша альтернатива?

Альтернатива состоит в отказе от прежних догм. Маленькое государство содержать дорого. Мы должны договориться о вещах, которые мы можем оплатить и, таким образом, создать себе преимущество в развитии.

Одной из примитивных правых догм является, например, то, что низкая налоговая нагрузка способствует росту экономики и привлечению инвестиций. Сравнив ситуацию в Латвии, Литве, Швеции и Норвегии, мы увидим, что доля налоговых доходов в ВВП в Латвии-Литве ниже, чем в Эстонии, но инвестиций там меньше как в абсолютных цифрах, так и на душу населения.

Корреляции между низкими налогами и инвестициями нет. Руководителя фирмы, производящей пластиковые корпуса для телефонов, действительно могут привлечь низкие налоги и он сумеет дешево обу­чить рабочую силу.

Но если приходит фирма, которая хочет внести в производство телефонов новшество, то ее дешевый ангар и низкие налоги не интересуют. Ей нужна высококвалифицированная рабочая сила, которую обучать долго и дорого. Это вопрос человечес­кого капитала.

Наши правые политики заявляют, мол, почему вы говорите о безработице, если у нас большая нехватка рабочей силы. Здесь нет противоречия. Это один комплекс проблем. Из бесед с работодателями выясняется, что они перекупают друг у друга высококвалифицированную рабочую силу. Доля отчаявшихся, пассивных людей на рынке труда по-прежнему велика.

В своей программной речи вы сочли важным введение ступенчатого подоходного налога и налога на недвижимость, а также снижение НСО на лекарства, продукты питания и культурные мероприятия. Кроме того, полностью бесплатное образование. Ваши принципы за прошедшие два года остались прежними?

На следующие выборы в Рийгикогу, учтя свой и чужой опыт, мы пойдем несколько обновленными. Но что касается системы налогообложения, то да, это могла бы быть прогрессивная система, причем речь идет не только о подоходном налоге на частное лицо, но и о том, чтобы больше принимать в расчет платежеспособность людей.

Будем учитывать принцип, что принятые на уровне государства решения не должны затягивать людей в нищету.

Если говорить о скачко­образном росте цен на элект­роэнергию, тот тут правительство не предприняло преду­предительных мер, чтобы не допустить обнищания людей. Те, кто уже сегодня с трудом сводит концы с концами, в новом году станут получать огромные счета за электричество и будут вынуждены ходатайствовать о прожиточном пособии. Правительству следует с этим считаться.

В будущем принципиальные реформы должны быть направлены на то, чтобы экономить на будущих долгосрочных расходах и увеличивать долгосрочные доходы. Все это затрагивает людей.

Время от времени слышим в новостях, что число активно ищущих работу людей сократилось, при этом мы знаем, что число работающих не выросло, просто многие отчаялись и отказались от поисков работы или уехали за границу. Людей, которые оплачивают функционирование государства, в Эстонии становится все меньше.

Шок от роста цен на электроэнергию будет страшным.

Люди уже сейчас не справляются! У государства есть механизмы, при помощи которых можно снизить рост цены на электричество на десятки процентов путем принятия политического решения. Если мы заранее знаем, что рынок элект­ричества открывается, то понятно и то, на каких слоях населения это скажется сильнее всего, кого нужно поддержать в уверенности, что они не останутся без крыши, тепла и света. Этого сделано не было.

Обещание IRL — снизим расходы на жилье! — обернулось фарсом.

Судя по рейтингам популярности партий, социал-демократам остается только сожалеть, что выборы будут проходить не в следующее воскресенье, как ставится вопрос в опросах. Позиция хорошая, однако прелесть новизны социал-демократов начинает таять.

У нас много сторонников, которые ожидают от нас сражений на передовой. Ежедневно крупных акций мы не проводим, однако мы, находясь в оппозиции, сделали несколько важных шагов.

Например, мы стараемся как можно чаще обращаться к людям, для которых эстонский язык не является родным, показывая им, что существует альтернатива Центристской партии. Это мы собираемся делать и в дальнейшем.

В течение двух лет мы вкладывали в развитие организации, поскольку по некоторым аспектам у нас было некоторое отставание по сравнению с другими партия­ми. Два года назад нас было меньше 4000, а в ближайшие недели нас станет 6000. Два года назад у нас в городах и волостях было 80 местных отделений, а теперь — больше ста.

Про вас говорят, что у социал-демократов есть кандидат в премьер-министры, который мечтает получить портфель министра иностранных дел.

Я не скрываю своего интереса к внешней политике. Внешняя политика — это и внут­ренняя политика. Значительная часть западного общества занимается точно такими же проб­лемами — старение населения, приход молодежи на рынок труда, как реформировать образование, чтобы наша рабочая сила была конкурентоспособной в Азии с ее крупными экономиками.

Эдгар Сависаар заявил, что собирается руководить Цент­ристской партией еще 25 лет. Что упрощает ваше положение, поскольку тем самым он сильно усложняет путь своей партии к государственной власти.

(Смеется.) Все партии конкурируют между собой, но ничего плохого я не желаю даже Цент­ристской партии. Наверняка и там подуют свежие ветры. Другое дело, что после этого станет с партией. Но в Рийгикогу мы хотели бы, чтобы наши инициативы поддерживала и Центристская фракция. И если предложения цент­ристов будут разумными, то и мы поддержим их.

Кто на местных выборах является вашим кандидатом в мэры Таллинна?

Мы занимаемся этим. Работа ведется по составлению спис­ков, по формированию избирательной платформы, и команда, занимающаяся кампанией, собирается регулярно. Что вообще будет происходить в Таллинне через год — трудно предсказать. Крайне важно, чтобы все партии попытались найти общий язык со всеми группами избирателей.

Если правые партии считают, что сумеют добиться прорыва в управлении Таллинном и как-то почистить его, то напрашивается вопрос, насколько чисты они сами по сравнению с группой, которая сейчас у власти в Таллинне.

Нужно разговаривать и с теми людьми, для которых родной язык — русский. У них другие проблемы и желания по сравнению с эстоноязычными избирателями. Если их игнорировать, то мы так и будем жить в городе, в стране, где две общины усилиями политиков искусственно противопоставлены друг другу.

В эстонской политике сейчас, к сожалению, дела обстоят так, что выбора нет. Недовольство правящими партиями растет, но альтернативы нет.

Трудно, особенно когда большинство парламентских партий хотят быстро закрепить относительно необычную для Эстонии ситуацию, когда пятипроцентный порог преодолевают только четыре партии, и всевозможными средствами и моделями финансирования стараются отстранить остальных. Некоторую новизну внесло бы то обстоятлеьство, если бы в парламенте была парочка небольших сил, которые не позволяли бы правительству чувствовать себя в полной безо­пасности.

В парламенте только социал-демократы считают, что государство должно финансировать и новоприбывших. Сис­тема финансирования партий могла бы поддерживать и прибывающих с новой инициативой, и тех, кто однажды выбыл из парламента, для повторной попытки.

Что вы думаете о внутреннем климате в правительстве, о единодушии?

Ситуация более хрупкая, чем год назад. Напряженность большая, но я не вижу распада правительства. В то же время, под ногами министра экономики земля горит, и это тот фактор, который влияет на стабильность правительства. И если свой пост должен будет покинуть какой-нибудь ключевой министр из реформистов, то это может поставить под угрозу сохранение правительства.

Политику, в основном, устанавливает Партия реформ, и Союзу Отечества и Res Publica (IRL) ничего особо не удалось сделать, чтобы поднять свой рейтинг. IRL как будто должен искать альтернативу правящей коалиции, но с другой стороны, они думают, а где еще может быть лучше.

Выход из правительства для них более мрачная перспектива, чем то, что они не могут существенно влиять на политику правительства.

Шофер и советник, оплачивае­мые из кармана налогоплательщика, для них являются достаточной платой, чтобы быть необходимым буфером голосов для Партии реформ.