Михаил Евдокимов: сапожник без сапог

Михаил Евдокимов. Фото: личный архив

Комиссия по надзору за финансированием партий (ERJK) в своем письме министру обороны Эстонии Свену Миксеру называет предвыборный клип Партии реформ на авиабазе Эмари запрещенным пожертвованием и признает, что государство предоставило одной из политических партий услугу, которая другим недоступна. 

В самом выводе ничего нового вроде бы не прозвучало. Главный герой рекламного ролика, премьер-министр Эстонии Таави Рыйвас, сразу после того, как министр обороны издал указ, запрещающий остальным партиям фото- и видеосъемку на территории объектов Сил обороны, высказался против запрета и за то, чтобы у партий были равные возможности в предвыборной гонке.

Однако вторая часть письма обращает на себя внимание. В ней комиссия прямым текстом признает: несмотря на неправомерные действия со стороны государства, сделать ничего нельзя, так как предписания министерствам не входят в компетенцию комиссии, а дело о проступке в отношении государства возбудить просто невозможно. И все, что остается, так это просить (даже не требовать) избегать аналогичных ситуаций в дальнейшем.

Такой ответ, на мой взгляд, поднимает несколько вопросов. Первый, естественно, о полномочиях комиссии. Она в этой ситуации выступает в роли сапожника без сапог. У комиссии по роду занятий вроде бы должны быть инструменты воздействия в таких ситуациях, но она, в конечном счете, ничего сделать не может и даже не пытается скрыть свое бессилие.

Второй вопрос – о роли государства в этой истории. Вне зависимости от того, какая партия находится у власти, государство имеет целый ряд конкурентных преимуществ по сравнению с любой другой заинтересованной стороной: это и доступ туда, куда у других доступа нет (те же военные объекты, например), и наличие гораздо большего количества ресурсов (в виде государственного бюджета). В связи с этим индульгенция при неправомерной помощи определенным политическим силам является проблемой.

Почему? Потому что в этом случае отсутствует очень важный ограничитель. Ведь если призвать к ответу и применить определенные меры воздействия (вопрос об их эффективности оставим в стороне) невозможно, то, гипотетически, что может помочь государству, которое фактически является союзом политических партий, имеющих прямую мотивацию победить на следующих выборах и остаться у власти, противостоять соблазну поступить аналогичным образом в следующей подобной ситуации?

Мне возразят, что существует как минимум два ответа. Первый – это внутренний ограничитель самих политических сил. Второй – это выборы.  Однако если бы первый всегда срабатывал, то необходимости в существовании комиссии по надзору за финансированием партий просто бы не было, а на эффективность второго напрямую влияют неправомерные действия, так как предвыборные клипы направлены именно на то, чтобы повлиять на электорат и мотивировать его принять определенное решение на выборах.

Есть ли злой умысел в ситуации с предвыборной рекламой в Эмари или всему виной случайное стечение обстоятельств – неизвестно. Единственный положительный момент во всей этой истории – повод еще раз поднять эту тему.