Наркозависимых пытаются лечить метадоном

 В свою очередь полиция подозревает, что в ходе лечения часть метадона попадает на нелегальный рынок.
«Посмотри! Посмотри на меня! — требует парень. — Видишь, у меня глаза сияют. Я — чистый, я совершенно другой человек». Этот молодой человек, назовем его Олег (в статье изменены имена пациентов и наркоманов, проходящих метадоновое лечение. — Ред.), только что выпил метадон, запив его водой.

Медсестра Хельги хвалит парня: «Он у нас молодец, работает. Невеста у него есть, ребенок скоро родится». Олег один из тех 765 человек, кто проходит в Эстонии метадоновое лечение. До этого он кололся фентанилом, или «белым китайцем»…

Для Эстонии лечение метадоном не новая тема. Метадон — бесцветная жидкость, по вкусу — автор попробовал капельку — напоминает прохладительный напиток со вкусом апельсина. Но это наркотик, вызывающий сильнейшую зависимость. Смысл лечения в том, чтобы заменить зависимость от нелегального наркотика зависимостью от легального наркотического вещества. Проходящие лечение должны пить метадон ежедневно.

В прошлом году в Эстонии метадоновое лечение проходили 765 человек — одна половина в Таллинне, другая в Ида-Вирумаа. Государство выделило на лечение 652 000 евро, столица добавила еще 160 000 евро. Цифры довольно стабильные.

Кайф не ловят
Сейчас в Таллинне наркоманы могут получать метадон в пяти местах. Одно из них находится на улице Копли, в двухстах метрах от старого парка, бывшего кладбища. На небольшом белом каменном доме нет никаких вывесок, и человек непосвященный никогда не догадается, чем занимаются в этом доме.

Само по себе место примечательное. В 20 метрах от «пункта раздачи метадона» —  новая детская игровая площадка. На другой стороне дороги — один из самых красивых в Таллинне детских садов — Коплиский детсад, неподалеку — Коплиская гимназия, в округе — жилые дома, построенные некогда для инженеров и служащих судостроительного завода Беккера.

Если приехать сюда рано утром, когда еще темно, то можно понаблюдать за контрастами нашей сегодняшней жизни. В сторону детского сада торопятся мамы с детьми, а навстречу им — молодые люди неприметной наружности, капюшоны курток, как правило, натянуты так, что глаз не видно. Они быстро исчезают в дверях стоящего во дворе дома, а через пару минут выходят, приняв дозу метадона.

Метадоновые центры открывают рано утром, чтобы наркоманы получили дозу до начала рабочего дня. Делается это не случайно: хотя метадон и является наркотиком, кайфа от него не возникает, и наркоманы — по крайней мере теоретически — могут вернуться к нормальной жизни, работать, создавать семьи.

Разный подход к лечению
Между тем если присмотреться, то вблизи метадонового пункта в Копли можно обнаружить нечто такое, что наводит на размышление. Так, прямо за углом белого домика валяются шприцы, хотя метадон — это жидкость, которую пьют, а не вводят внутривенно.

А, может, шприцы здесь оставили наркоманы, употребляющие нелегальные наркотики, которые, не получив «белого китайца», приходят, чтобы выпить метадон? И вообще, насколько эффективно лечение метадоном? Многие ли излечиваются от зависимости? Простых ответов на эти вопросы нет.
Для того чтобы получать метадон, необходимо решение врача, человеку, так сказать, с улицы, его не дадут.

 Однако, как сказала старший специалист отдела профилактики инфекционных заболеваний и наркомании Института развития здоровья Маргит Куус, они не располагают информацией о том, сколько наркоманов становятся «чистыми». Этим вопросом не занимались, хотя тот факт, что наркоманы во время лечения метадоном употребляют и нелегальные наркотики, признают и специалисты.

Так, Нелли Каликова, по инициативе которой в Эстонии стали применять метадоновое лечение, говорит, что примерно треть и даже половина получающих метадон нарушает режим лечения или возвращается к старому.

Когда мы вместе с фотографом входим в небольшое помещение, где работает Каликова, оттуда выходит молодая женщина с поджатыми губами и красным от возбуждения лицом. Каликова звонит по телефону и говорит, что Иванову нужно исключить из программы. Обращаясь к нам и кивая в сторону уходящей женщины, говорит: «Повторное нарушение. Завтра у нее будет очень плохой день».

На столе Каликовой мы видим небольшую пластиковую карточку: проба на наркотики ушедшей женщины. Красные черточки показывают, какие наркотики она употребляла: фентанил, снотворное, амфетамин…В Эстонии метадоновое лечение организовано по-разному.

Одна из крайностей — центры в Ида-Вирумаа, в которых, как подозревают таллиннские врачи, метадон может получить чуть ли не любой, и его свободно дают домой, а это значит, что наркоманы попеременно употребляют нелегальный и легальный наркотик. Это не столько лечение, сколько замена нелегальных наркотиков дозой метадона.

Другую крайность воплощает доктор Андрес Лехтметс, руководящий работой двух метадоновых пунктов Западно-Таллиннской центральной больницы. В них ведется строгий контроль, действуют строгие правила и без направления не лечат.

При этом сам Лехтметс говорит, что, по крайней мере, в начале лечения наркопробы большинства его пациентов «красные», что говорит о том, что они продолжают принимать наркотики.

Между этими двумя крайностями находится центр доктора Каликовой. В старом общежитии на улице Эрика, кроме метадонового пункта, действует и центр анти-СПИД.

Героин эффективнее
Человеку, далекому от этих проблем, странно слышать о том, что люди спокойно говорят об употреблении наркотиков, кражах, лечении. Тут же обменивают шприцы, пьют метадон.

Один парень принес целый пакет использованных шприцов. «78, 79, 80», — пересчитывает он их вслух. Медсестра дает ему ровно столько же чистых, добавляя еще 20 в качестве бонуса, и интересуется, не нужны ли презервативы.

Парень протягивает было руку за ними, но передумывает: «Нет, не нужны». «На консультацию не хочешь прийти?» — медсестра пробует зайти с другой стороны. «Времени нет», — отвечает парень и уходит.

«Я считаю такой подход неправильным, нужно отличать лечение от нелечения, но в то же время я понимаю Каликову», — комментирует доктор Лехтметс. Каликова и сама говорит, что то, как у них поставлено дело, имеет свои плюсы и минусы.

Минус в том, что те, кто проходит метадоновое лечение, сталкиваются с обычными наркоманами. Но в свою очередь наркоманы видят, что можно жить и по-другому, и это — плюс. При этом ответа на вопрос, многие ли вылечиваются, нет. Метадон — не таблетка от головной боли, которую принял — и боль прошла. Некоторым пациентам придется пить метадон до конца жизни.

«Альтернативы почти нет, в богатых странах вместо метадона используют героин: чище и эффективнее», — говорит доктор Лехтметс.

Трудно себе представить, что в Эстонии наркоманам станут бесплатно давать героин. К тому же для начала можно предпринять не столь радикальные шаги.

Хотя лечение метадоном помогает многим, в Эстонии оно четко не организовано, нет единых правил, и каждый, кто занимается им, поступает так, как считает нужным.

Комментарий

Ристо Каземяэ,
капитан полиции

Метадоновая замещающая терапия вызывает беспокойство. Во-первых, вызывают сомнение утверждения специалистов в данной области, будто потребление метадона как вещества, замещающего опиоиды, снижает у наркоманов потребность в применении опиоидов (героин, фентанил).

Этот скептицизм подтверждает и статистика Эстонского института судебной экспертизы, согласно которой в нескольких случаях передозировки наркотиков со смертельным исходом одной из составляющих был метадон.  

Например, в 2010 году были зарегистрированы 104 смерти от наркотиков, и в шести случаях в организме умерших помимо прочего был обнаружен метадон. Вторая проблема состоит в том, что центры,  выдающие метадон, не имеют достаточного контроля над пациентами, в результате чего довольно большое количество метадона попадает на улицу – в 2010 году полиция изъяла 1,5 килограмма, а в 2011-м – 1,9 килограмма метадона.

В какой-то мере проблему можно решить путем введения уточненных рекомендаций по лечению, а также при помощи физического надзора за пациентами и более эффективного контроля в центрах выдачи метадона.

К сожалению, подведомственные учреждения Министерства социальных дел не слишком успешны на этом участке работы.