Эстонских мужчин «выкорчевывают» и уничтожают с не меньшим упорством, чем дождевые леса на далеком континенте, считает Марион Паюметс, социолог Института международных и социальных исследований Таллиннского университета.
Марион Паюметс: кому выгодно равноправие полов?
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Женский день давно позади, подаренные коллегами-мужчинами цветы давно завяли – в общем, поводов для рассуждений о гендерном равенстве вроде бы никаких. Но мне все-таки хотелось бы коснуться этого вопроса, и на этот раз не из-за женщин, а из-за мужчин. Хотя, если начистоту, мною, безусловно, руководит женский интерес, ведь женщинам только на руку та выгода, которую получат от равноправия полов мужчины.
Нет, я не утверждаю, что финансовое благополучие и общественный статус мужчины автоматически распространяется и на женщину, которой отводится роль «хранительницы семейного очага», главное занятие которой обеспечить мужчине все условия для того, чтобы дома он мог восстанавливать силы после напряженной работы. В Эстонии такая модель и прежде не была распространена, не говоря о нынешнем времени разводов, родителей-одиночек и непогашенных алиментов.
Я не могу согласиться с тем, что равенство полов – это женская тема, заставляющая «нормальных мужчин» зевать или злиться. Вся жизнь мужчины определяется половой принадлежностью. Десятки исследований свидетельствуют о том, что мужчины-эстонцы платят за свою мужественность очень высокую цену.
В Эстонии мужчин «выкорчевывают» и уничтожают с не меньшим упорством, чем дождевые леса на далеком континенте. Поясню. У нас мужчину, который заботится о здоровье, посещает врача, соблюдает технику безопасности на рабочем месте и скоростной режим на дороге, не злоупотребляет алкоголем и табаком, ведет здоровый образ жизни и не ввязывается в драки, не считают мужчиной.
Мужчина, выбирающий работу, которую принято считать «женской», идущий в отпуск по уходу за ребенком, проводящий досуг без привычных мужских атрибутов, вроде пива или водки, не интересующийся спортом, непременно вызовет подозрения. Эстонский мужчина рискует утратить свою половую принадлежность, если в качестве секс-партнера или спутника жизни предпочтет другого мужчину, обратится к кому-либо за помощью, не будет скрывать слез.
Список можно продолжить: хорошо учиться, не иметь автомобиль или иметь несолидное авто, мало зарабатывать, ярко одеваться, заботиться о прическе, быть худым или толстым, стареть, иметь инвалидность – все это не по-мужски. Словом, чтобы считаться «нормальным мужчиной», нужно соответствовать многим критериям.
Настоящего мужчину можно сравнить с цирковым артистом, который балансирует на канате под куполом цирка без всякой страховки. Жизнь мужчины идет по строгому военному распорядку: ему отдают приказы, он берет под козырек. Мужчина – солдат. Пушечное мясо.
Неудивительно, что эстонские мужчины пьют, с юности страдают хроническими заболеваниями и рано уходят из жизни (зачастую по своей воле). А до этого многие, испытывая фрустрацию, успевают испортить жизнь близким, походить по проституткам, оказаться за решеткой. В Эстонии 95% заключенных и 77% бомжей – мужчины.
Такую цену в нашей культуре и в нашей стране приходится платить за то, чтобы быть мужчиной. Это не та цена, которую платят за то, чтобы быть эстонцем, в противном случае ее в равной мере платили бы и эстонские женщины. И это не универсальная цена, которую одинаково платят мужчины всех стран.
В Исландии мужчины живут на 10,4 года дольше, чем эстонские мужчины, и на 3,8 года меньше, чем исландские женщины. Норвежские мужчины могут позволить себе пойти в отпуск по уходу за ребенком, и для того чтобы оставаться мужчинами, им не нужно выбирать между хорошим и хорошим. В Германии среди людей с высшим образованием мужчин больше, чем женщин, в Голландии можно быть геем и при этом не терять качеств, присущим мужчинам.
То, что происходит с эстонскими мужчинами, объясняется не биологическими, а культурными причинами. К счастью, можно изменить культуру и переосмыслить мужественность как культурное явление. Государство может этому способствовать. Приведу некоторые примеры.
С приходом новой коалиции можно предположить, что тема отцовского отпуска станет актуальной. Самое большее за пять лет мы станем воспринимать сидящего дома отца как нормальное явление, если семьи, в которых дома остается только мать, потеряют часть родительской зарплаты, предназначенной для отцов. Вот еще пример возможностей новой коалиции повлиять на мужественность: принятие закона о сожительстве признает наряду с гетеросексуальными парами, живущими в свободном браке, и гей-пары. К мужчине-гею будут относиться так же, как к гетеромужчине.
Мужественность определяется не только политическими решениями, но и народными движениями, например, в англоязычном мире известна «Кампания белой ленточки», направленная против насилия по отношению к женщинам. Можно вспомнить еще о движении экологических организаций, направленных против бездумного потребления. Даже такая тривиальная вещь, как реклама, способна переосмыслить мужественность. Вспоминается одна телереклама, герой которой говорил о том, что по молодости он был глуп, но теперь знает, что мужчина – это тот, кто заботится – что означает: пользуется кремом. Еще одна реклама косметической продукции утверждала, что настоящий мужчина выстоит в любых обстоятельствах – а именно и с ребенком на руках.
Словом, мужественность – это не что-то неизменное и святое, а нечто, о чем мы договариваемся и что со временем меняется. Понятие мужественности формируется в правительстве, министерствах, СМИ, детском саду, школе и т.д. – оно в наших руках.
Эстонские мужчины за то, чтобы считаться мужчинами, платят слишком высокую цену, получая взамен товар, который им лишь вредит. На наше счастье, такие культурные продукты и идеи, как «нормальный эстонский мужчина», мы формируем сами. Гендерное равенство – та сфера, которая систематически этим занимается.
До сих пор в фокусе гендерного равенства рассматривались давнишние понятия общества о «нормальной женщине», о том, что она хочет и может, что ей позволено. Такая постановка исторически оправдана: эстонские женщины получили избирательное право только в 1917 году, слушать лекции в Тарту – вольнослушательницами и при наличии свободных мест – им позволили в 1905 году. У мужского пола до сих пор есть привилегии, которых женщины добиваются (по данным Евростата, в Эстонии опять выросла разница между зарплатами мужчин и женщин). Достижения женщин в общественной жизни тоже явление сравнительно недавнее, при этом у каждого из нас найдутся знакомые, искренне считающие, что президентом, пилотом, пастором и шофером может быть только мужчина, иначе мир перевернется.
Современная Эстония созрела для того, чтобы распространить гендерное равенство на мужчин и маскулинность. Следует переосмыслить мужественность во многих сферах жизни и как можно быстрее поднять мужчин до уровня женщин.
К счастью, у женщин нет причин завидовать тому, что мужчин пытаются вовлечь в поле равенства. Улучшение положения мужчин обычно не влияет на завоеванное женщинами. Продолжительность жизни женщин не станет меньше от того, что увеличится продолжительность и качество жизни мужчин, наоборот, Эстония в этом случае перестанет быть страной одиноких пожилых женщин. Количество женщин-преступниц и женщин-заключенных не вырастет автоматически, если мужчины станут совершать меньше преступлений и реже попадать за решетку, наоборот, женщины будут чувствовать себя в большей безопасности. Женщинам (и детям) будет только на руку, если мужчины будут нести большую ответственность за потомков и больше времени проводить с детьми. Освободившееся время женщины смогут использовать для работы, самообразования, отдыха.
Наверное, куда острее для иных мужчин может встать вопрос, делить ли с женщинами то или другое «преимущество». Нельзя исключать вероятность того, что найдутся алчные работодатели, которые сократят разрыв в зарплате мужчин и женщин, понижая уровень зарплаты мужчин. Еще больнее ударит по мужчинам (при условии, что их предел мечтаний – желание добиться высот на госслужбе) использование «полосатых» избирательных списков: в этом случае доля мужчин в парламенте сократится пропорционально росту доли женщин. Но не будем забывать и о том, что разделенную ответственность нести легче, а разделенное горе – половина горя.
Простите мне эту бестактность, но мужскому большинству нечего терять: оно никогда не пользовалось теми привилегиями, которые с ним связывают. Большинство мужчин блефует, стремясь выглядеть «нормальными», а на деле им не хватает одного-двух, а то и более признаков, чтобы дотянуть до нормы в культурном контексте. Это же абсурд, что мужчины отождествляют себя с недостижимым идеалом, не замечая, что им еще нужно объяснять, что следует понимать под мужественным образом.
Нужно с сожалением признать, что социологи и эксперты по гендерному равноправию, сосредоточившись на успехах женщин, оставили без внимания мужчин. До тех пор, пока в Эстонии мужчины (а также их матери, жены и т.д.) не поймут, что общепринятый идеал мужественности ущемляет мужчин и им не обойтись без освобождающего равенства, они будут пушечным мясом общества.
Можно, конечно, выбрать и другой путь – оставить все как есть. Но в этом случае мы однажды констатируем, что эстонский мужчина превратился в слабый пол. Не слабее эстонской женщины, а слабее того мужчины, которым он мог бы быть.