В России государственные адвокаты работают в интересах следствия

Бывший менеджер Владимир Переверзин по скандальному делу «ЮКОСа» был приговорен к одиннадцати годам лишения свободы, наказание было сокращено, и за решеткой он провел семь лет и два месяца. Фото: Яанус Пийрсалу

По мнению Владимира Переверзина, в свое время осужденного по делу «ЮКОСа», содержащийся в московской тюрьме Эстон Кохвер не должен давать никаких показаний.

В декабре 2004 года бывший менеджер знаменитой компании «ЮКОС» Владимир Переверзин оказался в России за решеткой столь же неожиданно, как и сотрудник эстонской Полиции безопасности Эстон Кохвер три месяца назад. В интервью Postimees Переверзин рассказал о том, что чувствует человек, оказавшийся в такой ситуации, и что он после проведенных в заключении лет думает об адвокатах, назначенных российским государством. Кохвера тоже защищает назначенный государством адвокат Евгений Аксенов.

Если вкратце описать вашу историю, то ровно десять лет назад в середине декабря вы обедали в центре Москвы в ресторане, строили планы на отпуск, и тут зазвонил телефон, и человек, представившийся следователем, попросил вас на 20 минут заглянуть в Следственный комитет. Ничего не подозревая, вы заглянули и вернулись домой спус-тя семь с лишним лет, за это время сын ваш вырос.

Да, в общем так оно и было.

Что ощущает в такой ситуации человек в первые дни?

Все происходящее кажется нереальным. Мне казалось, что это происходит не со мной. Жить, абсолютно не нарушая законов, это все-таки не то же самое, что сознательно заниматься преступной деятельностью и понимать, что можешь попасться. В этом случае человек в какой-то мере психологически готов к тому, что может оказаться в тюрьме. В России, к сожалению, за решетку может попасть любой человек, как это случилось со мной.

Следователь, конечно, с самого начала сказал мне, что я сяду надолго. И я, конечно, этому не поверил, так как ни в чем виноват не был.

Как вы пытались объяснить происходящее самому себе?

Поначалу я воспринимал это как приключение и ошибку. Что завтра, в крайнем случае послезавтра меня обязательно освободят. И если не послезавтра, то на следующей неделе точно. Ведь это же недоразу-мение! А время, между тем, идет. Проходит месяц, второй, третий, четвертый, а ты все еще продолжаешь на что-то надеяться. Вплоть до суда я надеялся, что меня оправдают и освободят. К этому времени я отсидел уже два года и восемь месяцев. Надежда и уверенность в своей невинов-ности – вот что помогает пережить все это, как ни банально это звучит.

От чего зависят условия содержания в следственном изоляторе в Москве?

В России в тюрьме и в колонии условия содержания любого человека зависят от начальника тюрьмы.

Если арестант публичный человек, он имеет определенную поддержку общественности, на него обращено внимание прессы, к нему постоянно приходит адвокат, его, конечно, не станут прессовать и создавать [невыносимые] условия.

Многое зависит от того, с кем сидишь, это решают руководство тюрьмы и следователи. Ты можешь сидеть с кем-то, кого обвиняют в экономических преступлениях, или с убийцами и маньяками. Меня, например, поставили в ситуацию, когда я вынужден был делить камеру с людьми, приговоренными за убийство к 25 годам.

В Лефортово, где сидит ваш соотечественник, условия, конечно, самые лучшие. Там двухместные камеры, постоянный контроль. Там и кормят лучше всего, поддерживается конкретный режим, камеры не перенаселены.

Это хорошо или плохо, что в Лефортово охранники внимательно следят за тем, что происходит в камере?

Там даже на ночь не выключают свет в камере (ночью включается менее яркое освещение – Я.П.), и во время сна не разрешается натягивать одеяло на голову. Понятно, что такой режим в определенном смысле строже, но зато там безопаснее сидеть. То, что вашего соотечественника содержат в Лефортово, это большой плюс. Хотя бы с точки зрения встреч с адво­катом.

В обычное перенаселенное сизо, например, в Матросскую тишину (следственный изолятор в Москве – прим. ред.), адвокат вынужден приходить в пять-шесть утра, чтобы занять место в очереди, так как помещений для встреч мало, там сидит более тысячи человек. Порой адвокаты ждут по четыре-пять часов, чтобы встретиться со своим подзащитным. Точно так же приходится стоять часами в очереди, чтобы передать передачу.

В Лефортово достаточно помещений для встреч, в принципе адвокат может прийти в любое время и сразу встретиться с подзащитным.

Понятно, что даже хороший и порядочный адвокат в современных российских условиях не может влиять на следствие. Какова психологическая роль адвоката для заключенного?

Скажем так, до тех пор пока существует Европейский суд по правам человека, адвокаты не позволят следователям чувствовать себя совсем уж вольготно. Но самое важное, что адвокат – это твоя связь с семьей, близкими. Я всегда ожидал прихода адвоката, как глоток свежего воздуха, ведь он приносил весточку из дома.

Как часто вас навещал ваш адвокат?

У меня было несколько адвокатов. Один, который занимался только материалами уголовного дела, приходил тогда, когда это было необходимо для следствия или процесса. Второй адвокат приходил ко мне один раз в неделю, он занимался исключительно, так сказать, бытовыми вопросами. Он узнавал, все ли со мной в порядке, не нужно ли чего.

Что отличает адвоката, нанятого заключенным или его родственниками, от адвоката, назначенного государством?

Как правило, адвокат со стороны государства на стороне следователей. Он всегда работает в интересах следствия и просто обманывает своего подзащитного. Говорит, что ты влип, что лучше заключить сделку со следствием, и бедняга попадается на удочку. Даже если он получит минимальное наказание, его нельзя будет обжаловать. Человека просто обманывают. Когда у тебя есть свой адвокат, ты просто страхуешь себя от подвоха.

Назначенный государством адвокат всегда сотрудничает со следствием?

На 99,99 процента! С какой стати ему ради тебя напрягаться, защищать тебя, для него это лишняя головная боль за те небольшие деньги, которые они получают. Они просто формально выполняют свою работу. Многие такие адвокаты «решают проблему», т.е. за деньги помогают заключать сделки между подсудимым и следователем.

Насколько я понял, роль государственного адвоката во время следствия сводится к тому, что он должен объяснить своему «подзащитному», что сотрудничество со следствием в его интересах, что ему следует пойти на сделку, признать себя виновным, и за это он получит меньшее наказание?

Именно так.

И действительно обвиняемые получают менее суровое наказание?

Конечно, нет, их обманывают. Лучше всего вообще не давать никаких показаний. Я бы на месте Кохвера, к которому проявляют интерес СМИ, общественность и посольство, вообще не давал никаких показаний. Все, что он скажет, извратят и истолкуют против него. Я более чем уверен, что ему уже предлагали написать чистосердечное признание.

Как вы думаете, после того, как он будет осужден, его отпустят или оставят за решеткой?

Думаю, что отпустят, ведь он уже никому не будет нужен. Для ФСБ было важно поднять шум, вот, мол, поймали шпиона, это хороший показатель в отчетности, и кто-то заработает за это звездочки на погоны.

Что еще можно сказать о тактике следователей, к которой должен быть готов Кохвер?

Подлость, обман. Какая еще тактика может у них быть! У них нет никаких человеческих чувств. Я не считаю следователей людьми, они сознательно отправляют за решетку невиновных. По моим подсчетам, в России примерно 20 процентов людей сидят ни за что.

Насколько психологически тяжело встречаться в тюрьме с женой, с семьей? Кохвер, например, пока не изъявлял желания встретиться с женой.

Вполне его понимаю. Мне довелось сидеть с одним мужчиной, который тоже отказывался встречаться с женой и детьми, он объяснял это тем, что не хочет их унижать. Во время предварительного следствия я встречался с женой. Это очень тяжело морально! (Владимир на мгновение умолк, и было видно, что ему тяжело продолжать разговор – Я.П.) Ты должен показать, что с тобой все в порядке, чтобы они не волновались. Такие встречи тяжело даются в первую очередь тому, кто сидит. Даже сейчас, когда я об этом вспоминаю, у меня слезы на глаза наворачиваются…

Политзаключенный Кремля

• Когда десять лет назад Кремль решил посадить самого богатого в России человека Михаила Ходорковского, в ходе уничтожения его нефтяной компании «ЮКОС» за решетку надолго были отправлены многие сотрудники компании среднего звена. Их обвинили в хищении средств, полученных от продажи нефти, добытой дочерними компаниями «ЮКОСА».

• В числе других по столь абсурдному обвинению приговорили к большому сроку Владимира Переверзина. Его обвинили в хищении 13 млрд долларов и приговорили к 11 годам заключения. Во времена президентства Дмитрия Медведева срок наказания за экономические преступления был сокращен, и в феврале 2012 года Переверзин был освобожден. В прошлом году вышла в свет книга Переверзина «Заложник. История менеджера ЮКОСа», написанная им о годах, проведенных в тюрьме. Российская оппозиция называет Переверзина политзаключенным.