С изменением цен теряют все

Министр сельского хозяйства Эстонии Хелир-Валдор Сеэдер Фото: Mihkel Maripuu

Участники рынка могли бы проявить хотя бы минимум взаимопонимания. Люди, чей вклад в производство молока более значителен, в реальности зарабатывают меньше, пишет министр сельского хозяйства Хелир-Валдор Сеэдер о ситуации с повышением цен на молоко.
 

Дебаты, связанные с резким повышением цен на молоко, в последнее время были довольно эмоцио­нальны. И все же нужно оценить ситуацию с прицелом на более длительную перспективу и взвесить причины, почему мы оказались в такой ситуации.

За основной причиной повышения цен скрывается рост цен на мировом рынке. По сравнению с прошлым годом вырос оборот экспорта молочных продуктов на внешних рынках. Например, экспорт молочных продуктов в Эстонии за год вырос более чем на 150 процентов.

Отсюда оправданная радость от того, что Эстония находится среди тех стран, чьи товары на рынке ценятся и востребованы. Однако у монеты есть и другая сторона: востребованность на внешних рынках ведет к повышению цен и на внутреннем рынке, поскольку у производителей есть намерение продавать свою продукцию по более высокой цене на внешнем рынке.

Тут стоит упомянуть, например, тот факт, что эстонские производители сельскохозяйственной продукции нашли покупателей в Литве на свое молочное сырье по более высокой цене, что усугубляет ситуацию с недостатком молочного сырья в обрабатывающей промышленнос­ти Эстонии.

Столь значительно цены повысились еще и по той причине, что в последние годы кошелек как животноводов, так и молокопереработчиков заметно поистощился. Поэтому понятно желание получить на рынке как можно больше денег.

Неоднократно задавался вопрос, по чьей вине произошел столь резкий скачок цен? В течение нескольких лет министерство постоянно следило за распределением розничной цены на молоко среди различных участников рынка, иными словами — какова доля животноводов, обрабатывающей промышленности или торговой сети.

Цифры говорят сами за себя. Стабильной остается доля животноводов и налоговая часть. Значительно изменилось соотношение долей обрабатывающей промышленности и торговой сети.
В  2006 году доля торговой сети от розничной цены пакета молока составила в среднем 2,7 процента, в 2007 году — 3,1 процента. В июле текущего года тот же показатель был уже 19,2 процента.

С учетом того, что средняя цена пакета молока в магазине 8,35 кроны, элементарный расчет показывает, что 1,6 кроны с пакета молока идет в карман торговой сети.

В последние дни представители торговых сетей признали, что если они отказываются повышать цены на молоко приблизительно на две кроны, то они продают товар по цене, приближенной к закупочной цене. То есть без значительной прибыли, но и без убытков.

В то время, как наценка в торговых сетях выросла в несколько раз, доля молочной промышленности от цены молока в магазине в разы уменьшилась. За четыре года этот показатель составил почти 33 процента, а на сегодняшний день — лишь 11,5 процента.
Возникла парадоксальная ситуация. Те, чей вклад в производство молока более значителен, в реальности зарабатывают меньше.

Еще в прошлом году дешевым называли молоко в полиэтиленовой упаковке, стоившее менее четыре крон. Если вдуматься, то обработчику неоткуда взять этих денег, как только из кармана производителя.

Последнему же не к кому обратиться. Производитель не может оставить корову недоенной. Сырое молоко хранится недолго, и производитель вынужден реализовать свое сырье. Понятно, что производитель терпит убытки, и единственным выходом становится уменьшение поголовья стада. А восстанавливать его надо несколько лет.

Молоко — продукт первой необходимости, и участники рынка могли бы проявить хотя бы минимум взаимопонимания во избежание резкого повышения цен.