Жертва неудачного уменьшения желудка: «Не знаю, доживу ли до новой операции»

Со времени той злополучной операции Тереза изучила множество медицинских документов, но так и не знает пока, какое будущее ее ждет. Фото: архив Терезы Ю.

Скандал в Ида-Вируской центральной больнице, где у трех из девяти пациенток, которым была сделана операция по уменьшению желудка, возникли тяжелые осложнения, у одной – несовместимые с жизнью, не сходит со страниц газет. Корреспондентам «ДД» удалось лично побеседовать с выжившими пострадавшими и их юридическим представителем.

Итак, история трагедии глазами ее жертв. Согласно сайту Ида-Вируской центральной больницы (ИВЦБ), первую бариатрическую операцию, решающую проблему ожирения путем хирургического изменения формы желудка, доктор Яак Линд сделал 3 апреля 2012 года. Операции, о которых пойдет речь ниже, были проведены весной и летом того же года.

Двум потерпевшим, Ирине Д. и Галине П., на момент операции было по 45 лет, третьей, Терезе Ю., – 50. По словам юриста Артура Пярноя, представляющего в досудебном споре с ИВЦБ потерпевших, в том числе и семью умершей пациентки, всем трем женщинам сначала были обещаны лапароскопические операции, которые проводятся через крошечные надрезы и не приводят к удалению части желудка. Несмотря на это, Ирине и Галине после лапароскопии пришлось делать полостные операции.

Жизнь на трубочках

Галине повезло меньше всех: после двух операций в ИВЦБ по настоянию родных она была переведена в клинику Тартуского университета, где перенесла еще несколько операций. Но врачам не удалось спасти женщину.

Ирину, по ее признанию, уговорила на «легкую» операцию хирург Рутти Соометс, которая сказала, что боли в спине, на которые жаловалась пациентка, у нее возникли из-за большого веса (при росте 165 см вес составлял 130 кг, из которых к настоящему времени Ирина потеряла половину).

Первую операцию Ирине сделали 12 июня 2012 года, она длилась, судя по записи в карте, пять часов. Из-за того что стенки кишок оказались слишком хрупкими, лапароскопию по ходу операции пришлось менять на полостное вмешательство, что, по заключению экспертной комиссии по контролю за качеством здравоохранения при Минсоцдел (протокол № 29 от 13.12.2012 – редакция располагает копией документа), было оправданным решением. Однако во время операции Ирина впала в кому. Почему? Это одно из многих темных мест в данной истории, нашедшее минимальное отражение в официальных документах. По словам женщины, перед операцией она пошла в душ, поскользнулась и упала. Из-за падения и послеоперационных осложнений Ирина не полностью помнит дальнейшее, но вот в чем она уверена:

«Я на короткое время потеряла сознание, потом пришла в себя, вернулась в палату и сказала доктору Рутти Соометс, которая должна была ассистировать Линду на операции, что мне плохо и я отказываюсь от операции. Все что произошло дальше совершенно не помню. Знаю, что меня, вопреки моему желанию, все-таки положили на операционный стол. Когда я позднее сказала доктору Соометс, что намерена подавать в суд, она сказала, что не сможет подтвердить мои слова об отказе от операции, так как боится потерять работу».

Из комы Ирина, по ее словам, вышла только в начале июля в Северо-Эстонской региональной больнице. 14 июня доктор Линд сделал Ирине, тогда еще пребывавшей в коме, повторную операцию. Показаниями к ней были, во-первых, несостоятельность анастомоза (в переводе на бытовой язык – «разваливание» шва). Вторая причина – некроз нижнего дна желудка и воспаление средостения (анатомическое пространство в средних отделах грудной полости, ограниченное спереди грудиной, а сзади – позвоночником), что зачастую ведет к летальному исходу. В плевральной области скопился гной.

Эксперты неоднократно отмечали в своей оценке, что в истории болезни отсутствуют необходимые для выдачи заключения данные о состоянии пациента. «Качество заполнения истории болезни и другой медицинской документации непозволительно плохое», – значится в заключении комиссии.

Члены комиссии пришли к выводу, что проблемы с межкишечным анастомозом и некроз являются возможными при таких операциях осложнениями и не могут расцениваться как врачебная ошибка. Однако если сложности с анастомозом кишечника своевременно устранили, то некроз желудка и полный распад соединения между желудком и кишечником в ИВЦБ своевременно не диагностировали и не лечили. Именно это определило дальнейшее течение болезни, способствовало ухудшению качества жизни и здоровья пациента и является врачебной ошибкой.

У экспертов сложилось впечатление, что хирург в силу недостаточного опыта не смог вовремя выявить возникшие осложнения. Они рекомендовали Ида-Вируской центральной больнице прекратить проведение бариатрических операций до завершения проверки качества лечения и появления уверенности, что у хирурга есть достаточные теоретические знания и опыт для проведения подобных операций. Однако мнение комиссии не является обязательным к исполнению с юридической точки зрения.

В Таллинне Ирина перенесла еще несколько операций. В итоге – жизнь с трубочками, одна из которых введена в брюшную полость (по ней поступает питание), на второй (у горла) держится мешочек для сбора слюны. В настоящее время женщина стопроцентно нетрудоспособна, но очень надеется, что это не навсегда. В Таллинне ей обещали восстановить деятельность желудка, пищевода и кишечника, но обнаружили тромб. Пока тромб не ликвидирован, новое оперативное вмешательство невозможно. Ирина говорит, что чувствует себя очень плохо: «Вчера пошла на кухню и упала. До комнаты добиралась ползком целый час. Я так хочу дожить до новой операции, но не знаю, удастся ли…»

Полностью облысевшая

Третья из потерпевших, Тереза, совсем не собиралась худеть, но семейный врач сказала ей, что лишний вес – серьезная проблема, от которой надо избавиться. Она же сообщила Терезе, что в ИВЦБ недавно начали делать бариатрические операции.

И Тереза решилась. Операцию назначили на 8 мая 2012 года. Пациентка, у которой был сахарный диабет и удален желчный пузырь, попросила доктора Линда перед операцией провести комплексное обследование состояния здоровья: «Я – несостоявшийся медик, училась в медучилище, поэтому понимаю, что операция – дело серьезное. Однако у меня только взяли кровь на клинический анализ, и больше ничего!»

По словам Терезы, Яак Линд сказал ей, что не стоит переживать: операция несложная и даст отличный результат – то есть сделает женщину стройной. После разговора с врачом пациентка была убеждена, что ей просто ушьют желудок (уменьшив его объем) и она долго не задержится на больничной койке. О возможных осложнениях и последствиях для здоровья и образа жизни, которые может иметь бариатрическая операция, доктор Линд, как утверждает женщина, ее не уведомил.

Терезу выписали домой на девятый день после операции, признав выздоровевшей. С температурой выше 38 градусов. С сильными болями в брюшине. Есть она не могла даже жидкую пищу. Ее тошнило, рвало.

Кроме того, на четвертый день пребывания в больнице у женщины начали выпадать волосы. Доктор Соометс, узнав об этом, посоветовала Терезе обратиться к дерматологу. К августу женщина совсем облысела: «У меня до операции была роскошная шевелюра. Чтобы сохранить ее, мне надо было пить витамины и специальные пищевые добавки, но об этом меня никто не предупредил. При выписке из больницы старшая сестра отделения дала мне небольшую распечатку из Интернета о диете. И лишь через три месяца, во время очередной госпитализации, мне вручили брошюру, в которой было подробно написано обо всем, что я должна была делать после операции. Из этой брошюры я узнала, почему потеряла волосы…»

Жить оставалось не более двух часов

Через двадцать дней, 28 мая, Терезу снова госпитализировали. Живот раздуло, температура под 40. Ее доставили в ИВЦБ. Женщина говорит, что, по рассказам одной из принимавших ее медсестер, она несколько раз теряла сознание, у нее произошла остановка сердца. Ни то ни другое, по словам Терезы, не отмечено в медицинских документах. Пациентку принимала хирург Рутти Соометс, которая во время первой операции ассистировала Яаку Линду. Терезе сделали томографию и УЗИ и отправили в реанимацию. Один из медиков – кто именно, женщина не помнит, – потом обронит в разговоре с ней, что без медицинской помощи жить ей оставалось бы не более двух часов, так как в брюшной полости было полно гноя и крови.

В течение недели по четыре раза в день Терезе промывали брюшину. Как выяснилось из полученной по запросу юриста больничной карты, лечили антибиотиками – из-за подозрения на двустороннюю пневмонию. Через девять дней пациентку отпустили домой, опять с записью «выздоровление», хотя температура по-прежнему держалась. Третий раз Терезу госпитализировали 30 августа: у нее была кровавая рвота с желчью. Тогда же она узнала про послеоперационную грыжу, которая мучает ее до сих пор. Чтобы уменьшить боли, Тереза в настоящее время выпивает по 12 (!) таблеток обезболивающего в день.

Профессор и заслуженный врач

После третьей госпитализации пациентка стала просить у Яака Линда направление в Тарту, в университетскую клинику: «Линд ответил мне, что он – профессор и заслуженный врач и не видит необходимости отправлять меня в Тарту». Но пациентка оказалась настойчивой – и в конце концов получила направление, правда, в Таллинн, к доктору Андре Трудникову.

8 октября Тереза была госпитализирована в Ида-Таллиннскую центральную больницу, где она с ужасом узнала от Трудникова, что по состоянию здоровья не перенесет еще одной операции, которая, как надеялась женщина, вернет ей возможность вести прежний образ жизни. Тогда же ей стало известно, что существует несколько основных видов бариатрических операций, и доктор Линд обязан был описать их пациентке и вместе с ней принять решение, какую из операций целесообразнее проводить.

Тереза: «Мне обещали стройную фигуру и здоровье, а что я теперь имею? Сахарный диабет никуда не делся. Если раньше я пила по две таблетки в день, то сейчас сижу на инсулине. Волосы слегка отросли, но стали редкими. Да, я похудела: потеряла за три месяца после операции 36 из 134 килограммов. А вместе с ними – силы и здоровье. Я не могу обходиться без посторонней помощи, оплачиваю услуги женщины, которая приходит ухаживать за мной».

Тошнота у бывшей пациентки доктора Линда тоже никуда не делась, ест она только желеобразную пищу (чаще всего – холодец, на другое просто не хватает денег) и детское питание в баночках (овощными и фруктовыми пюре заставлен весь холодильник). Раньше, несмотря на полноту, Тереза, бывшая пловчиха, вела активный образ жизни, постоянно посещала бассейн. Теперь ее удел – постоянные боли, головокружение, потеря равновесия.

Двести тысяч за жизнь и здоровье

По мнению юриста Артура Пярноя, не вызывает сомнений тот факт, что все три его подзащитные поступили в Ида-Вирускую центральную больницу, чувствуя себя совершенно нормально, а спустя несколько дней двоих из них в тяжелейшем бессознательном состоянии доставили в другие больницы. Терезу, выписанную домой, тоже вскоре пришлось госпитализировать повторно: «Мы обратились в экспертную комиссию по контролю за качеством здравоохранения при Минсоцдел и в прокуратуру с просьбой дать оценку проведенным операциям и качеству предоставленных медицинских услуг. В результате были возбуждены три уголовных дела».

Эксперты из Минсоцдел могут дать свою оценку только на основании медицинской документации. Поэтому в отношении Галины и Терезы комиссия смогла отметить только то, что истории болезни изобилуют пробелами и не позволяют сделать однозначных выводов. Но уже один этот факт ставит профессионализм заполнявших документы сотрудников больницы под вопрос.

Пярноя сказал, что заявленный материальный и моральный ущерб каждой из потерпевших составляет от 70 до 200 тысяч евро. Потерявшие здоровье в результате операции женщины и родственники умершей Галины хотят, чтобы виновные в этой трагедии понесли наказание. Цель взыскания ущерба, – отметил юрист, – помимо прочего, максимально приблизить выживших потерпевших к тому качеству жизни, который был у них до злосчастных операций.

При подготовке материала редакции оказывали помощь внештатные журналисты. «ДД»

Ошибка или причинение смерти по неосторожности?

Операцией по уменьшению желудка сейчас никого не удивишь. Это распространенная во всем мире практика: в результате у пациента резко уменьшается аппетит и наступает желанная потеря веса, причем значительная.

В Эстонии такие операции проводятся в различных клиниках: в Пярнуской больнице, в клинике Тартуского университета, в Восточно-Таллиннской центральной больнице и других крупных клиниках столицы. Занимаются этим и частные лечебницы.

Доктор Ильмар Каур из Северо-Эстонской региональной больницы рассказал порталу Delfi 26 февраля этого года, что примерно одной трети желающих оказаться на операционном столе приходится отказывать из-за противопоказаний различного рода. При кажущейся легкости операция очень рискованна и на 99 процентов зависит от ловкости рук хирурга и его внимательности.

В теле больного делают несколько отверстий, через одно из которых вводят зонд с видеокамерой на конце, а в другое – щуп с режущим инструментом. Хирург орудует в вашей брюшной полости не то чтобы вслепую: он смотрит. Но не на ваш разрезанный живот, а на монитор компьютера. Направит врач свой дистанционный скальпель на полсантиметра в другую сторону – и привет вам от лапароскопии. Уменьшение желудка – дело сложное, и далеко не каждый тучный человек решится на похудание таким вот образом. Без бариартрической операции вполне можно жить. К тому же в некоторых случаях за это удовольствие придется еще и выложить определенную сумму.

Как сообщила нам Эвелин Коппель, пресс-секретарь Больничной кассы, бесплатной эта операция для застрахованного пациента будет в трех случаях: для операции должны быть медицинские показания, выбранное лечебное учреждение должно иметь договор с Больничной кассой, а первичное посещение врача должно быть бесплатным: то есть, если вы идете на платный прием или желаете сделать операцию только для того, чтобы стать стройной и красивой, то за уменьшение желудка придется заплатить по прейскуранту лечебного учреждения. А это от трех до семи тысяч евро.

Если операция не является неотложной, есть время для выбора и хирурга, и больницы. Интернет-комментаторы не всегда бывают бездоказательны: на портале www.perekool.ee перенесшие успешную операцию рекомендуют и врачей, и лечебные учреждения. Среди рекомендованных нет ни Кохтла-Ярвеской больницы, ни доктора Яака Линда.

Как сообщил Postimees, Линд прослушал трехдневный курс по обучению методике проведения подобных операций в Страсбурге. И вскоре перешел от теории к практике. А эксперты рекомендуют хирургам сначала ассистировать при новых для них операциях, а затем оперировать под наблюдением опытного коллеги и лишь потом начитать работать самостоятельно.

Главный врач Ида-Вируской центральной больницы Кальо Митт 9 апреля в интервью газете Eesti Päevaleht подчеркнул, что в данном случае речь идет о пациентах с очень большим весом. Дело в том, что чем больше вес пациента, тем меньше хирург видит на мониторе и тем труднее ему оперировать. «В данном конкретном случае речь может идти о том, что в каком-то смысле мы имеем дело с bad luck – не повезло: так как две из трех пациенток с осложнениями шли друг за другом. Экспертная комиссия также считает, что осложнения непредсказуемы, а недостатков в технике операций выявлено не было», – сказал Митт.

На вопрос нашего еженедельника о степени вины доктора Яака Линда в случившейся трагедии Кальо Митт ответил еще короче: «Каждая операция сопровождается определенным риском. По оценке Комиссии по надзору за качеством лечения, данные операции были сделаны по жизненным показаниям, заранее запланированы и технически проведены правильно. К сожалению, из-за непредвиденных осложнений лечение не было эффективным». Задали мы господину Митту и еще три вопроса, ответы на которые кажутся нам достойными дословного цитирования.

– Сколько всего бариатрических операций провел доктор Линд?

– Девять.

– Какие именно операции были сделаны потерпевшим?

– Вопрос касается деликатных личных данных. Им были сделаны так называемые операции по уменьшению желудка.

– Считает ли больница действия доктора Линда врачебной ошибкой?

– Операции были сделаны в соответствии с правилами.

СМИ процитировали слова Катри Кралл, пресс-секретаря Вируской окружной прокуратуры: «В производстве Вируской окружной прокуратуры находятся уголовные дела, в ходе расследования которых должно выясниться, вызвана ли гибель пациентов ошибкой врача и есть ли основания обвинить его в причинении смерти по неосторожности». Мы связались с Кралл накануне выхода еженедельника, и она сказала, что ничего нового сообщить не может, ведется следствие.

Справка «ДД»:
Основные виды бариатрических операций

Желудочное шунтирование. Операция заключается в разделении желудка на два отдела – маленький и большой, которые не контактируют между собой. К «маленькому желудку» подшивается тонкая кишка, таким образом, чтобы пища двигалась по короткому пути. Пациент не может потреблять пищу в прежнем объеме, и снижается всасывание питательных веществ при движении пищи по укороченному пути.

Бандажирование желудка. Операция заключается в наложении силиконового кольца (желудочный бандаж) на границе пищевода и желудка. Создается препятствие для прохождения пищи, тем самым стимулируется рефлексогенная зона насыщения. Это – обратимая операция, т.е. бандаж можно удалить.

Рукавная гастропластика. Операция заключается в удалении части желудка и превращении его в тонкую длинную трубку – «рукав». Емкость желудка уменьшается приблизительно в 10 раз.

Кроме трех описанных стандартных операций, есть и другие методики, которые применяются реже. В настоящее время подавляющее большинство бариатрических операций делается лапароскопическим путем (без разреза, через проколы) под контролем миниатюрной оптической системы.

По данным ВОЗ, осложнения после лапароскопии составляют 7%, после полостных операций – свыше 14%. В течение 30 дней после операции смертность составляет 0,11%, в течение 90 дней – 0,3%. Данные Международного регистра бариатрической хирургии по 38 501 пациенту, подвергшемуся бариатрической операции, показывают, что 87,2% больных после любой из бариатрических операций не имели 30-дневных осложнений, 3,4% имели тяжелые 30-дневные осложнения и 9,5% – небольшие осложнения.