О конституционности перехода на евро

Сергей Середенко Фото: Сергей Трофимов

Через месяц Эстония переходит на евро. Вопрос «зачем?» вне моего разумения – я не экономист. Но вот о том, насколько конституционен данный переход, порассуждать стоит. Потому что Конституция устанавливает очень четко: «Исключительное право эмиссии эстонских денег принадлежит Банку Эстонии. Банк Эстонии организует денежное обращение и отстаивает стабильность государственной валюты».

Совершенно очевидно, что для перехода на евро Конституцию надо было менять. Иначе получается полная ерунда. Получается, что евро – это эстонские деньги, раз они в ходу в Эстонии, а исключительное право на эмиссию евро принадлежит Банку Эстонии. А это явно не так.

Конституцию, однако, никто (в очередной раз) менять не стал. Вместо этого 22 апреля (и дата подозрительная!) этого года на свет появился Закон о переходе на евро, состоящий всего из пяти содержательных статей и бессчетных изменений цен (штрафов) в кронах на цены в евро.

Из содержания «содержательных» статей понять что-нибудь сложно. Согласно статье 1 этого закона, он регулирует замену эмитированной на основании Закона о деньгах кроны на евро, вывод кроны из оборота и период параллельного хождения кроны и евро. Из этого следует, что одна национальная валюта меняется на другую. Типа карбованцы – на гривны. Но евро – не эстонская национальная валюта; крона не заменяется евро, а отменяется. Банк Эстонии в полном составе делает харакири, потому что с задачей «отстаивания стабильности государственной валюты» не справился – государственной эстонской валюты больше нет.

Но ни о чем из этого Закон о переходе на евро не говорит, а тему конституционности обходит по максимально широкой дуге. Отказ от национальной валюты авторы Закона о переходе на евро обосновали в пояснительной записке так: «Законопроект находится в соответствии с правом ЕС; в проекте следуют принципу, согласно которому в праве государства-члена ЕС в общем случае не повторяются положения права ЕС. (…) Правовое поле ЕС, описывающее переход на евро, состоит в основном из трех постановлений Совета. (…) В постановлении nr 974/98/EÜ устанавливается, что в государствах-членах, присоединившихся к еврозоне, единственным законным платежным средством является евро. (…) Поэтому в законопроекте не надо выводить отдельно, что законным платежным средством в Эстонии является евро. В законопроекте не устанавливается требования, согласно которому единственным законным платежным средством в Эстонии является евро. (…) В части параллельного хождения кроны и евро не устанавливается статус евро, как платежного средства, так как он» уже указан в данном постановлении.

То есть вместо изменения Конституции – ссылки на постановления Совета ЕС, и то только в пояснительной записке, так как ссылаться на них в самом законе – «не принято». В результате постановления Совета ЕС оказываются сильнее Конституции ЭР. Но это явно мимо Закона о дополнении Конституции 2003 года, который гласит, что Эстония может входить в Европейский Союз, лишь опираясь на базовые принципы Конституции ЭР, а последняя применяется с учетом прав и обязанностей, вытекающих из договора о присоединении.

Разобраться, что обладает наибольшей юридической силой – постановления Совета ЕС, договор о присоединении Эстонии к ЕС или все-таки Конституция ЭР, воистину сложно.

Особенно, когда в дело вступает еще один договор – Европейский конституционный договор. Эстонский парламент ратифицировал его в 2006 году, но этого оказалось мало – в силу этот договор так и не вступил. Но для Эстонии он, видимо, все-таки остался источником права; статья III-177 договора говорит о «единой валюте, которая называется евро».

Во время чтений в парламенте проекта Закона о переходе на евро вопрос о конституционности этого перехода не поднимался ни разу. Зато встал вопрос о том, что будет с Законом о деньгах и Законом об обеспечении эстонской кроны. Последний был принят в 1992 году и так без единой поправки и просуществовал до наших дней. По нему эстонская крона «полностью обеспечена золотым резервом и резервом иностранной конвертируемой валюты Банка Эстонии». Заместитель председателя финансовой комиссии Рийгикогу Тармо Мянд ответил на этот вопрос так: «Мы сами за покрытие как бы не отвечаем, это происходит в рамках общего покрытия евро». Что опять-таки доказывает, что евро – не национальная валюта. Законы же эти – отменяются.

Соответственно, перемены ждут и Закон о Банке Эстонии. После того, как туда наберут новых сотрудников после коллективного харакири, разумеется. Выяснилась, кстати, крайне пикантная деталь. Вот попробуйте угадать, что, согласно Закону о Банке Эстонии, является основной задачей Банка Эстонии. Ни в жизнь не угадаете – проверил на десятках знакомых! А между тем, «главной задачей Банка Эстонии является обеспечение стабильности цен». Вот так: хотите – верьте, хотите – нет. Часть 1 статьи 2 еще действующего закона. Вот с кого, оказывается, за цены надо было спрашивать!

Но вернемся к теме: почему же не состоялось изменения Конституции? Почему вообще эта тема не дебатировалась, хотя противоречия с Конституцией – очевидные?

Ответ лежит на поверхности: референдум по изменению Конституции в части национальной валюты объективно вылился бы в референдум по недоверию к евро. И оказался бы провален. Что еще привело бы и к роспуску парламента, потому что именно такую политическую ответственность за провал референдума предусматривает Конституция. Кому же из депутатов это надо?

Доказательством этому является заказанное летом НКО OmaRiikисследование, которое показало, что жители Эстонии – против присоединения к еврозоне. Но, говоря об изменении Конституции, на деле в самом простом варианте следовало бы говорить об отмене ее статьи 111 – той самой, где про Банк Эстонии и государственную валюту. Вообще-то такого рода отмену можно было бы провести и двумя составами Рийгикогу, без референдума, но до этого государственные мужи не дошли. К тому же практики отмены чего-либо в эстонской Конституции ни у кого нет – в ходу исключительно разного рода «пристройки».

К чему приводит неотмененная статья 111? К будущим неприятностям. К таким же, как явно нереалистичная ссылка в Конституции на Юрьевский (Тартуский) мирный договор, которая тормозит ратификацию пограничного договора с Россией. Эстония в очередной раз проделывает один и тот же фортель: «подписавшись» на евро, оставила у себя конституционное право на собственную национальную валюту, то есть на выход в любой момент из еврозоны. В полном соответствии с Конституцией.

Неприлично это все как-то…