/nginx/o/2022/03/07/14412109t1h16fe.png)
/nginx/o/2017/04/07/6527653t1heeed.jpg)
Как сказать матери, что ее ребенок убит? Можно ли простить преступника? Как жить дальше? С такими вопросами в силу своей профессии сталкивалась Карита Похьолан-Пирхонен, вышедшая в этом году на пенсию с должности пастора финской полиции, передает Yle.
Звонок в дверь. Снаружи стоит полицейский и женщина средних лет. Всего несколько минут назад они встретились на парковке, а до этого он рассказывал ей по телефону скудные факты, которые известны стражам порядка. Обнаружен труп ребенка, расследование ведется по статье «убийство».
Дверь открывает мать. Она еще не знает, что спустя мгновение ее жизнь будет разрушена.
Узкая дорожка ведет через двор от почтового ящика к светлому дому, минуя сарай и курятник. Хозяйка дома Карита Похьолан-Пирхонен открывает дверь и приветствует гостей.
В начале июля она вышла на пенсию, проработав почти двадцать лет пастором полиции – первым в своем роде. Но церковным служителем она не должна была стать. В молодом возрасте ее интересовало искусство. В городе ее детства Савонлинна в то время основали гимназию с уклоном в различные виды искусства, куда она и поступила.
Учась в гимназии, Карита столкнулась с первым серьезным горем в своей жизни. Ее близкие друзья погибли в автокатастрофе.
"Казалось, что никто не мог меня утешить. Многие просто говорили, чтобы я не плакала, и тогда печаль пройдет сама собой".
Но печаль не прошла. И Карита обратилась в церковный приход, в деятельности которого она и ранее иногда принимала участие. Лишь там она почувствовала, что получила столь желанное утешение.
"Тогда я стала думать, что, возможно, не хочу стать человеком искусства, а пастором. Что хочу делать то, что может помочь людям".
И она выучилась на пастора, после чего поступила работать в больницу. Именно там она получила первый опыт того, как обращаться и общаться с пережившими горе людьми. В Женской клинике, например, она по работе сталкивалась с матерями, потерявшими своих новорожденных детей.
В 1999 году Карита увидела объявление о работе, которое изменило ее дальнейшую жизнь. Объединение церковных приходов Хельсинки искало первого в Финляндии пастора полиции.
"Я как раз прошла обучение работе во время катастроф в США. Когда увидела объявление, сразу поняла, что это работа для меня".
В гостиной растут два высоченных гибискуса, а с потолка свисают несколько подвесных кашпо с цветами. В кресле развалилась довольного вида кошка.
"Ее зовут Ниискунейти (фрекен Снорк). У нас еще есть кот Нипсу (Снифф), но он сейчас прячется где-то на улице. Он всегда так делает, когда приходят гости. И покажется только тогда, когда гости уйдут", – смеется Карита.
Почти так же долго, как она работала пастором, она живет с мужем в этом доме. Из каждого его окна видны бесконечные поля, а за ними, вдали – редкие соседские дома.
За свою карьеру Карита перевидала множество домов. Посещение каждого из них проходило по стандартной схеме и радикально меняло жизнь их обитателей. Открывается дверь, за ней стоит полицейский и пастор. Они просят разрешение зайти внутрь, и полицейский говорит, что у них есть печальные новости о близком человеке, и простит присесть.
"Новость о смерти близкого никогда не сообщают человеку, который стоит. Мы всегда просим его сесть. А после этого говорим, что ваш близкий умер. Мы никогда не говорим эвфемизмами, всегда называем это смертью".
Что происходит потом, предсказать невозможно. Многие начинают плакать уже тогда, когда видят в дверях полицейского и пастора. Кто-то отказывается верить, а кто-то начинает злиться.
"Моя задача в этих случаях – погрузиться в этот мир печали и ужаса, в котором пребывает человек. Я всегда нахожусь там, с ним на 150 процентов. И стараюсь донести до него, что я рядом именно ради него".
После сообщения печального известия полицейский остается еще ненадолго на всякий случай, но обычно уходит уже минут через десять. Но шокированного человека никогда не оставляют одного. Пастор находится с ним столько, сколько понадобится. Иногда полчаса, иногда несколько часов. Обычно она уходит тогда, когда приезжает друг или родственник, который сможет позаботиться об убитом горем человеке.
По словам Кариты, человеческий разум невероятно гибкий. Он может отфильтровать только то количество информации, которое способен обработать. Поэтому иногда родственники внезапно спрашивают спустя полчаса после прихода пастора, в чем дело и что случилось. Но обычно они начинают думать, как жить дальше и что будет с детьми, и размышлять над миллионом вопросов, начинающихся со слова «почему».
"Я считаю, что справилась с задачей, если помогла человеку прожить еще хотя бы час жизни".
Мучался ли?
Ежегодно полиция Хельсинки сообщает пяти сотням человек печальные новости о смерти их близких. Пастор полиции присутствует не каждый раз, а только тогда, когда отдельно просят полицейские.
Карита говорит, что иногда она сообщает о смерти по два раза в день, а иногда наступают недельные перерывы. Самый долгий период, когда ее не звали, составил три недели.
Полиция старается сообщить печальные известия как можно скорее, поэтому обычно доступная информация ограничивается тем, что близкий человек умер. Как и почему – это пастор чаще всего не знает.
"Мы обычно в этой ситуации даже не можем сказать, как умер человек. Но обещаем, что уже на следующий день будет известно больше".
Многие хотят знать, где и когда произошла смерть. И почти всех интересует один вопрос.
"Они хотят знать, испытывал ли их близкий страдания. Мы отвечаем настолько честно, насколько можем. Нередко мы знаем, что смерть была быстрой".
Не раз Карита сообщала женам, ждавшим мужей с работы, что они больше не придут домой. Мужьям, ждавшим с работы жен, что те только что погибли в автокатастрофе. Но самым сложным все равно было сказать матери, что ее ребенок был убит.
"Это ужасные ситуации, просто чудовищные. В эти минуты важно, чтобы мать убитого поняла, что я нахожусь там ради нее. Я даже могу ничего не объяснять, и мы можем ничего не говорить друг другу".
Карита признается, что в доме у близких умершего она не проецирует трагедию на себя, но после ее неизбежно охватывают мысли о том, каково было бы услышать о потере ребенка самой.
"У нас у взрослых на подсознательном уровне заложена мысль о том, что мы должны защищать своих детей. Поэтому такие ситуации – самые тяжелые и трудные для понимания. У ребенка вся жизнь впереди, и детская смерть ранит совсем другое место в сердце".
Кроме общения с родственниками погибших есть у пастора полиции и другие обязанности. Одна из них – это помощь самим полицейским. Но зачем стражам порядка нужен церковный работник?
"На работе полицейские сталкиваются со многими вещами, которые для гражданского могут показаться ужасными. И их профессионализм позволяет им справляться с такими ситуациями. Если же происходит что-то из ряда вон выходящее, то они могут обратиться ко мне".
В последние годы, правда, к пастору нередко приходили поговорить совсем о другом. О случае Яри Аарнио. Многих мучил вопрос, как их коллега и героический полицейский в мгновение ока превратился в главу наркокартеля.
"Для многих полицейских это было большим разочарованием и удивлением. Я бы даже сказала, что огорчением. И им нужно было прожить это горе. Не всегда потеря близкого – это его смерть".
Другие задачи пастора полиции – это проведение курсов по поведению во время кризисной ситуации и встречи с подозреваемыми в преступлениях лицами в камере предварительного заключения.
"Когда человек попадает в следственный изолятор, ему вручают бумажку, на которой значится, в какое время прогулка и в какое душ. Там же написано, что подозреваемый может при желании поговорить с пастором".
И желающих достаточно. Это могут быть как лютеране, так и мусульмане. Последователи других религий или атеисты. Просто оступившиеся и закоренелые преступники. Они хотят поговорить о себе, о своей жизни. Кто-то хочет разобраться, что его толкнуло на этот путь.
Пастор всегда знает, в каком преступлении подозревается его собеседник. За много лет Карита научилась видеть жизнь не только в черно-белых тонах.
"Я свыклась с тем, что человек может быть злым. И что в мире много зла. Но было бы наивно думать, что человек может быть только хорошим или плохим. Во время этих бесед я просто должна поговорить с человеком и чаще всего я не думаю над его поступками".
Но может ли пастор понять и принять его поступки? Может ли убийца когда-нибудь получить прощение? Над ответом Карита не задумывается.
"В мои задачи не входит прощать его. Это отношения между ним и его богом".
Летом Карита вышла на пенсию, но право работать пастором у нее осталось. Она может венчать брачующихся и отпевать покойников. Она говорит, что ни разу не жалела о сделанном в молодости выборе профессии.
"Искусством я могу заниматься на досуге, а вот быть пастором нет".
Под навесом во дворе лежит мольберт, кисточки и краски. Иногда она достает их, чтобы заняться живописью с внучкой.
Ее дни проходят сейчас в обычных заботах – о курах, о пчелах на пасеке и о двух собаках. Пиринейские овчарки по кличке Пюрю («Метель») и Туйску («Вьюга») на протяжении многих лет были рядом с хозяйкой и даже опосредованно помогали ей в работе.
"Когда я сообщаю печальную весть, я никогда не думаю о себе. О том, каково мне, я думаю только тогда, когда гуляю с собаками".