Глава российского государства совершает ошибку за ошибкой. Он уничтожил шансы на модернизацию экономики своей страны коррупцией и превращением России в авторитарное государство. Нападение на Украину сделало РФ международной парией, а теперь она увязает в трясине в Сирии, считает британский журналист Эдвард Лукас.
Мой друг Майкл Макфол, один из лучших в США аналитиков России, в опубликованной 23 октября New York Times статье раскритиковал тех, кто видит в решительных шагах Путина в Сирии свидетельство стратегического гения. По его словам, Россия, в действительности, ведет судорожное оборонительное сражение, опираясь на ложные представления о том, как все работает в мире.
Он прав в том, что Россию постиг ряд неудач. Евразийский экономический союз — дорогостоящий проект Кремля, задумывавшийся в качестве возглавляемого Россией соперника ЕС, — движется никуда. Либерализация внутри страны и оттепель в отношениях с Западом времен президента Дмитрия Медведева стали смутными воспоминаниями. Отношения с НАТО и ЕС находятся в полном упадке. Попытка спровоцировать русскоязычное население Украины на восстание провалилась. Та же участь постигла военное нападение, которое привело Россию к патовому положению и появлению на востоке Украины затратных марионеточных государств.
Членство России во Всемирной торговой организации (ВТО), которое когда-то считалось прорывом, ничем не помогло стране интегрироваться в мировую экономику. Вместо этого санкции ведут к ее изоляции. ВВП России в 2014 году превышал два триллиона долларов США. По мнению Международного валютного фонда, резкое падение рубля, падающие цены на энергию и санкции приведут к тому, что в 2015 году ВВП России уменьшится почти вдвое и составит 1,3 трлн долларов.
Путин не хочет, чтобы Россия превратилась в сильное и стабильное государство
По мнению Макфола, военное вмешательство России в Сирии выглядит проявлением слабости, а не силы. Россия была вынуждена поднять ставки, чтобы избежать поражения режима своего союзника Асада. Москва не может восстановить контроль режима над единой Сирией. Вкратце, Макфол считает, что «Путин способен на кратковременные тактические ответы, но обладает гораздо меньшим талантом в области долгосрочной стратегии».
Это правда, но это говорит о непонимании сути режима Путина. Он не ставит своей целью превратить Россию в процветающее, стабильное и привлекательное государство с сильными союзническими связями и институтами. Путинская Россия смотрит на Запад с чувством, напоминающим смесь жадности, презрения и страха. Она стремится не копировать Запад, а сдерживать его, подрывать и маргинализировать. Коротко говоря, Кремль не добивается победы в игре по действующим правилам, а изменения правил таким образом, чтобы он мог постоянно побеждать.
Угроза европейской политической модели
Старый миропорядок, где возглавляемый США Запад обладал лучшими идеями и наибольшим влиянием, рушится. США выглядят уставшими, встревоженными и деморализованными. Финансовый кризис и проблемы в еврозоне нанесли разрушительный удар на надежности ведущей роли Запада в мировой экономике. Патовое положение в Вашингтоне и робкая нерешительность ЕС указывают на то, что наша политическая модель также не слишком эффективна. Внутренней слабости соответствуют внешние угрозы. Китай, Иран, ИГИЛ и Россия бросают вызов старому порядку. Стареющий, испытывающий денежные трудности Запад с трудом может справиться с одним из них, не говоря о всех четырех.
Бессмысленно указывать, что Кремль не нуждается в том, чтобы хорошо управлять Россией в соответствии с западными стандартами: он ядовито отмечает, что мы сами не придерживаемся этих ценностей. Россия устанавливает свои правила, оправдывающие блеск вместо процветания, государственный произвол вместо многосторонних соглашений и насилие вместо мира. Кажется, они набирают популярность. Если мы не хотим им противостоять, нам следует к ним привыкнуть.