Действие фильма «Цветы войны» происходит в декабре 1937 года: японские войска, занявшие тогдашнюю столицу Китая Нанкин, свирепствовали там шесть недель.
Монастырь спасения среди нанкинской резни
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Японский солдат навел винтовку на Джона Миллера и готовился нажать спусковой крючок. Но рухнувшая стена придавила японца. Джон Миллер, весь обсыпанный известкой, продолжил свой путь к Винчестерскому собору. Верующий христианин сказал бы: «Господь спас!».
Конфуцианец — что Миллер был избран для некой миссии и не мог погибнуть, не исполнив ее.
Похоронных дел мастер Джон спешил в Винчестерский собор загримировать и похоронить скончавшегося настоятеля.
Действие происходило в декабре 1937 года. Японские войска, занявшие тогдашнюю столицу Китая Нанкин, свирепствовали шесть недель. Тысячи жертв закалывали штыками, отрезали людям головы, сжигали, закапывали живьем, у женщин вспарывали животы и выворачивали внутренности наружу, убивали детей.
Насиловали, а потом зверски убивали не только взрослых женщин, но и девочек. По самым скромным подсчетам (многие считают их преуменьшенными) было убито более 300 000 жителей города и изнасиловано около 20 000 женщин.
Об этом — потрясающий фильм Чжан Имоу «Цветы войны».
Весь мир оценил талант Чжан Имоу, когда телевидение транслировало поставленную им церемонию открытия Пекинской Олимпиады. Но еще до этого режиссер, в молодости с трудом добившийся права работать в кино (его отец был гоминдановским офицером, а уж мы-то с вами помним, что сталинская формулировка «Сын за отца не отвечает» практически всегда выворачивалась наизнанку), прославил китайский кинематограф на весь мир.
Краса и гордость китайского кино
60-летний режиссер за 27 лет работы поставил 21 фильм, в том числе три исторических блокбастера о китайском средневековье: «Герой», «Дом летающих кинжалов» и «Проклятие золотого цветка». Картины о седой древности очень многое позволяли понять о восточной философии, идеологии и ментальности, о культе преданности императору и полном отсутствии моральных запретов, когда идет речь о борьбе за власть.
О беззаветной храбрости и самоотверженности и о жестокости, парадоксально связанной с красотой поступка. Жестокость эстетизировалась, но не смаковалась, режиссер выбирал позицию чуть поодаль от персонажей, рассказывал истории, однако не принимал ничью сторону.
В «Цветах войны» вся эта блистательная холодная отстраненность полетела в тартарары. Слишком много боли, слишком сильна ярость художника, решившегося коснуться незаживающих ран, оставленных геноцидом.
Взял на себя роль священника
«Цветы войны» — о том, как люди остаются людьми в нечеловеческих условиях. О разных героизмах.
Героизм бестрепетный и беспримесный — подвиг китайского майора Ли, чье подразделение до последнего солдата обороняло руины, удерживать которые не имело никакого военного значения, но огромное моральное.
Оставшись один, Ли ценой своей жизни отводит японцев прочь от монастыря, в котором прячутся 13-14-летние студентки монастырского колледжа и нашедшие там убежище жрицы любви. И забирает с собой на тот свет десятка полтора врагов. Ли словно вышел из тех героических средневековых легенд, о которых снимал свои эпики Чжан Имоу.
Но есть и другой героизм, когда человек обыкновенный, далеко не безупречный, вдруг находит в своей душе неожиданные резервы благородства.
Джон Миллер, сыгранный голливудской звездой Кристианом Бейлом с удивительной достоверностью (думаешь: и такой актер тратит свой талант на всяких Бэтменов!) — нормальный американский парень. Слегка циничный, слегка меркантильный, очень практичный.
Рискуя жизнью, он шел в монастырь похоронить священника. Труп исчез, похороны отменяются, но Джон настаивает на гонораре. Не столько из алчности, сколько из принципа. Когда в монастырь, несмотря на протесты благочестивых студенток, врываются проститутки и занимают подвал, Джон явно заинтересован: а вдруг ему от этого что-то отломится?
Нужно сказать, что девушки ничем не напоминают дешевых шлюх: это красавицы из изысканного борделя, танцующие и музицирующие — скорее гетеры, чем потаскухи. Между ними и студентками поначалу возникают мелочные конфликты: студентки не хотят пускать непрошенных соседок в ванную комнату: мол, те ее осквернят.
Но это — притирка; обстоятельства заставляют таких непохожих девушек существовать в одном пространстве…
И те же обстоятельства заставляют Джона Миллера сначала — чтобы обмануть японцев — играть роль священника, а затем понять, что эта роль приросла к нему как кожа, и он должен быть тем, кого хотят видящие в нем единственного защитника и спасителя 25 девушек и мальчик Джордж Чен, монастырский служка, эконом, хранитель строгого распорядка, словом работник на все руки...
Шекспировское: «Весь мир — театр; в нем женщины, мужчины, все актеры. И каждый не одну играет роль» у Чжан Имоу преломляется в сагу о том, что благородство есть неотъемлемое свойство человека. Только нужно найти ту роль, в которой он по своей воле или по воле судьбы должен проявить благородство. Если он человек!
Жизнь предлагала еще более острое решение
Японская военщина в фильме — нелюди, животные. Прямолинейно? В духе старых военных фильмов? Но, помня о нанкинской резне, Чжан Имоу имеет право показывать их так. А поскольку японцев играют японские актеры, то они — хоть таким малым участием — соглашаются с месседжем картины и приносят извинения за преступления, которые были совершены от имени их страны.
Белые — европейцы и американцы — во время нанкинской резни спасали людей. Был создан международный комитет, организовавший зону безопасности. Японцы в то время старались не связываться с белыми. До Пирл-Харбора оставалось четыре года.
Чжан Имоу рассказывает историю, притчу. Захватывающую, но понятную всем. Спаситель-одиночка драматичнее комитета, а американский парень, поначалу не то чтобы плохой, но небезупречный, перерождающийся в героя — выигрышный образ.
Реальность была еще острее и неожиданнее. Комитет спасения возглавлял немец, Йон Рабе, директор китайского представительства концерна «Сименс» и член нацистской партии. Полагаю, что он вступил туда из карьерных, а не идеологических соображений; идейный нацист не стал бы гуманистом.
Рабе и его помощники, американские и европейские миссионеры, поместили в Зону безопасности несколько десятков тысяч человек. По возвращении в Германию Рабе был вызван в гестапо, где ему настоятельно рекомендовали молчать об увиденном и, тем более, никому не показывать снятые им кадры.
Рабе мог бы стать героем психологической драмы, но внутренний конфликт, переживавшийся им, заслонил бы все остальное. А в фильме Чжан Имоу Джон — образ выигрышный, но существующий наравне с другими главными персонажами. Героинями становятся и те, на кого во всех культурах принято смотреть сверху вниз — девушки из элитного борделя.
Осколки зеркал — как кинжалы
Японский полковник, инспектируя монастырь, восхищается пением девичьего хора. Кажется, будто в нем шевельнулось что-то человеческое. Но вскоре полковник Хасегава возвращается, чтобы пригласить хор на офицерскую вечеринку. Что там ждет девушек, совершенно ясно.
И тогда главная среди жриц любви, красавица Мо, в которую влюблен Джон, предлагает проституткам заменить собой монастырских воспитанниц. Джон, великий мастер грима, может подстричь и подкрасить девушек так, что они будут выглядеть подростками, а скромные монастырские одеяния скроют их формы. Зная свою судьбу, девушки разбивают зеркала и делают из них кинжалы. Чтобы продать свои жизни как можно дороже.
Гуманистический месседж картины — показать войну такой, какая она есть, без прикрас, чтобы никто не вздумал ее идеализировать. А еще — воспеть в человеке тот незыблемый потенциал благородства, который монументален, эпичен и незыблем, как собор, и также прекрасен, как его витражи, игру света в которых с такой любовью и восхищением передает фильм.
РЕЦЕНЗИЯ
«Цветы войны»
(The Flowers of the War)
Китай-Гонконг, 2011
Эпическая драма
Режиссер-постановщик:
Чжан Имоу
Оператор: Чжао Сяодин
В ролях: Кристиан Бэйл, Ни Ни, Синю Чжан, Таньюань Хуанг, Ацуро Ватабэ и др.