Тынис Оя: в ожидании экономического кризиса

Взгляд на кризис пессимиста: "Самое худшее впереди". Майка работы юмориста Марта Юура. Фото: Tanel Veenre

Экономический кризис – один из самых больших страхов эстонцев. В то же время, эстонская экономика сейчас сбалансирована лучше, чем десять лет назад, пишет на портале Majandus24 экономический журналист Тынис Оя.

Кажется, эстонцам нравятся экономические кризисы. Как минимум, мы не имеем ничего против них, потому что последние кризисы преодолели спокойно и самоотверженно, а как только кризис закончился, мы начали ждать следующего. Даже последний кризис, в результате которого пятая часть работоспособного населения страны потеряла рабочие места, мы не называем крахом, не говоря уже о депрессии, а ласково зовем его спадом в экономике.

Тем не менее, Эстония наряду с Исландией, Латвией и Грецией стала одной из самых пострадавших от кризиса стран. В отличие от перечисленных трех государств, мы не просили помощи у международных организаций, а справились сами. Если исключить выплаты пособий по безработице, то правительство оставило народ один на один с последствиями кризиса. К счастью, Эстонии не нужно было спасать банки, но в то же время и предприятиям не помогали, например, увеличением объема госзаказов, что сделали многие страны.

В результате, несмотря на добровольное снижение зарплат, многие фирмы провели сокращения работников и безработица выросла до 20%. Кроме того, правительство на несколько лет заморозило взносы во вторую ступень пенсионных фондов – как раз в то время, когда цены на акции были ниже всего и пенсионные фонды могли заработать хорошую прибыль. Правительство сказало: если хотите такие дополнительные проценты в свои фонды, доплачивайте сами.

Несмотря на весь этот ужас, который лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман назвал выжженной землей, во время кризиса не было ни одной серьезной забастовки или протеста. Мы по-прежнему были оптимистичны и готовились к успешному переходу на евро.

Как только кризис стал проходить, многие местные аналитики, экономисты и специалисты по финансам начали ждать и боятся нового кризиса. Неуверенность вызвала нетрадиционная монетарная политика центробанков больших государств, иными словами – печатанье денег, которая раздула в несколько раз их баланс по сравнению с докризисными временами. В результате – очень низкие процентные ставки по кредитам, близкие к нулевым, а в случае с крупными вкладчиками даже негативные интрессы по вкладам.

Очевидно, дополнительные триллионы, влитые в экономику, ушли не в так называемую настоящую экономику (американцы зовут ее «Главной улицей» - Main Street), а на Уолл-стрит, то есть, в финансовый сектор. Экономика, конечно, стабилизировалась, но большая часть напечатанных денег ушла в акции, недвижимость и другие финансовые запасы, цена которых выросла.

Особенно раздражал наших специалистов бум недвижимости в Швеции. Эстонская банковская система очень тесно связана со шведской. Боялись (и хотя шведский рынок недвижимости стал остывать, боятся до сих пор), что если там что-то случится, метринские банки закрутят краны и для наших дочерних банков. Этот страх распространяли руководители местных банков, хотя главы материнских банков не раз говорили в интервью Postimees, что ничего подобного не произойдет. Шведские банки едва ли не лучше всех банков в Европе, а то и в мире, капитализированы.

На исходящие от шведского рынка недвижимости риски неоднократно обращали внимание Фининспеция и Банк Эстонии.

Когда в конце 2016-го и в 2017-м году экономика Эстонии и мира начала быстрее расти, у нас сразу стали говорить о перегреве и предстоящем кризисе. Страх перед спадом был настолько велик, что исследование Kantor Emor в ноябре выявило интересную вещь: кризис – самый большой страх эстонцев, которые уступает разве что боязни, что к власти придут эстремисты или популисты.

Стоит отметить, что экономика Эстонии в большей степени зависит от мировых тенденций, а в мире а кризисе сейчас речи нет. Даже в те последние недели, когда рынок акций сильно упал.

«Эстонская экономика очень открыта и наши дела зависят во многом от того, что происходит на внешних рынках. Международные аналитические компании прогнозируют, что экономический рост немного замедлится. Кризис не предсказывают, - сказал экономист Банка Эстонии Каспар Оя. – В то же время нужно быть готовым к тому, что дела в экономике могут пойти хуже, чем прогнозировалось. Ужесточение денежной политики, торговая война и геополитические процессы могут отбросить назад. Их влияние было заметно на развивающихся рынках, но не в Европе».

Большим кризисам обычно предшествовали пузыри. Так, перед Большой депрессией 1930-ых был создан большой пузырь акций и долговых писем, перед крахом на рубеже веков – интернетный пузырь, а перед последним финансовым кризисом – пузырь жилищных кредитов и экзотических, неторгуемых на бирже деривативах. Если не считать уже сдувшийся биткоин, сейчас нет пузыря.

Один из самых известных в мире экономистов, профессор Колумбийского университета Джеффри Сакс рассказал Postimees, что пузырь не всегда можно распознать, иногда он становится очевидным только после наступления кризиса. В случае, если технологические акции продолжат спад, то рост последних лет в технологическом секторе может оказаться пузырем.

По словам Каспара Оя, эстонская экономика сейчас более сбалансирована, чем в 2008 году и, видимо, в этот раз мы бы справились с внешними трудностями лучше, чем в предыдущий.

«Например, сейчас домохозяйства больше экономят. До прошлого кризиса потребляли больше, чем зарабатывали. Во время бума большая часть обществ жила не по средствам, и когда пришел кризис, пришлось резко сокращать траты. Сейчас такое поведение меньше распространено в обществе. В случае уменьшения доходов, было бы полезно иметь небольшой запас денег. От кризиса трудно уберечься. Лучше пытаться удержаться от несбалансированности экономики, которая спровоцирует кризис. Государству было бы полезно иметь в бюджете запас, которые в случае кризиса поможет поддержать экономику. Другими словами, в хорошие времена правительство должно экономить, а в плохие – тратить накопленное. Бюджетная политика последних лет могла бы быть консервативнее, но у Эстонии все же есть пространство в бюджете, чтобы отреагировать на кризис», - сказал экономист.