12 апреля на подмостках Русского театра состоялась мировая премьера: Артем Гареев поставил пьесу «Хор Харона» Ярославы Пулинович, шеф-драматурга театра этого сезона.
«Хор Харона»: реквием по Настеньке, или путешествие в Аид
29 апреля 2019, 08:32
Имя Ярославы Пулинович хорошо известно театральной России. Впрочем, ее пьесы ставят не только в российских театрах, но и в Европе и Америке. Они вполне вписываются в контекст современной новой драмы: тут и жесткие конфликты, и подчас маргинальные пространства и герои, и тотальная нелюбовь, и живая, словно документально зафиксированная речь, иной раз с ненормативной лексикой. Однако Пулинович — отнюдь не самая радикальная представительница этого направления, ее пьесы оптимистичнее и легче, чем у многих других новодрамовцев.
Девочка выросла, но так и осталась Настенькой, а вот ее голос потерял свою уникальность, и обещанное будущее с наградами и аплодисментами не наступило.
Нынешняя новая драма, появившаяся на рубеже ХХ-ХХI веков, отражает процесс обновления российского театра — теснит на корабле современности Островского с Чеховым и прокладывает путь на сцену злободневным темам и сюжетам. Один из самых ярких представителей новой драмы — Иван Вырыпаев — бескомпромиссный художник, известный широкой публике в первую очередь пьесами «Кислород», «Танец Дели» и «Пьяные». Вырыпаев задается сложными философскими и этическими вопросами, оставаясь при этом предельно актуальным, нечто подобное делает и Ярослава Пулинович.
«Посмотри в глаза хора и ужаснись»
«Хор Харона» рисует очень точный портрет человека с искалеченной душой. Здесь и безжалостные манипуляции, и озлобленность, и тщетные поиски себя, и нездоровые отношения в самом разном формате. История заставляет задуматься о том, чем может обернуться жесткая нацеленность на успех и отсутствие детства у талантливого и недолюбленного ребенка.
Сюжет пьесы прост: жила-была девочка Настенька, была она вундеркиндом с уникальным голосом и сулили ей все блестящее будущее. Девочка выросла, но так и осталась Настенькой, а вот ее голос потерял свою уникальность, и обещанное будущее с наградами и аплодисментами не наступило. После смерти матери старшая сестра Аннушка и ее муж Гена безбожно избаловали Настеньку, и вот вчерашний золотой ребенок мрачно пьет виски и ненавидит всех вокруг, а больше всего — саму себя. Героиня поет в хоре, что в ее глазах приравнивается не только к профессиональной смерти, но и к утрате самоидентичности. Масла в огонь подливают и неудачные попытки восстановить отношения с женатым мужчиной (Костя). Страдать в одиночестве не в характере Настеньки, и она утаскивает за собой на дно всех своих близких.
Так история, начинавшаяся как мелодрама, постепенно перерастает в трагедию почти античного размаха. А хор — одно из главных действующих лиц древнегреческой трагедии — также играет в постановке важную роль. Он не комментирует действия главной героини напрямую, присутствует чаще незримо, но тревожно и тихо вступает, дает о себе знать всякий раз, когда она грешит против правды и затевает новую манипуляцию.
В заключительной сцене хор появляется и приводит в исполнение приговор. Отсылка к античности заявлена уже в самом названии. В спектакле в роли Харона предстает хормейстер (Леонид Шевцов) — он ведет, как и подобает перевозчику душ умерших, по темному коридору между рядами кресел к мерцающему впереди свету одну из героинь, а потом вспоминает о многочисленных сотрудниках театра, которых проводил в последний путь. Появляется интересная игра смыслов: хор Харона — в распевке и хор Харона, Василия Анатольевича, — перед зрителем на сцене.
Тема нарциссизма и негативная внутренняя трансформация героя в творчестве драматурга прослеживаются не впервые: в пьесах «Свой путь» и «Как я стал» по сути говорится о том же, что и в «Хоре Харона». С персонажами этих пьес, в отличие от Настеньки, печальная метаморфоза еще не произошла и, возможно, не произойдет никогда, однако та же тенденция налицо.
Трамвай Харона
«Хор» словно продолжает тему знаменитой пьесы Александра Володина «Моя cтаршая сестра», в которой сестры тоже остаются без матери, — старшая всячески опекает младшую и мечтает о ее блестящем артистическом будущем, на что дядя ей заявляет: «Погоди, жизнь еще стукнет дубинкой по ее одаренному лбу. Самобытный талант. Всюду таланты. Молись на нее, молись!» Героини Володина куда гармоничнее, поэтому сходство с персонажами «Хора Харона» на этом и заканчивается. В «Моей старшей сестре» тема поиска себя и правильного жизненного выбора тоже играет ключевую роль, но решается этот вопрос оптимистически и жизнерадостно — никогда не нужно сдаваться, никогда не поздно начать все с начала.
Самые явные параллели прослеживаются у «Хора» с пьесой Теннесси Уильямса «Трамвай "Желание"». Настеньку многое роднит с сосредоточенной лишь на себе Бланш, которая не в силах сопротивляться своим неуемным желаниям. У обеих гипертрофированная, болезненная жажда внимания и любви окружающих, да и к любящим сестрам у них отношение одинаковое — требовательное и эгоистическое. В каком-то смысле Настенька — это Бланш Дюбуа XXI века. Помимо характеров героинь и системы персонажей (Настенька/Бланш, ее сестра, муж сестры, его друг), схожи и кульминации пьес. В «Хоре Харона» это сцена в лаборатории, в начале которой впервые в постановке на театральном занавесе появляются языки пламени, предвещающие трагическую развязку.
Первая фраза Бланш в «Трамвае "Желание"» красноречиво говорит о ее будущем: «Сказали, сядете сперва в один трамвай — по-здешнему "Желание", потом в другой — "Кладбище"». В «Хоре Харона» похожая история — не только само название, но и упоминание в начале кладбища и мелодраматичная песня о том, что «в конце пути никого уже не вернуть», предрекают финал.
Задача зрителя — увидеть боль и внутренний надлом за манипуляциями и жестокостью и пожалеть главную героиню, а попутно ответить на извечное: «Кто виноват и что делать?»
Постановка Артема Гареева с первых минут поражает визуальными находками. Сцена разделена на две части; на одной сидят зрители, а на другой части сцены и в интерьерах большого зрительного зала идет представление. В спектакле максимально задействовано театральное пространство: актеры оказываются не только на сцене и в зрительном зале, но и в нескольких шагах от зрителей (в самом начале спектакля), а также в фойе и даже на балконе, словно иллюстрируя шекспировское «весь мир — театр».
Радует глаз и так называемый проходной занавес из декоративных гирлянд, напоминающих струи воды или кристаллики льда; на него несколько раз проецируются видеозаписи. По одну сторону кристального занавеса перед зрителем проходит жизнь героев, другая отведена для хора и лишь изредка используется для других целей.
Искусство, которое ранит
Марика Отса очень убедительна в роли Настеньки: актрисе удалось передать не только исковерканный характер героини, но и ее уязвимость и своеобразное обаяние. Марина Малова (Аннушка), Илья Нартов (Костя) и Дмитрий Кордас (Гена) продемонстрировали недюжинное актерское мастерство, сделав своих героев, в целом двухмерных и не самых выразительных в пьесе, вполне живыми людьми. Не менее важен в спектакле и хор. Забавные парики хористов, придающие им сходство с гномами, эффектно контрастируют с обличающей ролью хора и мрачноватой распевкой. Подобное нарочитое противоречие, которое в кино называется аудиовизуальным контрапунктом, на сцене выглядит ничуть не хуже, чем на экране.
Музыкальная составляющая — главная жемчужина спектакля. В перерывах между сценами свет гаснет и звучит музыка Александра Жеделёва, которая в контексте всего происходящего порой воспринимается как реквием. Ну, а его тему для распевки — «Только хор Харона, только хор Харона знает, где на свете чья сторона, только хор Харона, только хор Харона…» — забыть просто невозможно. Особенно впечатляет сцена у смертного одра на репетиции хора и эффектные партии солистов (Анастасия Цубина и Александр Жиленко).
«Хор Харона» безжалостно препарирует современное общество, наводит на печальные мысли и в то же время требует от зрителя сострадания. Настенька — яркая антигероиня, но нет ничего проще, чем осудить ее. Задача зрителя — увидеть за манипуляциями и жестокостью боль и внутренний надлом и пожалеть главную героиню, а попутно ответить на извечное: «Кто виноват и что делать?» Если вы любите искусство, которое ранит и задается важными вопросами, не пропустите этот спектакль. Постановка Гареева — это и эстетическое удовольствие, и своеобразный тест на способность сострадать, и просто яркое высказывание.