/nginx/o/2008/06/17/50406t1hf19f.jpg)
НКО «Русская школа Эстонии», получив отказ канцелярии президента встретиться с представителями объединения для передачи подписей в поддержку образования на русском языке, обратилось к русскому омбудсмену Сергею Середенко с просьбой прокомментировать этот отказ с правовой точки зрения.
По мнению Середенко, ответ канцелярии президента представляет собой типичную эстонскую бюрократическую отписку, не имеющую никакого правового основания. В первом предложении ответа директор канцелярии Сийм Райе зачем-то ссылается на ст. 4 Конституции ЭР, устанавливающую принцип разделения властей. Как известно, Конституция ЭР устанавливает принцип разделения властей крайне своеобразно, прописывая не три классические ветви власти (законодательная, исполнительная, судебная), а четыре, называя четвертой ветвью власти президента республики. Компетенцию президента республики, согласно теории права, принято считать гибридной, т.к. его полномочия имеют отношение ко всем трем ветвям власти. Вместе с тем президент республики – одна из самых «свободных» должностей в ЭР именно в части компетенции, так как прежде всего президент республики выполняет ритуальную роль «главы государства», и его полномочия во многом опираются на политические обычаи. Таковыми, например, являются обязательное новогоднее обращение президента республики к эстонскому народу, президентский бал по поводу Дня независимости, закладка «краеугольных камней», перерезание ленточек и т.п.
Компетенция президента республики действительно описывается гл. V Конституции ЭР, как на это справедливо указал Райе. Однако никаким законом не регулируются президентские «институты», с которыми можно ознакомиться на официальном сайте президента республики, а также функции «патрона», которые исполняет президент республики.
По словам Середенко, просьба, с которой представители НКО «Русская школа Эстонии» обратились к президенту республики, – принять с целью передачи подписей, – имеет как раз ритуальный характер, и хорошо вписывается в «обычную» (от слова «обычай») практику президента республики. Более того, сами подписи в поддержку образования на русском языке также имеют в основном символический характер, т.к. законодательство ЭР не предусматривает наступления правовых последствий от подобного рода сбора и передачи подписей. То есть можно утверждать, что целью встречи с президентом было именно ритуальное действие. В этом случае президент совершенно свободен в своих решениях, и отказ вам продиктован исключительно политическими соображениями.
Отсылка к неопределенной «исполнительной власти» также лишена правового смысла, так как, опять же, речь идет о ритуальном действе, не прописанном в компетенции ни одного из учреждений. Более того, согласно правилам делопроизводства, некомпетентный адресат, получивший обращение «не по адресу», обязан сам переправить его компетентному адресату, а не возвращать отправителю, так что и в этом случае канцелярия президента республики не права, – указывает Сергей Середенко.
По его мнению, все это – вне правового регулирования, так как передача подписей не есть обращение. «В данном случае получилась проверка президента на предмет политической культуры, и тест он явно не прошел», – пишет русский омбудсмен.